Постчеловечество - Калашников Максим - Страница 15

15

Человек не является рекордсменом по размеру генома. Но и того, что мы таскаем из клетки в клетку, от родителей к потомству, хватает для большого количества повторов, включая подвижные последовательности. Общая длина нитей ДНК в 46 человеческих хромосомах достигает метра и только 1%, т.е. в общей сложности сантиметр, составляют уникальные гены, которые сами что-то кодируют, а не руководят другими последовательностями и общей ситуацией в хромосоме.

Уникальное открытие советских ученых не сразу было воспринято зарубежными коллегами. Оно до сих пор в полное мере не осмысленно и до учебников не дошло. Хотя существует в форме вопроса точное выражение «Зачем геному министерство революций в правительстве?», которое придумал оригинальный интерпретатор дарвинизма Борис Медников.

Публичное информационное поле показывает все то же самое. Инструмент превентивных катастроф на общественном уровне подобно молекулярному драйву в клетке взрывает систему изнутри, если она не успевает в механизмах согласованной эволюции за слишком быстрыми или непредсказуемыми переменами среды.

Молекулярный драйв не является первопричиной перемен у человека, это механизм усиления, в т.ч. положительной обратной связи. Можно понять, что с этим механизмом все три информационных поля — генетическое, высшей нервной деятельности и публичное — оказываются в значительной степени синхронизированными. При этом провоцирующими факторами у природных видов могут быть косные, а человек устраивает потрясения себе сам. У нас молекулярный драйв включается в ответ на такие факторы, которые не требуют для их переживания катастрофического режима. Т.е. катастрофа запускается ради чувства обновления.

И здесь мы опять сталкиваемся с проблемой описания. Ключевые события эволюции, старт будущих приспособлений на новом уровне происходят за счет рекомбинации уже накопленного в хромосомах материала. Эту форму рекомбинации основатель кафедры генетики МГУ Александр Серебровский назвал «незаконной». Она же, естественно, неканоническая или латеральная — между ветвями Дарвинова древа. Она осуществляется молекулярным драйвом и входит в коллизию с половой рекомбинацией, поддерживающей единство вида. По этой причине отказ от полового воспроизводства может быть связан не только с клонированием через гиногенез, как у серебряного карася или скальной ящерицы, но и в противоположном варианте — когда нужна изменчивость, как у чеснока или несовершенных грибов. Достаточно было бросить беглый взгляд на дискэлектрофореграммы окрашенных тетразолием водорастворимых белков — у гиногенетического потомства карасей это как одна особь, но у гриба корневой гнили пшеницы — ни одного повторяющегося спектра. Человек от полового размножения пока не отказался, но уже близко к тому — репродуктивных барьеров накопил достаточно, подобно чесноку, легко приобретающему при отдаленной миграции свойства особей с соседней грядки включая гигантизм.

Сила проблемы в том, что в массовом сознании те же проблемы, что и в хромосомах. И есть достаточно много великих в своей ограниченности ученых, которые с достойным лучшего применения упорством отрицают роль незаконной рекомбинации в эволюции. В результате официальная наука построена, как программы Microsoft — методом линейного нагромождения сложностей. И никакой «незаконной рекомбинации» в форме латеральных творческих находок.

И основе будущих эволюционных треков стоят уникальные эвристические события типа инсайта (insight — «постижение», «озарение», «проникновение в суть») в основе изобретения или открытия путем латерального мышления (эвристических находок). Аналогом настоящей хромосомы в данном случае является Рунет.

Согласно выводам эволюциониста Юрия Чайковского получается, что указанные ключевые явления относятся к тому классу случайных событий, которые не имеют устойчивой частоты (она расходится), соответственно, нет и характеристики вероятности. Грубо говоря изучать их недиссертабельно. Не то что в академики, но и в кандидаты не попадешь.

