Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг.. - Петров Павел - Страница 44

На вооружении ВМС РККА к концу 1930-х гг. находились следующие образцы минного вооружения: корабельные якорные мины обр. 1908 г., 1912 г., 1916 г., 1926 г. и 1931 г. (КБ-1), малая речная мина «Рыбка» обр. 1915 г., большая и малая авиационно-парашютные мины, минный защитник Киткина обр. 1926 г., мина ПЛТ для подводных лодок. Основными недостатками этих мин было то, что они могли быть использованы лишь на небольших морских глубинах (до 130 метров), что не соответствовало потребностям Тихоокеанского, Черноморского и Северного флотов. Далее, мины обр. 1908 г., 1912 г. и 1916 г. имели малый заряд (100–115 кг взрывчатого вещества), что было совершенно недостаточно для поражения даже средних кораблей. Лишь на минах обр. 1926 г. и КБ-1 масса заряда была доведена до 230–250 кг взрывчатки, а глубина применения достигла на мине КБ-1 260 метров. Но даже наиболее современная советская мина обр. 1931 г. (КБ-1) являлась модернизацией старой мины обр. 1908 г., только с увеличенным зарядом ВВ. Поскольку данная мина обладала существенными недочетами, она уже в 1935 г. была снята с вооружения[633]. Антипараванные устройства (т. е. противодействующие их тралению) имелись лишь на минах обр. 1908 и 1931 гг., все остальные мины таковыми не обладали, что делало их совершенно безопасными для кораблей, оснащенными параванами[634].

Ни одна из имевшихся к концу 1930-х гг. на вооружении отечественного ВМФ мин не имели антенных устройств или неконтактных взрывателей. (И это несмотря на то, что первые неконтактные мины использовались иностранными флотами ещё 20 лет тому назад (например, англичанами на реке Северная Двина в 1919 г.), и по ним имелась обширная литература[635]! Все меры, предпринятые в связи с созданием неконтактных мин, длительное время ничего не давали. К примеру, с 1929 г. велась разработка антенной мины, но в 1936 г. выяснилось, что она безнадежно устарела[636]. Лишь в 1940 г. Советский ВМФ наконец получил на вооружение противолодочную якорную антенную глубоководную мину АГ[637].

Что же касается создания мин с неконтактными взрывателями – магнитными или акустическими – то вплоть до начала Великой Отечественной войны флот так и не получил полноценных образцов. Работы, которые велись с 1932 г. по созданию малой и большой донных мин, не дали положительного результата. Причиной была незащищенность неконтактного взрывателя от подводных взрывов. Лишь в 1935 г. был создан первый индукционный магнитный взрыватель, защищенный от срабатывания при близких взрывах. Наконец, в 1939 г. была принята на вооружение малая неконтактная речная донная мина, но она имела слишком слабый заряд и являлась лишь легкой модернизацией авиационной мины МИРАБ[638]. Ситуация была настолько серьезной, что весной 1940 г. нарком по иностранным делам СССР В. М. Молотов обратился к германскому правительству с официальным запросом о продаже Советскому Союзу некоторого количества неконтактных мин, на что немецкая сторона ответила отказом[639]. И лишь в 1942-м году Советский ВМФ получил на вооружение вполне современные образцы магнитных мин – АМД-500 и АМД-1000, а в 1944 г. был принят на вооружение акустический неконтактный взрыватель для мин типа КБ[640].

Авиационные парашютные мины (большая и малая) разрабатывались Остехбюро на протяжении 10 лет и были приняты на вооружение в 1932-м и 1934-м годах. По сути дела, эти мины были созданы на основе старых русских образцов 1912 и 1926 гг. Данные авиационные мины – МАВ-1 и МАВ-2 – были снабжены громоздкой парашютной системой, которая их расшифровывала и давала большую зону рассеивания. В силу этих обстоятельств, боевое применение этих мин было весьма ограниченным, а морская авиация их даже не испытывала. В 1936 г. производство мин МАВ-1 и МАВ-2 было свернуто. Поэтому Управление ВВС РККА поставило вопрос о замене имевшихся авиационных мин беспарашютными аналогами[641].

Также Остехбюро была разработана мина для подлодок – ПЛТ (подлодочная трубная), предназначенная для постановок из минных труб подводных минных заградителей типа «Л», которая прошла испытания ещё в 1934 г. и была поставлена на вооружение. Однако данная мина имела существенные недостатки – отсутствие противотральных устройств и малая длина троса (минрепа), что серьезно ограничивало районы возможного применения данной мины[642]. Кроме того, в Остехбюро в 1930-е годы велись работы по созданию плавающей контактной буйковой мины и плавающей мины для ПЛ типа «Л» П-35, однако эти мины не были приняты на вооружение ввиду низких тактико-технических характеристик[643].

При составлении в сентябре 1937 г. в Генеральном Штабе РККА расчета потребности в минах заграждения для Морских Сил РККА к 1 января 1944 г. было указано, что из имеющихся на вооружении мины обр. 1908–1912 гг., 1926–1931 гг. и «Рыбка» уже устарели, а мины ПЛТ, антенны, глубоководные и авиационные слабо освоены промышленностью и потому производятся весьма незначительными партиями, которые не обеспечивали «даже покрытие потребности мирного времени»[644]. Составители расчетов также посетовали на то, что отечественный флот не имеет на вооружении мины, действующей при переменном уровне тока. Мины, предназначенные для уничтожения подлодок противника, также не удовлетворяли военное руководство[645]. В итоге, РККФ встретил начало Великой Отечественной войны, так и не имея на вооружении неконтактных мин[646].

По данным уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленобласти Р. Г. Рубенова, изготовлением морских мин в предвоенный период занимались более 40 заводов, причем конструкторские бюро на этих заводах разработкой мин не занимались. Планы по производству мин многими заводами систематически не выполнялись. К примеру, завод № 194 им. А. Марти за 4 года изготовил всего лишь 680 мин для постановки с подлодок вместо запланированных 1320, а также 225 авиационных мин вместо 625. Происходило это оттого, что заводы считали выпуск морских мин второстепенным делом[647].

Очень плохо обстояли дела и с созданием минно-трального вооружения для ВМФ, и в первую очередь, с разработкой неконтактных тралов. Здесь отечественный флот фактически топтался на уровне, достигнутом ещё в Первую мировую войну Надо сказать, что ещё в 1933–1934 гг. Научно-исследовательский минно-торпедный институт Морских Сил РККА занимался разработкой опытного образца морского электромагнитного трала, но он так и не был принят на вооружение ввиду отсутствия необходимого быстроходного тральщика[648]. Одновременно в НИМТИ велись работы по созданию речного электромагнитного трала, но опытный образец так и не был испытан. Кроме того, была предпринята попытка разработать сетевой трал для борьбы с плавающими минами, который в 1934 г. был испытан, но результаты оказались неудовлетворительными[649]. В 1934 г. институтом был разработан, а в 1936 г. испытан режущий парный трал, однако данные работы не были доведены до конца по причине отсутствия быстроходных тральщиков. Созданием минно-трального вооружения занималось также и Остехбюро, которое в 1933 г. создало при участии НИМТИ универсальный параван-трал. В 1934 г. он прошел испытания, но в следующем году выяснилось, что параван не доработан. А в 1936 г. испытания универсального паравана были свернуты из-за неподачи нужных кораблей[650].