Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 53

- Пожар там приключился, Тург сказывает. А люди не сумели с огнем совладать.

- Понял, – Манрок вздохнул, хрипло взрыкивая, – стало быть, снимаем осаду? Жаль, только во вкус вошли. Эти-то вишь, стервецы, как гоношатся. С такими и воевать не срам. Ладно, парни! – проревел он катапультистам, – останавливай потеху! Интересно б узнать, сколько их, недобитков-то Турговых… – снова ухмыльнулся он, – да и ладно, Моргот с ними, пащенятами.

Тугхаша снова слегка передернуло, но он лишь кивнул Манроку, зябко запахиваясь в плащ, и торопливо зашагал к опушке, где его ожидал конь.

Манрок подозвал тщедушного адъютанта, и распоряжение командира понеслось по кольцу осаждающих. Быстро откатили катапульты, арбалетная стрельба поредела и вскоре прекратилась. Солнце не успело еще коснуться краем гор, когда поляна перед фортом опустела, оставив в память о недавней битве лишь грязное месиво крови, золы и талого снега, несколько десятков орочьих тел и разбросанные обломки оружия. В форте царила неестественная тишина. И только через четверть часа чей-то одинокий победный крик огласил лес, и тут же был подхвачен еще сотней голосов.

…Уже начинало темнеть, когда одно из распростертых на поляне тел зашевелилось. Высокий орк, рухнувший за спиной Манрока, осторожно оторвал голову от земли и огляделся. Затем легко вскочил на ноги, стянул с головы шлем с оскаленным забралом в виде волчьей пасти, и по плечам рассыпались черные волосы. Снова оглядевшись, воскресший из мертвых исчез в лесу, откуда вскоре раздался свист, затем – конский топот, а еще через четверть часа лже-орк вновь показался из леса, уже вооруженный луком и ведущий в поводу коня.

Он быстрым шагом пересек поляну и, не скрываясь более, громко постучал в ворота форта. Несколько минут спустя, в воротах приоткрылось крохотное окошко, изнутри раздалось восклицание, грохот отодвигаемых подпорок, и массивная бревенчатая створка со скрежетом отошла вовнутрь…

…Не так представлял себе Сарн свое возвращение, уезжая. Он оставлял форт, охваченный оцепенением изматывающего бездействия. Выметенная площадь, ровные ряды вычищенного оружия в караулке, отскобленные столы в трактире, хмурые лица, глаза, то пустые, то угрюмо-злобные. Сейчас же он шагал по полуразоренной крепости. Дымились остатки нескольких домов, трактир щерился оголенными, обугленными стропилами, двадцать шесть тел, укрытых плащами, лежали у частокола. Ряд мечей был воткнут у изголовий павших, и среди них тускло блестели два эльфийских клинка.

Но среди этого хаоса Сарна встретили другие, будто вовсе незнакомые ему люди. Штарк, отворивший ему ворота, долго тряс руку эльфа, бессвязно что-то говоря, и вдруг завопил: «Ээээй, командир вернулся! Живой!»

Сарн вышел на площадь, а они стекались со всех сторон. Грязные, закопченные, окровавленные. Они хлопали его по плечам, все еще скованным орочьей кирасой, они что-то вразнобой толковали ему, сверкая глазами, полными нового выражения.

Раздвинув толпу крестьян, к десятнику шагнул Нармо, бледный, с наскоро перевязанным лбом. Обнял, словно не чаял больше увидеть. Шепнул в самое ухо:

- Эглен и Лантир. Держись, брат…

Сарн в ответ крепко сжал плечи Нармо, а потом обернулся к остальным, окружавшим его.

- У меня тяжелые вести, друзья, хоть и так вам хватило сегодня тревог. Форт у болота Зеленая Пасть тоже был атакован, но отстоять его не удалось. Форт сдан. Через несколько часов уцелевшая часть его защитников должна прибыть к нам, ближе убежища в окрестностях нет.

Весть быстро разнеслась среди крестьян, и по толпе прокатился гул – не то стон, не то вздох, но Сарн не дал людям поднять шум. Отступив назад, он поднял руку в знак того, что хочет обратиться ко всем сразу. Толпа смолкла, а десятник начал, прерывисто, словно с трудом подбирая слова:

- Защитники форта. Друзья. Я очень виноват перед всеми вами. Я доверился обманчивому затишью, что царило здесь в последнее время, и покинул свой пост именно тогда, когда был всего нужнее здесь. Вы с честью выполнили свой долг… увы, о себе я того же сказать не могу. Я могу лишь поблагодарить всех вас за храбрость и стойкость и попросить у вас прощения.

