Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья - Исламова Светлана Тимуровна - Страница 113

Икэбана (дословно — «цветы, которые живут») — особое искусство аранжировки цветов, требующее многолетнего обучения. Композиция, составленная мастером икэбаны, помимо внешней красоты должна иметь определённую символику: говорить о вечности, красоте природы и месте человека в мире.

Искусство икэбаны зародилось в VI в., когда в Японии стал распространяться буддизм, — в храмах по обеим сторонам алтаря в вазах начали устанавливать ветки сосны, кедра, кипариса, бамбука или белые хризантемы. Их называли рикка («стоящие цветы»).

В XV–XVI вв. икэбана выделилась в самостоятельный вид искусства. Этому способствовал специальный праздничный обряд — состязание в искусстве компоновки цветов для подношения звёздам. Наиболее известный мастер икэбаны — Икэнобо Сэнъэй (вторая половина XV в.). Его считают основателем так называемой школы Икэнобо.

С распространением учения буддийской секты Дзэн и чайных церемоний появились новые формы аранжировки цветов. Мастера стали ценить простоту и непритязательность небольших скромных букетов. Эта форма икэбаны получила название нагэирэ. Букеты, которые составлял мастер чая для чайной церемонии, были названы тябана («чайная икэбана»). Растения стали устанавливать в простые керамические изделия или части бамбуковых стволов. Иногда в такой сосуд помещали всего один полураспустившийся бутон.

В XVII–XVIII вв. икэбана стала излюбленным искусством горожан. Постепенно сформировались новые стили — сэйка («цветы, поставленные по правилам») и сёка («живые цветы»).

В конце XIX в. мастер Охара Усин развил новое направление в аранжировке цветов — стиль морибана. Он предложил размещать букеты в низких и плоских вазах. Чтобы цветы не распадались, их накалывали на шипы металлической подставки — кэндзан.

В начале XX в. под влиянием авангардистского искусства зародилась школа Согэцу, ставшая популярной как в Японии, так и на Западе.

Мастер, создающий композиции, обязательно соблюдает некоторые очень важные условия: соотношение растений и сосуда, соотношение сосуда и подставки, гармония цветов и фона, сочетание цветов между собой, соотношение формы цветов и формы сосуда, цветовые соотношения в букете в целом, расположение каждого растения.

В основе аранжировки лежат три линии, символизирующие Небо, Человека и Землю. Небо — главный стебель (син) — образует основу букета. Рядом, с наклоном в сторону, помещается второй стебель (соз), равный 2/3 высоты главного стебля, — это Человек. Третий стебель (тай), равный 2/3 высоты соэ, — Земля — располагается впереди или слегка наклонён в сторону, противоположную наклону второго стебля. Все стебли соотносятся с размером вазы: высота главного равна её глубине плюс полтора её диаметра. Растительный материал — разнообразный: цветы, ветки, листья, трава.

При составлении композиции было очень важно отразить её связь с определённым временем года. Весну передавали сильные, энергично изогнутые ветки; осень — редко поставленные, тонкие и слабые; зиму — оголённые.

Икэбана предназначена для неторопливого созерцания того, что хотел передать художник, — радость или грусть, надежду или ожидание, поздравление с праздником или пожелание удачи.

Ширмы Сотацу по мотивам произведения «Повесть о принце Гэндзи» создают впечатление яркого театрализованного зрелища. Их пейзажный фон подобен кулисам театра, а расположение фигур напоминает актёров на сцене. Ширмы «Боги ветра и грома», «Придворные танцы», с их энергичными, будто не прекращающими вращение фигурами, вызывали удивление и восторг современников.

Огата Корин был разносторонне одарён. Кроме живописи, он занимался керамикой, расписывал ткани и национальную одежду — кимоно. Однако шедевром считаются его парные ширмы «Красные и белые цветы сливы». Всю центральную часть поставленных рядом ширм занимает изображение бурного весеннего потока, струящегося голубовато-серебряными завитками. По обе стороны от него — цветущие деревья, выполненные очень реалистично. Это относится и к другой работе Огата Корина — парным ширмам «Ирисы», где на золотом фоне написаны лилово-голубые цветы и зелёные листья.

В XVII–XIX вв. пышный костюм, богато украшенный меч, уже утративший своё прямое военное назначение, веер, лаковая коробочка-инро у пояса становятся знаком общественного положения владельца, свидетельством его богатства.

Особой любовью горожан пользовалась гравюра на дереве, или ксилография. Она была достаточно дешёвой и доступной. Так печатались календари, игральные карты, альбомы, книги-картинки, театральные афиши… Как и живопись на бытовые сюжеты, её назвали укиё-э («картины земной, повседневной жизни»).

У японской гравюры было три автора: художник, гравёр и печатник, хотя на ней стоит только имя художника. Художник выполнял контурный рисунок на бумаге и размечал цвет. По этому рисунку резчик делал кальки для каждого цвета и по их числу — необходимое количество печатных досок (иногда до тридцати).

Первые многоцветные гравюры приписывают Судзуки Харунобу (1725–1770). Художник изображал нежных женщин в саду или у водоёма, влюблённых, тихо идущих под одним зонтом во время снегопада.

Эту лирическую тему продолжил знаменитый мастер Китагава Утамаро (1753–1806), создавший серии гравюр из жизни женщин. Среди них — «Часы и дни девушки», «Соревнование в верности», «Избранные песни любви» и др. Его героини как будто застыли на мгновенье, а наклон головы, жест руки говорят о чувстве, которым они живут. Это лёгкое кокетство, меланхолическая задумчивость, насторожённое ожидание. Всю гамму разнообразных чувств передают только линия и цвет.