Любовь вне закона - Частейн Сандра - Страница 13

— А что произошло дальше? — в глазах Кэллахена читался неподдельный интерес.

— Когда Энни узнала, что у меня никого нет, она решила, что я буду жить у нее. Вскоре мы переехали в Ларами, и здесь она открыла свою клинику. Потом они с Дэном поженились и удочерили меня. Их дом стал для меня родным, нигде еще мне не было так хорошо. Я никогда не знала своей настоящей фамилии, поэтому они дали мне свою. Я не родная им, но они относятся ко мне, как к дочери.

— Ты так просто рассказываешь обо всем, что с тобой произошло, но я уверен, что все это было слишком тяжело для маленькой девочки. — В голосе Кэллахена слышалось искреннее сочувствие.

Да, ты прав, мою жизнь нельзя назвать простой. — Джози вдруг засомневалась, стоило ли ей рассказывать ему все это. С чего вдруг ей пришло в голову раскрывать душу перед человеком, которого она едва знала и который, возможно, был преступником. Джози подумала с горечью, что их, возможно, сблизило то, что в прошлом их судьбы были в чем-то похожи.

Кэллахен о чем-то задумался и лежал молча, но у Джози было ощущение, что этот разговор интересен ему так же, как ей.

— Мне повезло, что есть люди, которые действительно любят меня, которые считают меня лучше, чем я есть на самом деле. Энни и Дэн дали мне очень много, они заменили мне родителей и теперь имеют право ожидать, что из меня выйдет что-нибудь путное.

— А кем бы, к примеру, они хотели тебя видеть? — спросил Кэллахен.

— Они всегда говорили мне, что я должна учиться, они не настаивали на какой-то конкретной профессии, это я должна была решать сама. Просто они с детства внушали мне, что нужно заниматься чем-то, что будет приносить людям пользу. — Увлекшись рассказом, Джози бросила губку в миску с водой и села на стул у кровати Кэллахена. — Но самое главное, я должна была стать настоящей леди и быть примером для моей младшей сестры Лауры.

— Да из тебя такая же леди, как из меня джентльмен, — произнес Кэллахен.

Джози с удивлением посмотрела на него. Нет, он вовсе не хотел ее обидеть, он просто сказал, что думает.

— Вы правы, никакая я не леди. Мне приходится постоянно притворяться, и порой кажется, что все прекрасно это понимают и смеются надо мной.

— Посмотри мне в глаза, Джози, — вдруг неожиданно ласково сказал Кэллахен, — разве я смеюсь над тобой?

Девушку смутила нежность, звучавшая в его голосе. Почему он так себя ведет? Она снова почувствовала, что ее тянет к нему, и испугалась. Ей было легко и хорошо с ним и не хотелось, чтобы в их отношениях возникли какие-то сложности. Ей казалось, что он был единственным человеком на земле, который так хорошо понимает ее.

— Нет, я не думаю, что вы смеетесь, — ответила она, немного покраснев, и, схватив губку, стала с удвоенным усердием тереть Кэллахена, чтобы скрыть свою растерянность. Постепенно ее смущение сменилось раздражением на себя. И зачем только она так разоткровенничалась с человеком, которого почти совсем не знала? Она просто выставила себя доверчивой дурой! Что он теперь подумает о ней?

— Мисс Джози Миллер, мне кажется, ты соврала мне, рассказывая о своем прошлом, — голос Кэллахена вывел ее из задумчивости. Она не поняла, что он имеет в виду. — Ты была не карманником, — продолжал он, лукаво улыбаясь, — похоже, ты была прачкой. Когда ты трешь меня с такой силой, мне начинает казаться, что я стиральная доска.

Извините, Кэллахен, я просто немного задумалась. — Джози отложила губку, решив, что Кэллахен уже достаточно чист. Теперь ей предстояло снова перебинтовать его. Она достала чистый бинт, а потом, обхватив Кэллахена за шею и поддерживая под спину, помогла ему приподняться с кровати. — Посидите так немного, чтобы я могла забинтовать вашу рану, — попросила она его. Быстро справившись со всем, она помогла ему снова лечь. Тяжесть его тела заставила Джози склониться над ним, и на мгновение они оказались очень близко. Он едва не касался губами ее шеи, и девушка чувствовала его учащенное дыхание на своей коже.

