Тибетская книга мертвых - Эванс-Вентц Уолтер - Страница 69

VII. СРЕДНЕВЕКОВОЕ ХРИСТИАНСКОЕ УЧЕНИЕ О СУДЕ НАД УМЕРШИМ

Поскольку остается до сих пор неисследованным затронутый нами во Введении вопрос о происхождении версии суда над умершим и возможном влиянии на христианство буддизма и других религий Востока, в том числе культа Осириса, небезынтересно сравнить описание суда в «Бардо Тхёдоле» с подобной версией, представленной в хранящемся в Британском музее под шифром MS Harl. 1706 (fol. 96) средневековом рукописном трактате «The Lamentation of the Dying Creature» («Жалобы умирающего») (предположительно, XIV—XV века), опубликованном под редакцией Компера (с. 137-168).

Жалобы больного неизлечимой болезнью: «Увы мне! Всю жизнь я грешил, а сегодня мне принесли ужаснейшую из когда-либо услышанных мной вестей. Сейчас ко мне явился судебный пристав, чье имя Суровость, посланный от Царя всех царей, от Владыки над всеми владыками и от Судии всех судей. Он возложил на меня жезл — символ его власти и произнес: «Ты арестован. Готовься... Судия вынесет тебе приговор... Этот судия неподкупный, и он будет судить тебя судом беспристрастным и справедливым».

Жалобы умирающего: «Увы! Увы! Я не могу себя простить и не знаю, кого я мог бы избрать моим защитником. Сейчас для меня настало ужасное время. Судия беспристрастен. Мои недруги жестоки ко мне. Мои родные, мои соседи, друзья, слуги, не печитесь обо мне; ибо я хорошо знаю, что вы не будете там услышаны».

Жалобы умирающего, обращенные к Светлому Ангелу:

«О мой Светлый Ангел, которого наш Господь велел мне слушаться, где ты сейчас? Я думаю, что ты должен быть здесь и отвечать за меня, так как страх смерти снедает меня и я не могу за себя отвечать. Мой темный ангел уже здесь и выступает как один из главных обвинителей, и с ним легионы моих врагов. Некому нести ответ за меня. Увы, как тяжко мне!»

Ответ Светлого Ангела: «Я никогда не одобрял твоих греховных действий. Я видел, что твоя натура была больше склонна исполнять волю твоего темного ангела, а не мою. Однако ты себе этого не можешь простить. Но когда ты собирался делать то, что было нарушением Божиих Заповедей, я неизменно напоминал тебе, что это делать нехорошо и советовал тебе сойти с опасного пути и разойтись с теми людьми, которые тебя толкают на него. Разве не так? Как можешь ты думать, что я должен держать ответ за тебя?»

Хотя умирающий обращается за помощью к Разуму, Страху Божьему, Совести и Пяти Чувствам (что очень напоминает сцену из мистерии «Человек из толпы» — вероятно, наиболее известной из средневековых христианских мистерий, на которые, по-видимому, оказали влияние распространившиеся в Европе учения Востока), ничто не может помочь ему. Затем он обращается к Деве Марии через посредниц — Веру, Надежду и Любовь, и когда та в ответ молит о нем Сына, здесь уже находит отражение христианская доктрина о прощении грехов, отличающаяся от доктрины о карме, изложенной в «Бардо Тхёдоле». Сочетание этих двух доктрин в рассматриваемом произведении указывает на то, что источником этой любопытной христианской версии Суда, возможно, является дохристианское, не связанное с иудаизмом восточное учение, в котором доктрина о карме (и связанная с ней доктрина о перевоплощении), легшая в основу трактата «Жалобы умирающего», сохранилась в средневековой Европе без изменений. В пользу этого чисто гипотетического мнения свидетельствует изложение древнего учения о карме (которого придерживались древние христиане-гностики до того, как возникло вероучение, принятое на вселенских соборах) в следующих ответах умирающему.

Совесть: «Ты должен со смирением и раскаянием принять наказание, которое ты заслужил».

Пять Чувств. «Поэтому твои грехи ложатся на тебя... И следовательно, ты не можешь избежать страданий».

Подобное описание Суда над умершим содержится в изданной под редакцией Компера рукописи XIV века «Orologium Sapientiae» (глава V), относящейся к собранию Douse, MS. 322 (fol. 20), из которой мы приводим следующую выдержку (р. 118):

«О ты, Справедливейший Судия, как суров твой приговор. Ты судишь меня, несчастного, за те дела, которые немногие из людей почитают за грехи, ибо они кажутся пустячными. О ужасающий лик Праведного Судии, который я сейчас представляю себе мысленно, будучи охваченный страхом, и который внезапно явится передо мной».

Много сходства с известным тибетским изображением Суда имеет настенная роспись в церкви в Чолдоне, Суррей, Англия, созданная приблизительно в 1200 г. и обнаруженная в 1870 г.[452]. Так, на обеих росписях суд над умершим происходит в промежуточном состоянии, то есть в бардо, находящемся между небом и преисподней. Но есть и различия. В христианизированной версии весы держат Архангел Михаил, а не Шиндже, и взвешиваются души, а не кармические действия. Вместо шести кармических путей, ведущих в шесть лока, изображена лестница, ведущая в небо, на самом верху которой вместо шести будд шести лока праведников встречает Христос, но, как и у Будды, в его правой руке — Солнце, а в левой — Луна. В преисподней, на обеих росписях, грешники варятся в котле под надзором демонов, но в христианизированной версии вместо холма, усеянного шипами, изображен «мост с шипами», по которому должны пройти приговоренные к наказанию грешники.

Такого рода параллели служат подтверждением нашего мнения о том, что символы, считающиеся чисто христианскими или еврейскими, в большинстве своем заимствованы из египетской и восточных религий. Отсюда следует вывод, что мыслеформы и образ мышления людей Востока и Запада, в сущности, во многом сходны и что, несмотря на различия, расовые, религиозные, географические и социальные, все народы Земли с незапамятных времен умом и духом едины.

Смерть, что должна прийти, приходит благородно, если мы не жалеем ни имущества, ни жизни, ничего другого ради людей.

Книга благих наставлений из «Хитопадеша»