Иные миры: Королева безумия (СИ) - Белов А. А. - Страница 49

В общем, разговор получился странным, каким-то сумбурным и нелепым. У меня остался после него очень неприятный осадок в душе...

Тане я ничего о случившемся не рассказывал. Мне не понравилось, как она прореагировала на их появление тогда, в парке. Я не сомневался, что она не поверит мне, и, чего доброго, потащит меня к психиатру. И потом, я обещал им молчать. Не то, чтобы я боялся их угроз, хотя и не сомневался, что если нарушу своё обещание, наказание будет ужасным. Гораздо страшнее для меня было осознание того, что если они почему-то обидятся и исчезнут, я навсегда потеряю способность видеть формулы. И тогда моя мечта раскрыть универсальный код Вселенной так и останется мечтой. Вот эта мысль удерживала меня сильнее всякого страха.

А время шло и шло, и наступила зима. После зимней сессии я уехал домой на каникулы.

В общем, всё было как обычно, пока в один из дней — это было на первой неделе после Нового года, - я снова почувствовал приближение импульса.

Это произошло утром, я только-только проснулся и успел позавтракать, когда вдруг ощутил знакомое возбуждение. Всё было точно так же, как в предыдущие разы. Я стал быстро одеваться. Мать что-то спросила, кажется, куда я собрался, я что-то ответил — не помню, что именно. Я был полностью поглощен ожиданием встречи с ними.

Я вышел из дома, на ходу застегивая куртку, и направился к остановке маршруток — так велел мне импульс. На маршрутке я доехал до поселка за городом, там находятся плотина и гидроэлектростанция. Раньше я часто бывал там. Я люблю это место. Пожалуй, это самое любимое моё место в нашем городе. Там очень красивая природа — высокие холмы, покрытые лесом, гранитные скалы, река, пляж. Правда, летом там очень много народу, особенно в выходные, поэтому я предпочитал ездить туда в будние дни, и не на пляж, а в лес — там можно было уединиться, подумать, помечтать...

Но в тот день там не было никого. Я был там один. К тому же погода была неважная - пасмурно, холодно, стоял какой-то сырой туман, такой неприятный, противный. Думаю, они и это предусмотрели...

Я спустился вниз, к гидроэлектростанции и вышел на плотину. Один из шлюзов был открыт, и вода с грохотом падала с двадцатиметровой высоты вниз. Шум стоял такой, что не было слышно даже собственного голоса. Но когда заговорили они, я сразу услышал. Это снова были не нормальные, обычные голоса, а ощущение голосов. Они не слышались, а как бы возникали у меня в голове — сами собой, без всякого напряжения.

Вначале появился тоненький голос — это был Маленький. Он сказал что-то вроде «Привет!» и почему-то «Отрава». Или, может быть, я ослышался.

Старший, как обычно, пробурчал довольно грубо что-то типа: «Ну что, приперся?», на что я ответил, что да, приперся. Средняя спросила: «Теперь понял?». Я сообразил, что она имела в виду мои эксперименты с формулами, и ответил, что всё понял, и что мне очень понравилось, и что я очень благодарен им за это. Потом я сказал, что это всё, конечно, здорово, но я бы хотел пойти дальше, и увидеть другие формулы. Я не сказал, какие именно, но они и так прекрасно знали. Старший грубо сказал: «Ещё чего!», Средняя захихикала, а Младший начал пищать: «Давайте скажем ему, давайте скажем!». Так прошло несколько минут, всё это время я ждал, пока они успокоятся. Наконец Старший сказал: «Это - мусор. Тебе надо другое. Сейчас ты в офсайде, не врубил?» Я ничего не понял из того, что он сказал и переспросил, но он не ответил.

Тогда я спросил, почему я их не вижу, как в прошлый раз. Средняя снова захихикала, а Маленький сказал: «Смотри в воду!»

Я перегнулся через перила и посмотрел вниз, и тогда в падающем водопаде увидел их. Они были метрах в трёх от воды, и брызги пролетали сквозь них, как будто их там не было. Но они были, и в этот раз они были даже более плотными и непрозрачными, чем в прошлый раз. Они переливались неярким серебристым светом, и постоянно, как-то неуловимо меняли форму — как будто мерцали. Это было такое необычное зрелище, что я невольно засмотрелся.

