Властелины Срединной Тьмы - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 18

При виде обнаженной женщины глаза младшего загорелись, но старший, резко одернув его, протянул Козодою и его подруге два одеяла. Козодой попробовал заговорить с ним на всех семи индейских языках, которые знал, но безуспешно. В ответ старик затянул литанию, в которой угадывались чокто, чикасо и еще с полдюжины языков меньших народов, но ни один из них не подошел. Наконец вмешалась Танцующая в Облаках.

– Эти мужчины – торговцы, – сказала она. – Значит, и разговаривать с ними надо, как с торговцами.

– Я не умею, – признался Козодой, понимая, что она имеет в виду. При более чем двух сотнях племен, говорящих на шестистах диалектах ста сорока с лишним языков, люди Северной Америки давным-давно придумали универсальный язык, состоящий из жестов. С его помощью могли договориться между собой даже ирокез из восточных лесов и нецперсе с западного побережья. Способ хороший, но Козодой им не владел.

В конце концов, историкам приходится иметь дело в основном с письменными свидетельствами.

– Мне кажется, я смогу сказать все, что нам нужно, – ответила она и завязала разговор со стариком, параллельно переводя, как умела, для Козодоя.

– Это ниовак, – сказала она. – С ним внук, который учится торговать.

Козодой понятия не имел о таком племени, но его название напомнило ему диалекты дальнего севера, которые не часто можно услышать на юге в это время года.

– Они спустились по реке от самой Ниобрары, – продолжала она, подтверждая его подозрения. – И держат путь в Таначапи, где у них какая-то торговая сделка. Он не сказал, какая именно.

– Даже представить себе не могу, – отозвался Козодой. – Впрочем, нас это не касается.

– Я объяснила ему, что мы недавно поженились и искали подходящее место, чтобы уединиться, но каноэ опрокинулось, и мы потеряли все свои вещи.

Козодой кивнул, но ничего не сказал, чтобы невзначай не испортить дело. Некоторые торговцы знали до полусотни языков, но притворялись непонимающими, чтобы извлечь свою выгоду.

– Спроси, где мы находимся.

– Он говорит, в двух днях пути к северу от Огайо. Он предлагает взять нас с собой, там есть селение племени ИЛЛИНОЙС.

– Поблагодари его за любезность и великодушие и прими предложение, – сказал Козодой и, осененный внезапной мыслью, добавил:

– Он торговец, и у него наверняка есть запасная пара весел. Спроси, не мог бы он одолжить их нам, чтобы мы могли плыть за ним следом.

Она так и сделала.

– Есть. Он клянет себя, что не подумал об этом сразу. Он говорит, что становится староват для этого занятия.

Старый торговец оказался не только благородным, но и изобретательным человеком. Первым делом он предложил растянуть рыболовную сеть, которая была у него с собой, между двумя каноэ, так что они смогли поесть, не трогая запасы старика.

Деревня Иллинойс оказалась довольно скромной, но, судя по основательным бревенчатым срубам, обмазанным глиной, строилась в расчете на будущее: место у слияния двух больших рек было чрезвычайно выгодным; здесь можно было пополнить запасы и узнать последние новости – разумеется, небесплатно. При первом же взгляде на местных жителей Козодой заподозрил, что те не брезговали и брать что-то вроде пошлины за проезд, а скорее всего просто-напросто занимались откровенным вымогательством. С виду они казались довольно миролюбивыми, но в этом разношерстном сборище людей, оторванных от своих народов, едва ли сыскался бы хоть один, готовый помочь кому-то исключительно по доброте сердечной. Драгоценности здесь были бы как нельзя кстати.

Их вождь, крепкий пожилой человек по имени Ревущий Бык, говорил на многих языках, включая диалект огалалла сиу, который был знаком Козодою.

– Та-а-ак, значит, с вами произошло несчастье во время свадебного путешествия. – Он сочувственно покивал головой. – Все пропало, кроме каноэ… И что же вы намерены делать?

– Мы ничего не можем сделать, пока у нас не будет одежды, собственных весел и хотя бы ножа, копья и кремня с огнивом, – честно ответил Козодой.

– И тогда вы вернетесь домой?

– Нет. Нам надо попасть на юг, где живет мой старый друг из племени каже. Я веду с ним кое-какие дела, и он еще не знаком с моей женой.

