Техника и вооружение 2007 05 - Коллектив авторов - Страница 17

Он был зачислен с обычным в те годы окладом инженера 1050 рублей и поселен в общежитии в районе нынешнего метро «Щукинская» (тогда там стояли «военный городок» и, чуть дальше, деревня Щукино). Это было смешанное общежитие: тут проживал и Васадзе, бывший член правительства (по крайней мере, так он сам себя называл), и списанный с корабля по болезни матрос Старосветов, теперь упорно искавший дорогу в поэзию:

Дайте руку нежную

И слова привета мне,

Ласковые, трепетные губы…

И много других колоритных личностей. Но несколько койко-мест (семь, кажется) принадлежало и «сто восьмому». Разноголосье, шум, всхлипы магнитофона – вечером наукой здесь особенно-то не позанимаешься. Добираться до «сто восьмого» – час с лишним. Но ничего, есть койка и крыша над головой. Все остальное – на работе.

Обязанности начальника лаборатории вто время исполнял Л.А. Вайнштейн.

«Об истории теоретической лаборатории, точнее, о ее составе до моего прихода, мне известно из следующего стихотворения Льва Альбертовича Вайнштейна (он любил сочинять стихи): Берман, Белкина 1* , Бурштейн 2* ,

Лев Альбертович Вайнштейн,

БэЗэ Каценеленбаум

3*

В комнате сидели,

На Софочку смотрели.

Софа вертит попочкой,

Боридав же спит…»

Боридав, именем которого кончается вайнштейновский перечень, -лицо легендарное, вроде Боривоя А.К. Толстого [10]. «Здесь Боридав – начальник теоретической лаборатории Борис Давыдович (фамилия в стихотворении не указана; кажется, это был Бирман)», – поясняет Петр Яковлевич. «Может быть, это и не так», – вяло и, конечно, заочно не соглашается с ним Б.Д. Сергиевский 4* . – Мне представляется, что имелся в виду Тазулахов 5*, он ведь тоже Борис Давидович, и дремлющим его часто замечали…» Ну а слова «спать» и «давить дрозда» в те годы считались чуть ли не синонимами. Так что «дав» могло происходить и от слова «давить».

Берман, с которого начинается вайнштейновский список, был помощником начальника лаборатории по административным и управленческим делам. Ведь в задачи коллектива лаборатории входило не только участие в теоретических дискуссиях и выбор направлений работы: кто-то должен был разрешать конфликты между сотрудниками, выделять людей на картошку («гамма-излучение чуть-чуть повременит»), обеспечивать явку сотрудников по списку на демонстрации, подписывать увольнительные («все так и норовят решать личные проблемы в рабочее время!») и «пропесочивать» опоздавших. Глядя, как Берман выговаривает опоздавшим на минуту-другую, Лев Альбертович, перемежая крыловские строки про кота Ваську и строки собственного сочинения, трагическим голосом сетовал:

О Берман, язва здешних мест,

Попеременно всех он ест,

А мы, неся свой тяжкий крест,

Не в силах выразить протест…

В теоретическую лабораторию были приглашены семь молодых выпускников вузов. «Лев Альбертович предложил нам на выбор список проблем для научной работы. Пока я думал, на чем мне остановиться, и пришел ко Льву Альбертовичу посоветоваться, оказалось, что выбирать уже было нечего: осталась только одна тема – дифракция на телах сложной формы. Вот так я и занялся дифракцией.

Кстати, инициатором этого направления был начальник отдела Виктор Сергеевич Школьников 6* . Он говорил, что «вы тут, в лаборатории, изучаете дифракцию на сфере, цилиндре, эллипсоиде, а реальные тела, представляющие интерес для радиолокации, совсем другие, более сложные…» [2].

