Трюкачи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 58

На робкие реплики о том, что можно не показывать свой дар, отец хмуро отвечал:

- Тогда тебя убьют просто чтобы посмотреть, как ты внутри устроен и чем отличаешься от людей.

И когда заходил разговор о том, как поступать в случае провала маскировки, он неизменно давил любые протесты и возражения своей неумолимой логикой.

- Пойми, сынок, тебе придется убивать все равно. Как бы сильно ты не хотел этого делать, но когда вопрос стоит ребром и твоя жизнь зависит от смерти твоего врага - инстинкты берут верх. Я бывал на грани и знаю, каково это. Либо ты убиваешь, либо убивают тебя, и в такие моменты хочется жить сильнее всего. И ты убиваешь вне зависимости от того, как сильно это тебе не нравится. Просто чтобы ты понял - ни человек, ни дроу не способен задохнуться по собственному желанию.

- Разве можно хотеть задохнуться?!

- Можно... Бывали случаи, когда люди под невыносимыми пытками силой воли останавливали свое дыхание, но стоило им потерять сознание, как дыхание возобновлялось. Инстинкт не обмануть. Так и тут. Если для твоего выживание понадобится убить - ты убьешь. И даже если сейчас тебе, глупому, кажется, что лучше умереть, чем сделать кому-то больно - когда дойдет до дела, ты убьешь все равно. И вот тут тебя поджидает одна очень коварная ловушка...

- Какая?

- То, что твоя мама называет добротой. Когда кто-то увидит, что ты не человек, и бросится наутек от страха - ты его не убьешь, ведь он же для тебя не опасен. Но потом он расскажет о тебе другим, и они начнут охотиться на тебя. Рано или поздно ты окажешься припертым к стенке, и когда твой инстинкт заставит тебя убивать, придется убить уже не одного, а многих людей. Вот потому-то иногда необходимо совершить плохой поступок, чтобы избежать многократно худшего, убить одного-двоих-троих или там десяток, потому что иначе тебя ждет травля и необходимость убивать много-много раз. Не говоря уже о том, что когда людей много и они вооружены, это становится опасным даже для мага.

Тео всегда соглашался с отцом, так как не находил никаких контраргументов. Но вот теперь, мысленно представив себе, что Киоко увидит его истинный облик, пришел в ужас. Да, конечно же, если ее не убить - она убежит, расскажет учителям, учителя расскажут полиции...Даже если Тео убежит и спрячется - а он прятаться научен - полиция, служба безопасности и кто знает кто еще заявятся к нему домой, арестуют маму... Если бы можно было предупредить отца, он-то придумает, что делать... Но совершенно очевидно, что он не сможет убить Киоко, в реальной ситуации папина беспощадная логика не сработает.

- Тео-кун? Тебе нехорошо?

- А? Что?!

- Ты как-то странно остолбенел, - сказала Киоко.

- Да я просто крепко задумался...

- О чем?

- Да ни о чем. Ты уже потренировалась?

Девочка пожала плечами:

- Можно и так сказать.

- Тогда пойдем обратно?

- А тебе не хочется тут побыть немного? Погулять? Это место такое очаровательное, прямо сказочное.

Тео кивнул:

- Ага, красиво.

Киоко подобрала с земли свою сумку, набросила на плечи куртку, сменила тренировочную обувь на кроссовки и кивком указала на дорожку в сторону пруда:

- Ты видел, какая там вода чистая?

- Еще нет.

Вода действительно была кристально прозрачной. Причину Тео понял сразу: во-первых, дно очень тщательно вымощено камнем, во-вторых, довольно быстрое течение. Горный поток, даже пущенный по извилистому каналу, все равно остается горным потоком.

- Хорошее место для пикника, - заметил мальчик, медленно шагая по каменной кладке, - только... одноразовое.

- В каком смысле? - не поняла Киоко.

- Оно дикое, люди тут бывают редко. И ходят, надо думать, по дорожкам. А если сюда повадятся приходить на пикники... Вытопчут траву, распугают живность...

- Наверное, потому сюда мало кто приходит, - согласилась Киоко, - на пикник или ханами можно пойти куда угодно, а сюда приходят обычно в поисках уединения, тишины и гармонии. Тут хорошо тренироваться в одиночестве. А островок сделали специально для медитаций... Ты представляешь себе, сколько надо потрудиться, чтобы его соорудить?