Договаривая эти слова, Сарн вдруг наткнулся на смятенный взгляд голубых глаз и, поколебавшись, приложил руку к груди:

- Рималл. Я был несправедлив к тебе. Ты был здесь тогда, когда меня здесь не было, и выполнил то, что должен был выполнить я. Благодарю тебя, брат.

Но Рималл в ответ на эти искренние слова отчего-то потупился, сжав челюсти, и отступил в толпу. А вперед, тяжело припадая на правую ногу, вышел Ледон. Взъерошил жесткие седые кудри, словно привлекая внимание к значимости своих слов, и обратился к Сарну:

- Я так складно да звучно, как вы, Дивные, говорить не умею. Но скажу правду, пусть все мои земляки мне свидетелями будут. Не того ты коришь, командир Сарн, да не того благодаришь. Мы-то знаем, почто вас князь наш из Лихолесья призвал. Да только не нанимались вы до скончания веков здесь сидеть, да нас, неумех, защищать. Грош нам цена, Сарн, покуда мы за спины ваши прячемся. Только того бы нам вовек не понять, кабы ты здесь был, да нас собой да своими дружинниками от орочьих стрел прикрывал. А только не было тебя в форте. А Рималл – я того, не обидеть хочу, истинную правду говорю, костоправ! – в командиры негож.

Обернувшись, сапожник поискал взглядом Рималла, но не нашел и сумрачно покачал головой:

- Не хотел оскорбить, матерью покойной клянусь. Не всем со знаменами во главе полков стоять, да то ж не срам! Кабы не Рималл – втрое мертвяков бы у стены валялось, не иначе. Целитель он. Настоящий, руки Вардой поцелованы. И не нужно ему в полководцы, своя у него сила. А потому самим нам, Сарн, пришлось наставления твои вспоминать. И, поди ж, вспомнили. Ты на Штарка глянь – накануне боя, что лист на ветру, трясся. А ты б на него поглядел, когда он из лука орков молотил – залюбовался бы. Так что, друг, спасибо тебе за науку. И впредь помни – надобно форт оставить, так оставляй смело. Пора нам на своих ногах стоять.

Сарн ничего не ответил ирин-таурцу. Он только крепко пожал ему руку, склоняя голову, словно принимая предложенное ему соглашение.

Десятнику хотелось поговорить с Рималлом, перед которым он все равно ощущал неловкость, но целитель уклонялся от любых разговоров, исчезая, словно тень, стоило Сарну появиться неподалеку. Однако тревожиться об этом десятнику было некогда, а потому выяснение отношений с Рималлом пришлось отложить. Сарна и без этого одолевал целый сонм забот. Погребение отложили до завтра, но раненным сегодня нужны были перевязки, корпия и еда. Нужно было осмотреть разрушенные дома – до сих пор неизвестно было, какое добро могло остаться под руинами.

Несчастье Леголаса гвоздем сидело в сердце, требуя действий. Каких? Этого Сарн пока не знал, а потому в ближайшем будущем это предстояло обдумать. Но сейчас имелись и более животрепещущие задачи. Десятник с нетерпением ждал прибытия гарнизона второго форта, гоня от себя мысль, что за прошедшие часы уже можно было покрыть несколько лиг меж двух укреплений. Хотя, конечно, у защитников форта Зеленой Пасти на руках должно было быть немало раненных. Но это разъяснится. Как насчет прочих вопросов?

Сегодняшний день обрушил на Сарна поток новостей, повергавших его в ошеломление. Почему, услышав о капитуляции второго форта, командир орочьей банды немедленно снял осаду, причем сделал это, словно выполняя заранее отданный приказ? Почему, говоря о беглецах из сожженной цитадели, он говорил об их приходе в форт у скал? Неужели отряд пресловутого Турга запросто дал гарнизону уйти? Но самым жгучим оставался третий вопрос, и вопрос этот не давал Сарну отдыха. Тугхаш… Таинственный Тугхаш, вот так запросто посвящаемый в планы орочьих командиров. Гонец, вхожий на поля боев, словно в собственную кухню. Стрелок, целившийся сегодня в Леголаса, при этом, не желая его убивать. Это был он. Сарну лишь стоило услышать его голос, пусть и заглушаемый грохотом боя. И хуже всего, всего невероятней было другое. В этот раз Сарн его узнал …