Мир в ХХ веке - Коллектив авторов - Страница 76

Во-первых, это был согласованный диктат Германии и Англии (премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен совещался по этому вопросу с Гитлером 15 сентября в Берхтесгадене и 22 сентября в Бад-Годесберге); Франция и Италия следовали в фарватере своих партнеров.

Во-вторых, соучастниками мюнхенского сговора и раздела Чехословакии явились Венгрия и Польша. Польша оккупировала Тешинскую область, Венгрия — Закарпатскую Украину.

В-третьих, Советский Союз оказался в изоляции. Предпринятые им меры в поддержку Чехословакии (сосредоточение войск на западных границах и дипломатические демарши успеха не имели). Вместе с тем есть основания полагать, что советское руководство исключало принятие крайних военных мер без участия Франции и обращения за помощью самой Чехословакии, которая капитулировала в условиях диктата.

Англия и Франция с одной стороны, Германия и Италия — с другой, преследовали мюнхенским соглашением различные цели. Для Германии это был промежуточный маневр к захвату Чехословакии и дальнейшему движению на Восток. Италия обретала уверенность в осуществлении при поддержки Германии своих колониальных планов. Англия и Франция рассчитывали ценой территориальных уступок Чехословакии умиротворить Германию, ослабить заряд ее агрессивной политики, нацеленной на западные демократии. В Москве сделали однозначный и в целом правильный вывод: мюнхенское соглашение — прямая военная угроза Советскому Союзу.

Иллюзии англо-французских стратегов развеялись весьма скоро. 21 октября Гитлер и Кейтель подписали директиву предусматривавшую оккупацию Чехии и изоляцию Словакии. 16 ноября Англия признала захват Италией Эфиопии. В декабре была достигнута предварительная договоренность о подписании военного союза между Германией, Италией и Японией.

Наступил роковой 1939 год. События в Европе приобретали все более угрожающий и быстротечный характер. 15 марта германские войска вступили в Прагу. За день до этого по указке из Берлина была провозглашена “независимость” Словакии. Чехословакия как государство перестала существовать. 22 марта Германия ввела войска в Клайпеду (Мемель), ранее немецкий город и порт, переданный Лигой Наций в 1923 г. Литве. Днем раньше Германия “предложила” Польше, союзнице по мюнхенской сделке, в обмен на гарантию ее границ возвратить Германии город и порт Гданьск (Данциг), который до версальского диктата также являлся германской территорией, а также предъявила Польше другие требования.

Англия, а затем Франция 31 марта объявили о своих собственных гарантиях Польше. 11 апреля Гитлер, используя отказ Польши выполнить германские требования и демонстративную ее поддержку Англией и Францией, утвердил план войны с Польшей (“Вайс”) и установил срок готовности к ней — 1 сентября 1939 г. Так впервые появилась в немецких документах дата начала одной из величайших трагедий в истории человечества.

Период марта-августа 1939 г. — это маневры потенциально и реально противостоящих сил, направленные на поиски союзников и разобщение противников. Многосторонние и двухсторонние переговоры велись между Англией и Германией; Англией и Францией; Англией, Францией и Германией с Советским Союзом; ими вместе и в отдельности с малыми и средними странами Европы; между Германией, Италией и Японией; между Японией и Советским Союзом и т. д. Их результаты определили расстановку сил к началу второй мировой войны и во многом к нападению Германии на СССР 22 июня и Японии на США 7 декабря 1941 г. Для советского руководства существовала альтернатива: достичь договоренности с Лондоном и Парижем, которых поддерживали США или с Берлином. Цель была однозначна: не допустить втягивания СССР в войну, создать наиболее благоприятные внешнеполитические условия для обороны страны.

В свою очередь, каждая из великих держав стремилась заполучить СССР в свои союзники или, по меньшей мере, гарантировать его нейтралитет. Первый демонстративный шаг предприняла Германия. На новогоднем приеме Гитлер проявил неожиданное внимание к советскому полпреду А. Мерекалову. Как сенсация было расценено первое за всю историю появление в марте в советском посольстве в Лондоне премьер-министра Н. Чемберлена. Французский премьер Э. Даладье провел несколько встреч с советским послом Я. Сурицем.

В связи с 60-летием этих событий с новой силой развернулась полемика, в которую включились не только историки, но и политические деятели разного калибра, в том числе и на государственном уровне. Основное внимание привлек договор о ненападении между Германией и СССР, подписанный 23 августа 1939 г., с секретным дополнительным протоколом и в меньшей степени предшествующий ему провал англо-франко-советских переговоров.

МИД РФ в сообщении для печати от 14.09.1999 г. отметил следующее: «В 1938–1939 гг. Москва в крайне неблагоприятных международных условиях, практически в одиночку, без надежды на поддержку со стороны третьих стран вынуждена была искать пути предотвращения весьма реальной угрозы со стороны приближавшейся к ее границам фашистской Германии, лидеры которой не скрывали своих агрессивных замыслов дальнейшего “натиска на Восток” и что “дело прежде всего ученых дать объективную оценку событиям того сложного периода европейской жизни со всеми его противоречиями, не вырывая их из исторического контекста»[417].

Советский Союз вел переговоры параллельно — в начале более активно с Великобританией и Францией, затем с Германией.

Решающее значение в конкретно сложившейся обстановке августа 1939 г., на наш взгляд, имели переговоры военных миссий СССР, Великобритании и Франции, совещание которых происходило в Москве 12–22 августа и явилось продолжением политических переговоров, предпринятых по инициативе Великобритании в марте, когда гитлеровцы захватили Чехословакию.

Ход военных переговоров, имена их участников достаточно известны. За последние годы найдено и опубликовано немало документов, дополняющих наши знания. Это прежде всего относящиеся к совещанию французские дипломатические документы[418], а затем и ранее неизвестные советские документы и материалы, первоначальный доступ к которым был открыт для историков в конце 80-х годов[419]. Эти документы не содержат открытий, которые бы в корне изменили наше представление о рассматриваемых событиях. Вместе с тем они существенно дополняют драматическую картину неудачи переговоров, упущенную возможность создания перед войной союза трех стран, направленного против германской агрессии.

Ключевым неизвестным ранее документом, связанным с военными переговорами и позицией, занятой на них советской военной делегацией, является “Инструкция народному комиссару обороны СССР К.Е. Ворошилову, главе советской делегации на переговорах с военными миссиями Великобритании и Франции”. Она записана маршалом предположительно под диктовку И.В. Сталина на официальном бланке, и ее рукопись хранится в Архиве МИД РФ.

Инструкция с грифом секретно датирована 7 августа 1939 г., т. е. за пять дней до начала переговоров военных миссий. Ее текст гласит:

1) Секретность переговоров с согласия сторон.

2) Прежде всего выложить свои полномочия о введении переговоров с англо-французской делегацией о подписании военной конвенции, а потом попросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

3) Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и “почтительно” спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.

4) Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, т. е. Франции, Англии, СССР и т. д., против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.

5) Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.