Та самая герцогиня (СИ) - Саркисян Роксана - Страница 28

— Все хорошо будет, Саш, — улыбнулась Кати. И сразу так легко стало. Почему-то поняла, что она не предаст и не оставит. Видимо, теперь у меня шесть друзей. Даже не знаю, хорошо ли это. Не может же человек стать настолько близким так быстро? Или может?

— Знаю. Иначе быть не может.

Мы вошли в комнату бабушки. Она спала. Знаю, что это не изменить в ближайшее время. Но я надеялась, что вот сейчас произойдет чудо, Евжения очнется, и мне больше не придется изображать влюбленную идиотку. Но чудеса, как водится, случаются только, когда прикладываешь усилия, стараешься. Но не считают люди это чудесами, думают, что это нечто само собой разумеющееся. В этом одна из самых больших наших ошибок.

— Привет, — смущенно поприветствовала я свою спящую красавицу. Как интересно получается. Сказки, которые нам читают на ночь, в некотором роде правдивы? Бабушка уснула и теперь ее почти невозможно разбудить. В сказке бы все исправил один поцелуй настоящей любви, а в жизни приходится планировать, как проникнуть в королевскую библиотеку, чтобы найти нужное заклинание, обряд или какой-нибудь артефакт, который еще необходимо будет отыскать, купить или выкрасть. А он ведь может и не помочь вовсе. Вот такая странная и неправильная сказка.

Я присела на краешек кровати и присмотрелась к лицу бабушки. Как при такой нежной внешности у нее может быть такой скверный характер? Кто может сказать, что эта девушка со рыжими вьющимися локонами, розовыми губками и мягкими чертами лица — такая ехидна? Да никто! Понимаю, почему ректор так влюбился в бабушку. Была бы я мужчиной, сама бы влюбилась. Нужно нарисовать ее портрет. Решено, сегодня же сделаю наброски. А когда бабушка проснется, подарю ей полноценную картину. Где он будет рядом с женихом. Счастливая.

— Как же тебя разбудить?

— Саш, а может, я мне у папы помощи попросить?

— Нет. Господин ректор велел держать все в секрете. Хочет сам найти решение.

— Ну, не получается у него.

— Именно поэтому я собираюсь во дворец. Именно поэтому я играю невесту Эрлиха. Именно поэтому его еще не исключили, — буркнула я, прикидывая, что еще может выдумать Эрлих, чтобы развеять свою скуку. Хвосты выращивал, хрюкать преподавателей заставлял. Что же будет следующим пунктом его плана?

— А вдруг ты ничего не найдешь?

— Если не найду, подключим твоих родителей, Амаранта и всех, кого только можно и нельзя. Если понадобится, к демонам пойду. Эльфов ограблю. Я все сделаю. Все. Бабушка похудела, по-моему. Это пугает.

— Все хорошо будет, — снова повторила Кати. Я кивнула. Все, что может сделать сейчас кто-либо, это сказать дежурную фразу: 'все наладиться' или 'все будет хорошо'

— Знаю.

Еще недолго поговорив со спящей бабушкой, я вышла из ее спальни. На душе стало немного легче. Теперь точно знала, что пути назад нет. Да и не знают Дементьевы слова 'назад'. Дедушка всегда говорил, что мы напролом прем. Не знаю, хорошо ли это. Но сколько себя помню, назад не поворачивала. Если тренироваться, то до потери сил. Если работать на огороде мамы, то до сбора урожая. Если учиться, то лучше всех. Такое жизненное кредо у Дементьевых. А я еще и Горская. Бабушка, по-видимому, тоже тот еще 'бульдозер'.

— Саш, а почему ты Эрлиха о помощи попросила? Можно же было Аро попросить, — спросила Кати. Мы уже сидели в своей комнате и пили чай, который Кати привез ее отец. У них на родине выращивают лучшие сорта чая. Вкус и цвет у этого напитка немного другой, но мне понравилось.

— В смысле?

— Ну, Эрлих тебе не нравится. Вы, можно сказать, соперничали, враждовали. А с Амарантом у тебя приятельские отношения, так?

Так. Я даже как-то не вспомнила про Аро. Да и дядь Боря сказал к Эрлиху обращаться. И моя интуиция согласна, что именно сейчас нужно было наступить на горло своей совести и попросить у этого индюка о помощи. Хотя сейчас мне его индюком называть нельзя. Любимым, родным или еще каким-нибудь ванильным можно, а индюком нельзя. Иначе заподозрят. А еще нужно постоянно быть рядом, держаться за руки и мечтательно вздыхать. Однако с вздохами проблем нет. Представляю, как его какой-нибудь съедает по кусочкам, сразу такая блаженная улыбка на лице вырисовывается, и мечтательные вздохи только так получаются.