6. Устройство человеческого генома

Популисты политической арены употребляют всуе словосочетание «системный кризис» Это типичный плеоназм (языковая избыточность), потому что кризис вне системы не бывает согласно дефиниции. Другое дело, что геном эволюционно-лабильных биологических форм сложился в форме бинарной структуры, в формулировке генетика Михаила Голубовского — сочетании облигатной и факультативной компонент (ОК и ФК).

Облигатная компонента включает гены общей жизнеспособности, в частности, кодирующие синтез белка. Тут царство половой рекомбинации в трех ее формах — комбинации хромосом в гамету и гамет в зиготу, также кроссинговера. И никаких катастроф со взрывами тиражируемой подвижности, сплошные уникальные гены. Другое дело — ФК, здесь резвятся бесчисленные повторы. Бинарная генетическая структура в эволюции сложилась до появления человека. Ее возникновение предопределено появлением эукариот с настоящей хромосомой (почти все растения и животные кроме бактерий и сине-зеленых водорослей). Такая структура позволяет проигрывать полноценные катастрофы без угрозы вымирания, и этот механизм поиска будущего повторился на публичном информационном поле в форме Рунета. Разрешающая причина и в емкости информационного носителя, и в защите от шума, который возрастает не только со временем, но и с размером.

Компоненты генома не локализованы в определенных местах хромосомы, они диспергированы, подобно крупным файлам в компьютере.

Американский эволюционист Верн Грант (Verne Grant) описал три типа популяций, или в нашем понимании, — три формы биологических видов, отличающихся по способности к эволюции и соответственно по реакции их генетической системы (генома) на внешние факторы. Примитивные монотипические виды (каждый род с одним родом) с широким ареалом вплоть до циркумполярного типа волка могут не чувствовать перемен. Их антиподы — специализированные формы с многочисленными видами в роде и видами-двойниками типа большинства паразитов существуют столько времени, сколько дает им приют их экологическая ниша. У них мало хромосом и нет «лишней» ДНК. Чем форма более специализирована, тем геном короче. Выбраться обратно из своего трека они не могут, специализация оказывается необратимой, т.к. геном утрачивает мобилизационный резерв в терминологии Сергея Гершензона — снижается число хромосом и валовое содержание ДНК в них, исчезают некоторые типы повторов, включая как подвижные последовательности, так и дупликации уникальных генов, которые служат источником генетического материала в основе появления новых функций.

У этих двух форм — примитивных и специализированных — неплохо идентифицируются виды. Человек относится к промежуточным полуколониальным вневидовым формам с вторичными интерградациями и сетью неполных репродуктивных барьеров. Такие формы на изменение среды реагируют бурной эволюцией.

Генетическая конституция человека с бинарным устройством генома позволяет нам жить вечной катастрофой ради перманентной генерации нового — упоительного ощущения перемен.

7. Катастрофический механизм возникновения нового (общая схема макроэволюции)

Для большой эволюции известны два генетических процесса. Представители изолированных эволюционных школ неоднократно придумывали разные пары терминов, имея в виду одно и то же. Мы применяем слова «аллогенез» (постепенная эволюция) и арогенез (катастрофа). Макроэволюция в любом случае следует одной общей схеме из четырех возможных режимов — катастрофа, стабилизация, стагнация, необратимая внеорганизменная форма бессмертной жизни с безумным накоплением шума, избавиться от которого уже не может.

Переключение режимов происходит воздействием вешних факторов или сочетанием параметров, эстетического отбора и пересадки на свежую среду. Тут вновь и вновь возникают параллели генетической и общественной сфер. В частности, Государственная Дума служит таким же инструментом манифестации неявных перемен массового сознания, как тело — состояния генома. Причем речь идет о виртуальном информационном потоке, а не о сером прогнившем здании Совета Труда и Обороны. Если разговоры о строительстве нового парламентского центра будут переведены в практическую плоскость, это может изменить пространственно-временную структуру хаоса во властной системе и роль Госдумы будет какой-то иной.