Старший вдруг сказал: «Думай головой!» Я не понял, что он хотел этим сказать. Но как только я задумался над его словами, Маленький пропищал своим детским голоском: «бесконечность множеств». В этот момент я почему-то вспомнил одну из книг, которые мне дал профессор П.В. Это была монография одного американского математика, посвящённая теории множеств. Накануне я просматривал её, и что-то в ней меня насторожило. Что-то там было не так, неправильно. Знаете, похожее чувство бывает, когда в книге попадается опечатка. Вы читаете фразу, и чувствуете, что здесь что-то не так, фраза какая-то неправильная. Сначала вы не понимаете, что именно вас насторожило — вы просто чувствуете, что в этой фразе есть какая-то неправильность, неосознанно чувствуете. Потом перечитываете фразу ещё раз и находите опечатку — и сразу всё становится на свои места. Похожее ощущение было у меня и с этой книгой. Я чувствовал, что в ней что-то не так, что там есть какая-то ошибка, неточность, некорректность. Но сколько я не перечитывал её — никак не мог понять, какая именно.

Но как только Маленький произнес: «бесконечность множеств», я вспомнил эту книгу, и ту страницу в ней, которая меня насторожила. Она стояла у меня перед глазами, я видел её точно так же, как обычную страницу — чёрный шрифт на белом фоне, только некоторые выражения были не чёрными, а красными, и как бы светились тусклым светом. Я присмотрелся, и понял, что красным цветом были выделены ошибки в рассуждениях американца. Я понял, что таким способом они показали мне, что именно мне не понравилось в этой книге. Я был в восторге! До меня дошёл смысл их послания, той идеи, которую они хотели передать мне. Чтобы получить те знания, которые были мне нужны, я должен уметь видеть и исправлять ошибки, в первую очередь, свои. Только тогда они смогут дать мне то, что я хочу. И тут я задумался. Допустим, я смогу находить ошибки. Но как же я смогу исправлять их? Откуда мне знать, как, например, решается задача, которую я только что видел?

И тут из воды вдруг начали выпрыгивать формулы. Это было такое странное зрелище! Они выпрыгивали из водопада, как большие серебристые рыбины, и каждая формула зависала на несколько секунд в воздухе так, что я мог её видеть. Я выхватил блокнот (после Гидропарка я всегда носил с собой блокнот и ручку), и стал записывать выпрыгивающие из воды формулы.

Когда я переписал все формулы, то обнаружил, что они исчезли. Я ждал их до самой ночи, но они так и не вернулись.

Вернувшись в университет, я переписал увиденное мною на плотине на тетрадный лист, и показал его профессору П.В. Эту работу потом опубликовали в научном сборнике...»

Профессор П.В., научный руководитель Дениса:

«...Второй курс — время наибольших успехов Дениса. Помню, после зимних каникул Денис пришёл ко мне и принес работу, выполненную им на каникулах. Это была небольшая, буквально на страничку, работа из области теории множеств, посвящённая математическому смыслу бесконечности. Бесконечность — вообще любимая тема Дениса. Работа, которую он принес, как я уже сказал, была очень маленькая, но радость Дениса по поводу неё была обратно пропорциональна её объему. Он буквально сиял. Он был счастлив. Он был так горд собой, что я поразился: даже к победе на международном конкурсе он отнесся намного спокойнее. А тут чуть ли не прыгал от удовольствия...

Я просмотрел его работу, и помню, сильно огорчился. Мне она показалась довольно примитивной, даже какой-то школярской; это была просто перетасовка банальных, давно известных истин, причем какая-то странная, необычная перетасовка. Я был сильно разочарован, но не решился сразу огорчать Дениса — ведь он буквально светился от счастья. Я попросил его оставить мне работу и сказал, что должен внимательно её изучить. Денис радостно кивнул и тут же умчался. Честно говоря, я не собирался просматривать его работу вторично — там и так всё было ясно, я просто хотел выждать несколько дней, пока он успокоится. Я думал вернуть ему работу и объяснить, что она неудачна. В этом нет ничего страшного — даже у очень сильных математиков бывают откровенно слабые работы, математика вообще сродни лотерее: кому как повезет. Повезло, напал на мысль — получилась сильная работа, интересная; не повезло - получается мусор.