Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 151

Но этот новый кто-то спал отдельно.

— Так… Кого я мог приводить сюда? — Том озадаченно почесал макушку. — Кого-то из бара?

Он мысленно перебирал все варианты, но на ум что-то ничего не приходило. Том кинул взгляд на разворошенную кровать и валяющийся рядом презерватив. Он хмыкнул.

— И тем не менее, я всегда успеваю хорошо провести время.

Он подошел к постели, сгребая в охапку простыни и пододеяльник. Он не любил надолго оставлять воспоминания о приходящих девчонках, но в этот раз что-то заставило приостановиться. Том и сам не понял, что его дернуло сделать это, но он поднес скомканные в кучу простыни и втянул носом запах, задерживающийся на них. Как будто бы это могло помочь ему понять, куда делась его память. В нос ударил немного терпкий и солоноватый запах пота, но еще сильнее свежий, медовый, сладковатый аромат, запах морского бриза и травы, такие до одурения приятные и до боли знакомые.

Том так и застыл на месте, не в силах оторваться. Вихрь невнятных изображений снова возник в его сознании. Бесконечный хоровод картин, которые сливались в одну сплошную кашу, не давали разобрать целостный кадр. Красивые тонкие руки, ползущие по коже, полуоткрытые губы, карие глаза, смотрящие прямо из темноты, закрывающиеся и снова открывающиеся, озаряющие помещение солнечным блеском. Хриплый смех, который Том где-то уже слышал, поплыл колокольчиками в воздухе.

Юный гитарист с трудом вернулся в реальность.

— Да что со мной? — он выронил постельное белье и попятился прочь. Стопка журналов и всяких каталогов, посвященных музыкальным инструментам, свалилась со стола от его резкого движения.

Стойкое ощущение, что он сходит с ума, не покидало парня. Он таращился на свою кровать так, как будто бы увидел там привидение. Неудивительно, что он не заметил, как к нему в комнату, тихо постучавшись, зашел Георг.

Басист удивленно уставился на своего друга. Том выглядел бледным и не очень здоровым.

— Каулитц? — тихо позвал он.

Том вздрогнул и уставился на вошедшего так, как будто впервые его увидел.

— Ты в порядке?

Том не знал, в порядке ли он, но наваждение уже схлынуло. Он облизал губу.

— Нет, не очень–то я в порядке. Ты припоминаешь, Георг? Что-нибудь? Хотя бы отдаленное? Я имею в виду, про эти выходные?

— Нет. Чернота. — Георг уныло прислонился к дверному косяку. — Абсолютная и совершенно непроглядная, как будто просто кадры пленки кто-то вырезал. А ты?

— А я… И я нет, но у меня какие-то странные мысли. И перед глазами все плывет.

— Да, что-то мне подсказывает, это были явно не самые легкие выходные в нашей жизни.

Тому что-то подсказывало точно так же, чем дальше, тем громче. Он отвернулся от друга и начал подбирать с пола журналы, складывая их обратно на край стола, откуда они снова соскользнули, упав на пол. Том беспомощно посмотрел на это, а затем снова на Георга.

— Не мой день, — простонал он, зло швырнув каталог с электрогитарами обратно на пол.

— Остынь, Каулитц, — добродушно хмыкнул друг, — мне кажется, в таком состоянии тебе уже хватит убирать. Ты, по-моему, только соришь.

— Может… — буркнул Том приземляясь на край своего стола и мрачно скрещивая руки на груди.

— Да ладно тебе, чувак, нам всем сегодня хреново. Это лишь доказывает аксиому: даже бухать надо вдумчиво!

— Неужели я это слышу от тебя, философ хренов?

— Ну а от кого же еще, куды ж вы все, без моей житейской мудрости.

— Действительно.

Георг фыркнул.

— Ладно, короче. Мы с Густом пойдем, пожалуй. Все же надежда умирает последней. Ты тут заканчивай это самобичевание с уборкой. А то наделаешь.

— Уже закончил, — Том уныло осмотрел свою перевернутую комнату.

— Мы погнали, тачку у клуба подберем, если она, конечно, там. Пожелай нам удачи.

— Удачи, — послушно ответил Том.