– Вот как? И как же его зовут? Я знаю кое-кого из этого племени. Время от времени у нас с ними тоже бывают дела.

– На языке сиу его имя означает Бегущий по Грязи, а каже произносят его примерно так. – Козодой постарался поточнее воспроизвести странно звучащие звуки.

– А! Я не знаком с ним, но много о нем слышал. Это один из ТЕХ. Что у тебя за дела с таким человеком?

– Я тоже один из ТЕХ, как ты выражаешься. Именно там мы и познакомились.

Ревущий Бык подозрительно нахмурился:

– Терпеть не могу, когда люди из Консилиума пытаются разнюхать что-то здесь, – на моей земле. Ты ведь пришел сюда именно за этим, так?

– Я более не состою в Консилиуме, как и он. Мы оба ушли оттуда по одной и той же причине, только я добровольно, а он – нет. Я влюбился в женщину, которая стала моей женой, и решил, что лучше мне остаться здесь, чем брать ее с собой в Консилиум. Честно говоря, я просто устал от Консилиума. А Бегущий по Грязи любил многих женщин. Некоторые из них были женами больших вождей в Консилиуме, и однажды он попался.

Вождь иллинойс разразился оглушительным хохотом, вполне подходящим к его имени. Наконец он успокоился и вернулся к делу.

– Это не так-то просто, – с деланным безразличием заметил он. – У нас есть все, что тебе нужно, и даже более того, но мы же торговцы. Что будет, если пойдут слухи, что мы раздаем свои товары задаром? Скоро каждый подумает, что может поживиться за наш счет. Ты знаешь, как это бывает.

Козодой вздохнул:

– Да, похоже, в чем-то ты прав. – Он сделал вид, что задумался, хотя разработал план действий еще на пути сюда. – У нас действительно осталось только каноэ, но оно прочное, остойчивое, хорошей работы и наверняка стоит того немногого, что я прошу.

– Ха! А на чем же вы тогда поплывете?

– Попробуем устроиться к кому-нибудь из проезжающих, а если не выйдет, отправимся пешком.

– Нет. У меня здесь сотня каноэ, и всего двадцать человек, которые умеют с ними обращаться. Новые каноэ мне не нужны. Подумай еще.

– Я не вижу ничего другого.

– Только глупец попрется на юг лишь затем, чтобы представить старому друг хорошенькую молодую жену. Я вижу, тебе очень нужно добраться до этого человека, – с проницательным видом сказал Ревущий Бык. – Мне кажется, что ты не так уж окончательно развязался с Консилиумом, как говоришь. Вот что я тебе скажу. Ты получишь крепкую одежду, оружие, припасы, и к тому же я дам тебе проводников. Хорошая обувь, надежное копье, стальной нож и охрана в пути – по-моему, неплохо?

Козодой почуял неладное:

– И какова твоя цена?

Ревущий Бык нагнулся к нему и понизил голос:

– Друг мой, будем честны между собой. Я уже очень долго живу здесь, на перепутье, и повидал всякое. Не раз здесь проходили люди, которые думали, что в состоянии одолеть Систему. Они были очень похожи на тебя, хотя принадлежали к разным народам и направлялись в разные места. За здорово живешь никто не уходит из Консилиума. Одних просто выбрасывают, и этим еще повезло, как твоему другу, а другие возвращаются с поврежденным рассудком, и таких значительно больше. Может быть, ты действительно ушел из Консилиума, но и хайакутов покинул навсегда. Я это чую. А раз так, значит, ты знаешь что-то такое, о чем и подумать страшно. В твоем положении никакая цена не может считаться слишком высокой. А я всего лишь торговец.

– Продолжай, – нервно сказал Козодой.

– Есть одна вещь, которой мне всегда недоставало. Наши женщины хороши, но они принадлежат и моим людям тоже. Отдай мне свою жену, и за пять дней я доставлю тебя целым и невредимым в жилище Бегущего по Грязи.

– Я люблю ее и, кроме того, обязан ей жизнью. Она не предмет для торговли. Скорее мы пустимся вплавь голыми.

Ревущий Бык усмехнулся:

– Можешь попробовать прямо сейчас, сынок. В глубине души ты знаешь, что тебя ожидает смерть – а значит, и ее. А так и ты постараешься выполнить свой долг, и она останется в живых. По-моему, это вполне честно.