Джози поспешно отпрянула, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Девушке казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. Джози покачала головой, пытаясь прогнать наваждение, охватывавшее ее всякий раз, как Кэллахен оказывался так близко. Она огляделась в поисках простыни, чтобы поскорее укрыть его и уйти от греха подальше. Интересно, ощущает ли он что-то подобное, когда она касается его? Но не успела Джози подумать об этом, как его тело дало ей ясный ответ на этот вопрос. «Как хорошо, — подумала Джози, внутренне улыбаясь, — что у женщин нет такого предательского органа, показывающего всем, насколько они возбуждены».

— Вам не удастся больше испугать меня, мистер Кэллахен, — произнесла Джози, напуская на себя строгость. — Я уже отлично знаю, что вы — бессовестный дьявол, который к тому же совершенно не может себя контролировать, когда видит женщину, даже если она всего лишь пытается помочь ему. — С этими словами она развернулась и направилась к двери.

— Постой! — крикнул он ей вслед, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы задержать ее. — Вернись и забери эту проклятую миску с водой, иначе я опрокину ее на пол.

— Советую вам быть посдержанней, — невозмутимо парировала Джози, не поддаваясь на его уловку.

— Черт возьми, знала бы ты, как я стараюсь быть сдержанней!

— Но пока у вас что-то ничего не выходит, — сказала она и открыла дверь, чтобы выйти.

— Я же не виноват, что ты постоянно соблазняешь меня.

— Никогда не делала ничего подобного, — возмутилась Джози, остановившись на пороге.

— Значит, это делает твое тело. Мое, например, меня не слушается, когда речь идет о женщинах, — усмехаясь, сообщил он.

— Самоконтроль, всего лишь самоконтроль, вот и все, что от вас требуется. Я думаю, вам следует поучиться контролировать свой… флагшток, а то что-то уж слишком часто вы поднимаете флаг.

— Флагшток? — переспросил Кэллахен, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Его называют по-всякому, но чтобы так? Ни разу не слышал.

— Ну извините, если невольно оскорбила его величество, — сказала Джози, закрывая за собой дверь.

Кэллахен чертыхнулся. Да что она понимает, эта девчонка, как еще он может реагировать, когда она почти прижимается к нему, а ее длинные волосы касаются его кожи. Он чувствовал, как эта девушка все больше покоряет его, причем его волнует не только ее тело. Ему нравится ее открытость и честность, ее чувство юмора… Черт возьми! Да ему все в ней нравится. Кэллахен слишком хорошо понимал, что не должен поддаваться этому влечению, но ничего не мог с собой поделать. Джози околдовала его.

Некоторое время он лежал, размышляя о Джози, и вдруг дверь снова открылась и девушка вошла в комнату. В руках она держала ночную рубаху Дэна, которую ему подарила на Рождество его мать, но это одеяние ему ужасно не понравилось, и, засунув его подальше в шкаф, он тут же забыл о нем. Сейчас же оно пришлось как нельзя кстати.

— Наденьте это, пожалуйста, — сказала Джози, протягивая Кэллахену рубаху.

Кэллахен осмотрел одеяние, которое она ему предложила, и возмущенно воскликнул:

— Ты что, издеваешься? Чтобы я надел женскую ночную рубашку? Да ни за что на свете!

— Это вовсе не женская рубашка, а мужская. Это ночная рубаха Дэна, — терпеливо объяснила ему Джози.

— Ты хочешь сказать, он надевает это на ночь? — недоверчиво переспросил ее Кэллахен. — Скажи мне честно, Джози, ты хоть раз видела своего отца в этом балахоне?

— По правде говоря, не видела, — призналась девушка, — но я уверена, что он обязательно бы ее надел, если бы его попросила моя мать.

— Знаешь что, крошка? Такую рубаху согласился бы надеть только тот мужчина, у которого нет женщины и который вообще не собирается иметь дело с женщинами.

Джози разозлило его упорство.

— Похоже, это про вас. Не думаю, что в скором будущем вам грозит иметь дело с женщиной. Так что можете смело надевать это на себя. И еще, не называйте меня крошкой.

— Ладно, давай сюда этот кошмар, — покорно вздохнул Кэллахен.