В «сто восьмом» П.Я. Уфимцев проработал почти двадцать лет – с 1954 по 1973 г. «Мои годы работы в ЦНИРТИ я считаю самыми счастливыми в моей жизни, – признавался он в своих воспоминаниях. – В институте было много талантливой молодежи. Регулярно проводились научные семинары, которые подсказывали, что и как нужно делать в науке… В ЦНИРТИ царила атмосфера здорового научного соперничества. Л.А. Вайнштейн и Я.Н. Фельд старались превзойти друг друга в решении трудных электродинамических задач» [2].

1* Белкина Марианна Гриюрьевна, 1918 г. рождения, к.ф.-м.н.; работала в теоретической лаборатории с 15 сентября 1944 г. /8/. Последнее врем проживает в США.

2* Бурштейн Эльханон Лейбович, 1920г. рождения, к.т.н. с 1954 г. В составе «тридцатки» Iтридцати специалистов из разных организаций Москвы и Ленинграда, персонально отобранных С.Л. Берией, А.Н. Щукиным и А.А. Расплетиным) переведен из «сто восьмого» в КБ-1 /9/.

3* Каценеленбаум Борис Захарович, 1919 г. рождения, д.ф.-м.н. с 1960 г., профессорс 1965 г.; последние годы работал главным научным сотрудником ИРЭРАН. Сейчас проживает в Израиле. «Заграничный член» редколлегии журнала «Радиотехника и электроника». В те годы – старший инженер теоретической лаборатории «сто восьмого».

4* Напоминаю: Сергиевский Борис Дмитриевич, 1919 г. рождения, д.т.н. с 1971 г., профессор с 1990 г., заслуженный ветеран труда ФГУП «ЦНИРТИ». Ныне – старейший работник «сто восьмого», продолжающий работать во ФГУП «ЦНИРТИ»: он был зачислен в штат «сто восьмого» в год образования института – 5 сентября 1943 г.

5* Тазулахов Борис Давидович, 1902 г. рождения, к.т.н.; биографических сведений после перевода из «сто восьмого» отыскать не удалось.

6* Виктор Сергеевич Школьников, к.т.н., начальник отдела, в котором работал П.Я. Уфимцев в те годы. Умер рано и неожиданно, и многие сотрудники «сто восьмого», например М.П. Морозникова, связывали его смерть с происками враждебных стране сил.

Николай Павлович Емохонов в годы его работы в «сто восьмом».

Начальник отдела к.т.н. Виктор Сергеевич Школьников.

И.о.начальника лаборатории д.ф.-м.н. Лев Альбертович Вайнштейн (1920-1989). Избран членом- корреспондентом АН СССР в 1966 г.

В феврале 1959 г. в совете «сто восьмого» П.Я. Уфимцев как соискатель защищает кандидатскую диссертацию. Официальными оппонентами были утверждены дф.-м.н., профессор М.Л. Левин и молодой ученый, к.т.н. Л.Д. Бахрах, в те годы также работавший в «сто восьмом» и знавший решаемые институтом задачи: Бахрах уже подготовил свою докторскую диссертацию, а потом был избран членом-корреспондентом АН СССР. С лета 1959 г., после утверждения в ВАКе представления совета о присуждении ему ученой степени, П.Я. Уфимцев становится старшим научным сотрудником «сто восьмого»: сначала, до осени 1959 г., он работает в теоретической лаборатории (лаборатории №2), потом, после реорганизации института и образования нового теоретического отдела №61, переходит в этот отдел. В 1970-е гг. отдел начало лихорадить. В 1972 г. П.Я. Уфимцев переведен в отдел №73, потом, даже, к слову, без его личного согласия, – в отдел №11. Докторскую диссертацию пришлось защищать в Ленинградском университете, вне стен «сто восьмого». На защите выступил академик В.А. Фок. Он оценилдокторскую диссертацию П.Я. Уфимцева как «заслуживающую внимания» и рекомендовал издать его диссертационное исследование (сейчас при переводе новой книги П.Я. Уфимцева, напечатанной на английском языке, на русский язык он об этом выступлении В.А. Фока упоминает). В общем, защита прошла успешно.