— Не знаю, — в очередной раз представив сцену кровавой расправы, улыбнулась я. Кати, естественно, растолковала эту улыбку по-своему. Следующие полчаса мы провели в спорах по этому поводу, а потом даже подрались…подушками. Именно в тот момент, когда все кругом уже было усыпано разноцветными перьями, а мы развалились на полу, отдыхая после изматывающей баталии, в комнату вошли Дар с Эрлихом. И что этой сладкой парочке понадобилось в нашей комнате?

— Что еще? — раздраженно спросила я.

— Не рычи, любимая, — вполне привычно поддел меня Эрлих. 'Любимая' Алербатова дочь тебе любимая!

— Мы по делу, — серьезно заметил Дар. А я думала, они чаю попить пришли!

— Что за дело? — опередила меня Кати. Она уже старательно вытаскивала перья из волос. Подозреваю, мне тоже не мешало бы этим заняться.

— Ты на курицу похожа, — улыбнулась я, наблюдая за движениями подруги.

— Не больше, чем ты, — фыркнула она в ответ. Я пожала плечами. Ну, и ладно. Курица так курица.

— Комиссия приезжает сегодня, — прервал нашу перепалку белобрысый.

— Ректор знает об этом?

— Нет.

— Так сообщите ему!

— Нельзя. Ему не до этого сейчас.

— Хорошо. А зачем вы нам об этом рассказали?

— Потому что вы поможете нам сделать так, чтобы проверка прошла хорошо.

— С чего вы решили, что мы станем вам помогать? — рассмеялась Кати.

— Потому что Алекс — моя должница, — усмехнулся Эрлих. Вот ведь гад!

— Для тебя я Александра.

— Приведите себя в порядок. Мы ждем за дверью, — буркнул Дар. Странный он сегодня. Не нравится мне это. И проверка эта несвоевременная не нравится. Буду надеяться, что эльфов среди проверяющих нет. Двое из ларца вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Ничего хорошего, — нахмурилась Кати. Видимо, не только моя пятая точка чует беду.

— Я тоже так думаю. Надеюсь, драться ни с кем не нужно будет, — улыбнулась я через силу. Наскоро, вытащив перья из волос, наверное, половина еще осталась в прическе, я переоделась. Кати справилась быстрее и уже ждала меня у двери.

***

— Что за этой дверью? — гнусаво поинтересовался старичок. Наверное, у него хронический насморк. И хроническая паранойя, которая настойчиво подсказывала седому низенькому мужчине, за какой из дверей прячется очередная тайна академии. Именно за этой дверью расположены списанные хрустальные шары, которые наш завхоз, оказывается, продает на черном рынке.

— Швабры, тряпки, ведра и прочий инвентарь, — улыбаясь во все тридцать два зуба, сообщила я.

— А разве академия не окутана бытовыми заклинаниями?

— Да. Но это недавнее нововведение. Раньше всю академию приходилось убирать вручную. А теперь инвентарь не нужен. Но не выкидывать же государственное имущество, которое вполне еще работоспособно?

— Действительно. А могу я посмотреть на все эти тряпки?

— Думаю, в академии есть более интересные места для осмотра, — возразила женщина с узким разрезом глаз и узкими губами. Вообще, эта женщина вся из себя узкая какая-то. Неприятная особа. Думать страшно, на что ей интересно посмотреть. Вдруг тут еще пыточные камеры есть? Не удивлюсь. После того, как я отвела подозрения комиссии от комнаты, где хранятся книги с запретными заклинаниями, украденными артефактами защиты и редчайшими ингредиентами для зелий, меня трудно будет чем-то удивить.

— Например? — все так же приветливо улыбнулась я. Интересно, Эрлих уже наладил все в столовой?

— Например, общежитие, — коварно улыбнулась 'узкая' леди. Ну, мне показалось, что ее улыбка выглядит коварной.

— Как скажите, — кивнула я. Чтобы немного потянуть время, и дать Кати возможность хорошенько подготовить общежитие к приходу проверяющих, мне пришлось водить их кругами. Но долго это продолжаться не могло. Когда дедушка с хроническим насморком начал озадаченно крутить головой, леди с узкими губами каждую минуту стала спрашивать, как долго нам еще идти, я была вынуждена вывести их из здания академии.