Вендетта для Святого - Гаррисон Гарри - Страница 39

— Полагаю, так могло случится, — сказал он, — но и у других бывали такие планы, только все без толку.

— Но как ты сбежал? Что случилось?

— Я тебе все расскажу позднее. Но самый важный ответ ты услышишь уже скоро, когда мы с Алем встретимся в последний раз.

Он с трудом отогнал от себя соблазн ее нежного, дрожащего тела.

— Ну, за мной.

Они вышли в коридор. Снизу по-прежнему доносился грохот.

— Что это? — шепнула она.

— Думаю, дядюшка Аль открывает еще один склеп, — сказал он тоже шепотом. — Увидим.

Когда они оказались в холле, Святой достал пистолет, первый раз с того момента, когда вошел в дом.

Двери в комнату, тот самый унылый салон, где принимали официальных гостей, были раскрыты настежь, открывая царивший там беспорядок. Мебель из дальнего угла была беспорядочно сдвинута в сторону, ковер свернут, а плиты пола разбиты тяжелой кувалдой. Потом ломом было пробито отверстие в слое бетона под плитами. В отверстии показалась ржавая железная плита, которую Дестамио как раз выворачивал ломом. Он был без пиджака, грязный, растрепанный, истекающий потом и сопящий от ярости и чрезмерных усилий.

Донна Мария, положив одну руку на спинку кресла, а другой судорожно сжимая полу фланелевого халата, закрывавшего ее формы до щиколоток, стояла неподвижно, наблюдая за разрушением с беспомощной обреченностью.

— Ты мне обещал, что никаких неприятностей не будет, — причитала она. — И прежде всего обещал, что уедешь за границу и не вернешься и что у нас всегда будут деньги.

— Я вернулся не по своей воле, — рявкнул Дестамио. — Что мне оставалось делать, если американцы меня выслали?

— Потом ты снова обещал, что все будет в порядке, что не будешь нас вмешивать в свои дела. А теперь все это свалилось на нас.

— Не моя вина, что этот негодяй Темплер стал всюду совать свой нос, понятно? Но теперь все кончено.

Ворча и ругаясь, он, наконец, оторвал стальную плиту и с грохотом отшвырнул ее в сторону. Присев, залез в образовавшееся отверстие и вытащил оттуда дешевый фибровый чемодан, покрытый пылью и грязью. С трудом подняв его, вставая, и небрежно поставил на полированный столик.

— Я забираю свое, и больше ты меня не увидишь.

Саймон решил, что ждать более драматического момента для своего появления не стоит. Не потому, что утратил вкус к драматическим ситуациям, а потому, что лучший момент мог уже и не представиться. Он пнул двери, распахнув их еще шире, и спокойно вошел в комнату.

— Фамосе ультима пароле,[35] — сказал он.

Головы Алессандро Дестамио и донны Марии, словно дернутые невидимыми нитями, совершили одновременный и резкий поворот, едва не сломав их шеи. При виде чужака глаза их чуть не вылезли из орбит.

Дестамио сделал инстинктивное движение к боковому карману.

— Не советую, — вежливо заметил Святой, чуть приподняв револьвер, чтобы тот был лучше виден.

Дестамио опустил руку и выпрямился. Глаза его вернулись на место, и по направлению взгляда Саймон понял, что в комнат за ним вошла Джина.

Не поворачивая головы, Саймон свободной левой рукой сделал широкий жест, приглашая ее сопоставить разгром в помещении с пыльным чемоданом на столе.

— Игра называется «поиски клада». Но боюсь, что Аль жульничает. ОН все время знал, где все спрятано, потому что закопал его сам после того, как ограбил банк в Палермо, где работал под другим именем.

— Это правда, дядя Алессандро? — тихо спросила Джина.

— Я тебе не дядя, — последовал нетерпеливый ответ охрипшим голосом. — Никогда не был твоим дядей, и ничьим дядей, и вообще забудь об этих глупостях.

— Его настоящее имя — Дино Картелли.

Глаза Картелли-Дестамио пылали от ненависти, когда он взглянул на Саймона.

— Ладно, умник, — буркнул он по-английски. — Теперь давай действуй. Расскажи мне, что ты раскопал.