- Хм... Мне кажется, что остров не сооружали, а просто оставили, когда выкапывали бассейн пруда. Это гораздо рациональнее.

Девочка, подойдя к бережку, поставила сумку на землю и достала пакетик с хлебом и вареной лапшой. Утки, плавающие ближе к середине пруда, проявили к ней сдержанный интерес, к брошенным в воду кусочкам угощения подплывали чинно и даже не пытались выхватывать их друг у дружки. Пара уток поменьше вообще не проявила интереса к еде.

- Должно быть, они не любят хлеб, - заметил Тео, стоя на почтительном расстоянии от берега.

- Любят, любят... Просто сегодня мы ходили сюда всеми тремя классами и, надо думать, перекормили.

Мальчик сосчитал уток.

- Ну да, - сказал он, - их тут едва ли полтора десятка...

- А гостей, принесших им покушать, было втрое больше, - подхватила Киоко, - вот и обожрались. Ладно, я оставлю это на берегу. Проголодаются - съедят. Или какая другая зверушка перекусит.

Она вытрясла содержимое пакетика на прибрежный плоский камень, а сам пакетик спрятала обратно в сумку, чтобы не мусорить.

- Пошли на остров? - предложила она.

Тео состроил скептическую гримасу:

- Да мне и тут хорошо.

- Гидрофобия? Тут неглубоко.

- Я боюсь воды, а не глубины. Тебя это удивляет?

- Да нет. Уруми вон собак боится, потому что когда-то ее цапнул легонько маленький хин. А почему ты боишься воды?

- Не знаю, - соврал Тео.

Киоко добралась до среднего, восьмого камня на пути к островку и присела на корточки, глядя в воду.

- Интересно, тут есть рыбки?

- Разве что очень маленькие. Тут им есть особо нечего.

- Слушай, Тео-кун, ты не пробовал бороться со своими недостатками? А конкретно - с гидрофобией?

- О, нет, только не говори мне, что ты собираешься обрызгать меня водой, - изобразил крайний ужас Тео.

- Я серьезно. Ты же не можешь всю жизнь бояться дождика, словно сахарное печеньице.

- Еще как могу. Послушай, в гидрофобии нет ничего ужасного. Дома в ванной вода не страшная, в стакане - тоже. А в том, чтобы намокнуть под дождем, и так нет ничего хорошего, кроме простуды.

Лицо Киоко приобрело хитрое выражение.

- А если я, к примеру, поскользнусь на камне и свалюсь в воду - ты бросишься меня спасать?

- Ты не умеешь плавать?

- Не-а.

- Тогда лучше не проверяй, потому что я тоже не умею.

В кронах деревьев прошелестел ветерок, солнце медленно уходило за горизонт, чтобы там, на другой стороне планеты, начался новый день.

- Скоро будет ужин и вечерняя перекличка, - напомнил Тео, - и нас непременно хватятся. Для меня на сегодня приключений и так уже достаточно, да и учителей не хочется заставлять волноваться лишний раз.

Киоко, прыгая с камня на камень, добралась до островка.

- Время еще есть, - сказала она, взглянув на часы, - ты не хочешь посидеть тут? Вода хорошо впитывает негативные эмоции и навевает спокойствие. И отсюда открывается очень живописный вид вдоль потока.

Тео подошел к кромке воды и с сомнением посмотрел на камни:

- Да не очень-то и хочется, смотри, как они мхом поросли. Скользкие, должно быть.

- Да не очень. Слушай, а ты после ужина не хочешь устроить небольшое представление? Ты же будущий фокусник.

- Хм... Можно. Но идея давать представление с опухшей физиономией как-то не очень.

- А ты мог бы зависнуть над водой, как ты это сделал вчера?

- В принципе, да.

Киоко, сев у самой воды, задумчиво подперла голову рукой:

- Тогда я не понимаю. Если ты зависаешь над землей - то у тебя была опора, которую ты не дал нам увидеть или просто отвлек внимание. Фокусники ведь так делают. Но над водой у тебя не будет точки опоры.

- И?

- Ты не сможешь повиснуть над водой.

Тео сразу заметил опасное направление разговора. Неясно, куда она клонит, но общее направление со скрытой ловушкой.