Через минуту за друзьями захлопнулась дверь, и юный гитарист остался один, наедине со своими мыслями. Он вдруг почувствовал себя удивительно одиноким, но не только физически, сколько морально. Из его души как будто вырвали кусок и пришили вместо него пустоту, странную, непроглядную и бессмысленную. Это казалось диким, потому что за полгода с момента аварии это состояние не менялось. Одиночество постоянно сопровождало Тома, он давно привык к этому, тогда почему сейчас это чувство трансформировалось, стало сильнее и пронзительнее?

Снова вынырнув из воспоминаний, Том мысленно сосчитал до десяти. Бездействие доводило его до ручки.

С отсутствующим взглядом он собрал все свои листы, переложил их на кровать, поправил коврик, бессмысленно переставил с места на место предметы на столешнице. Зачем-то взял с кресла подушку и переложил ее на стул, затем покормил аквариумных рыбок, щедро сыпанув им сразу полбанки, так, что вода побурела и несчастные создания абсолютно скрылись в буром тумане из сушеного рыбьего корма. Том не обратил на это никакого внимания, он изо всех сил затолкал в шкаф комья одежды и навалился на него спиной, чтоб дверцы наконец закрылись.

Еще несколько минут он слонялся по квартире, а потом пошел в кухню и открыл холодильник. Достав оттуда буханку хлеба, он начал строгать ее на кусочки. Сделав себе один бутерброд с колбасой, Том зажевал его в два присеста. Прикончив первый, юный гитарист начал строгать второй, за ним и третий… И тут его буквально понесло, он принялся вынимать из холодильника все, что плохо лежало и принялся делать бутерброды со всем сразу — с колбасой, с вареньем, с шоколадкой, с тортом, с оливками и каким-то консервами, названия которых даже не рассмотрел. Он надеялся, что вместе с голодом в нем заткнется тот монстр, который жрал его изнутри. Пусть лучше жрет бутерброды. Том изобрел последний самый громоздкий сэндвич с сыром, помидорами и, зачем-то полив всю эту монументальную конструкцию медом, отправился тихо пожирать свое творение обратно в комнату.

Лучше не становилось. Ему не хотелось брать в руки даже любимую гитару, вот до чего дошла его депрессия, а потому через двадцать минут неудачного подбора аккордов он затолкал свой инструмент в чехол, так, что тот жалобно брякнул струнами, и пошел бесцельно бродить по городу, надеясь, что хотя бы там мысли прекратят преследовать его.

Сегодня был не его день. Автобус пришел набитый битком и все те десять минут, что планировалось провести в тишине и спокойствии, Том провел, сражаясь с локтями, подмышками, плечами и каблуками. Ему пересчитали все ребра, и к концу пути он убедился, что их действительно двенадцать пар, как у любого нормального человека. Он пропустил свою остановку, не сумев добраться до выхода вовремя, и ему пришлось идти пешком обратно.

Не удивительно, что он приплелся на работу на час раньше нужного. Рабочий день для него еще не начался, а настроение уже оставляло желать лучшего.

— Черт, — выругался парень, ища на дне гитарного кейса ключи, которые никак не искались. — БЕСИТ!

Том со всей дури долбанул кулаком в железную дверь. Та совершенно неожиданно отворилась.

— Ну, и что ты тут орешь? — в проеме появился ухмыляющийся бармен Нейт.

— Весь этот блядский день идет наперекосяк, — буркнул Том, буквально чувствуя, как от него валит пар. Нейт лишь фыркнул. Каулитц часто бывал не в духе.

Отдуваясь, гитарист ввалился в служебное помещение и огляделся.

— Тут что-то изменилось, — заметил Том, окидывая взглядом помещение.

— Никто не сдвинул тут и спички, — хмыкнул вечно добродушный Нейт. — Уймись, тебе кажется.

— Не уймусь! И мне не кажется! — Том гневно расстегнул молнию своей куртки, швыряя предмет одежды на диванчик.

Помещение определенно казалось ему странным и совершенно другим.

— Ну не знаю, разве только директор свой стол еще больше захламил. — Нейт пожал плечами. — Как твое ничего? После твоего последнего ухода из клуба ты еле ноги волочил. Мне пришлось вызывать вам такси.

Том выпрямился и насторожился.

— Какого ухода из клуба? — он обернулся и посмотрел на коллегу.