— Ну, раз ты просишь, — вежливо ответил Святой. — Посмотрим, что можно сделать. Дино — человек многосторонне одаренный, с большими амбициями, так что забудем про сказочку об Алессандро Дестамио. Когда-то у него был хорошее место здесь в Палермо, в филиале английского банка, но перспективы такой карьеры казались ему недостаточными. Вступил в ряды мафии и начал думать о быстрых способах извлечения из банка крупных сумм денег.

Глаза Картелли сузились и забегали, и Саймон знал, что он лихорадочно ищет выхода, и, именно чтобы выиграть время, дал ему возможность говорить.

— Неплохое начало, — прохрипел Картелли, — что дальше?

— Была это идея самого Дино, потихоньку доившего кассу и узнавшего о ревизии, или он выполнял приказ более высокопоставленных лиц — это уже другое дело и ничего на сей счет сказать не могу, да это и неважно. Главное, что банк был ограблен бандой, которая ворвалась туда, когда Дино работал до глубокой ночи. Считается, что он героически дрался, пока не погиб, искалеченный до неузнаваемости, но все вы в состоянии догадаться, как было на самом деле.

— Ну-ну, говори, — сказал Картелли, — ври дальше.

— Для дебютанта номер был хоть куда, — невозмутимо продолжал Саймон. — В действительности нападавшие были приятелями Дино, и он сам их впустил. Помог им управиться с сейфом и забрать добычу, потом поменялся одеждой с кем-то, кого привели в качестве жертвы, и того прикончили так, что никто не усомнился, что это честный служащий Дино Картелли. За то, что исчез, Дино получил свою долю, изрядная часть которой в этом чемодане. Я полагаю, мафия забрала остальное, и все были довольны, за исключением страховой компании, которая понесла большие убытки. И может быть, кроме убитого без лица. Кто это был, Дино?

— Никто, — хрипло ответил Картелли, — может тот, кто предал мафию? Не знаю. Не говори мне, что тебя интересует этот сукин сын!

— Возможно, и нет, — ответил Святой. — Если мафия сама расправляется с заблудшими овцами, это их дело. Но потом, через много лет, в один прекрасный день, когда Дино и думать забыл о том убийстве, дела вдруг пошли наперекосяк. Один глупый старый англичанин, турист по имени Астон, который когда-то работал с Дино в банке, через столько лет вдруг узнал его в ресторане в Неаполе, отчасти по шраму на подбородке, оставшемуся на память о какой-то их стычке в молодости. И Астон был слишком глуп и упрям, чтобы дать себя убедить в ошибке. И тогда без особого волнения Дино его ликвидировал. Тут я им заинтересовался, и все, что произошло за последнее время, — это результат усилий Дино подкупить меня или убрать.

— А мой дядя? — спросила ошеломленная Джина. — Он-то тут причем?

— Твоего дяди нет в живых, — мягко сказал Саймон. — Перед приездом сюда я посетил мавзолей и закончил свои изыскания. Алессандро Дестамио действительно умер в Риме в 1931 году, как ты и подозревала, и Дино занял его место. Но семейные узы были достаточно сильны, чтобы урну Алессандро поместить в фамильном склепе. Почему они одолжили Дино свое имя, можно только догадываться.

— Я скажу тебе, Джина, — вступила в разговор донна Мария, голос ее дрожал от ненависти. — Твой дядя был добрым человеком, но промотал все наше состояние. Он умирал, когда Дино предложил помочь содержать дом и семью. Я согласилась, когда поняла, что он не собирается жить с нами, но вначале он не сдержал слова, а теперь хочет забрать у нас все.

— Вам нужно было оставить его добычу в залог, пока еще был шанс, — сказал Святой, коснувшись замка чемодана.

Матрона гордо выпрямила всю свою солидную фигуру.

— Я не воровка: — заявила она. — Я не коснулась бы краденых денег.

Саймон пожал плечами, не понимая капризов человеческой натуры:

— Хотел бы я видеть разницу между ними и деньгами, которые он присылал вам из Америки.

— Она еще забыла, — ядовито вставил Картелли, что дядюшка сам был когда-то в мафии доном…

— Ста цитто![36] — взвизгнула Донна Мария.

— И она была не против его помощи. А потом, когда его парализовало и он стал ни на что не годен, дон Паскуале предложил ему наш уговор как своего рода ренту, которую он с удовольствием принял.

35

Famose ultime parole (итал.) — славные последние слова.

36

Sta zitto (итал.) — молчи.