Смерть и побрякушки (СИ) - Волынская Илона - Страница 44

— Похоже, вы собрались на заседание правления, а не в ночной клуб.

— Как вы сами напомнили, меня не развлекаться пригласили, — парировала Марина.

Стараясь не прикасаться и даже не смотреть друг на друга, они нырнули в дымный полумрак зала.

На сцене «Нимфы» извивались целых три полуобнаженных нимфы. Марина мрачно сверлила взглядом затылок Кирилла. Аристократия местного разлива: на женщину, с которой спал, даже не глянет, а на силиконовые прелести прошмандовок, нет-нет, да и покоситься.

Вслед за официантом они подошли к столику, посреди которого уже красовалась узкая тонкая ваза — с голыми стеблями роз.

Марина прикусила губу, старясь не расплакаться. Все в ее жизни так, на первый взгляд красота, а через минуту — хоп! — остаются одни палки в колючках. Она провела пальцем вдоль стебля.

— Уколешься, — все так же не глядя, буркнул Кирилл.

— Ну и пусть, — шмыгнула носом Марина, — Все равно рук не чувствую, замерзли.

— Я, между прочим, в отставке, — куда-то в пространство сообщил Кирилл, — Официально мне людей никто не даст, а по дружбе ребята не всегда могут. Пришлось самому. Я не виноват, что объект в последний момент решил в свой офис заехать. Вдруг бы он вообще передумал в клуб идти.

— И я бы заледенела у входа. Потом бы меня молотками отбили и на задний двор свезли, чтобы посетителей не отпугивала. Позвонить не мог? У меня только машина сдохла, а мобилка в порядке, — огрызнулась она.

— Ты ее достань, — буркнул Кирилл.

— Зачем? — подозрительно прищурилась Марина, но телефон все таки вытащила. На панели светилась красная лампочка.

— Подзарядить забыла, — ахнула Марина.

— Три раза набирал, — с трагическим достоинством заявил Кирилл.

Ну вот, теперь еще получается, она во всем виновата! Подлость какая!

— Извини, — вдруг сказал Кирилл.

— За что?

— Когда женщина не права, следует просить у нее прощения, — улыбнулся он.

— Я всегда права, только иногда ошибаюсь, — буркнула Марина, — Эдиков папа хоть здесь?

Кирилл кивнул:

— В нише сидит.

Марина оглядела зал:

— Вот этот? Надо же! Вполне импозантный мужик, так и не подумаешь, что мог Эдичку породить. Интересно, сынок папуле родной или, как бы это помягче, двоюродный?

У их столика возник официант:

— Будете заказывать?

— Была бы водка горячая, а не холодная, я бы сто грамм тяпнула, — вздохнула Марина.

— Можем предложить сакэ, — оживился официант, — Горячая японская водка.

— А что-нибудь менее экзотичное?

— Глинтвейн. Красное вино, корица, гвоздика, сахар, лимон. Подается горячим.

— Тащи, — скомандовала Марина.

Официант испарился. Марина зябко потерла руки. Ничего, сейчас горячего горячительного внутрь и отойдет.

— Смотри, — насторожился Кирилл.

Подтянутый седой господин, так непохожий на своего толстого сына Эдичку, поднялся из-за столика и неторопливо направился вглубь ресторана.

— Пошли, — дернул ее Кирилл.

— Не слишком мы заметно? — поинтересовалась Марина, лавируя следом за ним между столиками. — Мафия любопытных не жалует.

— Мы за ним не следим, мы поговорить хотим, — отрезал Кирилл.

Прежде чем нырнуть за маленькую дверцу в конце зала, Марина оглянулась. Растерянный официант топтался у их столика, а на подносе курилась паром громадная глиняная кружка. Марина коротко вздохнула. Пока вернуться — остынет. Да и вернуться ли они вообще?

Аккуратный коридорчик выглядел приветливо, а вот перегораживающий его охранник — нет.

— Служебное помещение, вернитесь в зал, пожалуйста, — хмуро сообщил высокий детина.

Кирилл подобрался. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Марина вынырнула у Кирилла из-за спины.

— Петенька, Дарья у себя?

— Здрасьте, Мар-Серг, — физиономия охранника смягчилась, но на Кирилла он все еще поглядывал настороженно, — Хозяйка занята.

— Ничего не знаю, — отрезала Марина, — У меня малый опять соплями обвесился, совет нужен.

— Доктора вызвать, — неуверенно предложил Петенька.

— Он — доктор, — Марина ткнула в Кирилла пальцем, — Хочу узнать у Дарьи, можно ли ему ребенка доверить.

Судя по выражению лица охранника, он бы не доверил так называемому «доктору» не то что ребенка, но даже морскую свинку. Но его совета не спрашивали и он посторонился, пропуская Марину к высшему авторитету.

— «В подобные заведения приличные женщины не ходят», — передразнил ее Кирилл, — Каждого охранника по имени знаете.

— Я хожу сюда днем, — с достоинством заявила Марина, — Дарья мне насчет Сашки советы дает.

— Интересно, что может посоветовать владелица стрип-клуба?

— Мать двоих детей, даже если она владелица стрип-клуба, лучший советчик, чем бездетный агент, даже если он возомнил себя заботливой бабушкой.

Коридор уперся в неприметную дверцу. Привычным жестом Марина распахнула ее, и шагнула внутрь. Сидящий за Дарьиным столом седой импозантный мужчина поднял голову и воззрился на Марину с некоторым недоумением. Затем в глазах мелькнул проблеск узнавания и он любезно поднялся ей навстречу:

— Марина Сергеевна, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — деловито кивнула она, — А вы — мой главный инвестор.

Седовласый усмехнулся:

— Никто еще меня так по хозяйски не оглядывал. Я-то думал, я самостоятельный мужчина, а оказывается — всего лишь денежное приложение к вам.

— Простите, — пролепетала Марина, покаянно опуская глаза в пол, — Мой предшественник, конечно, был тактичнее, но ведь у меня еще нет опыта, я только учусь.

— Не прибедняйтесь, — он жестом предложил им располагаться в глубоких креслах у стола, — Павел вам всегда завидовал. Когда вы стали журналистом года, он от злости газету с вашей фотографией чуть не растерзал.

— «Мы ищем одобренья не в лестном шорохе похвал, а в диких криках озлобленья» — процитировала Марина, — Удивительно, что он меня на свое место назначил.

— Павел был идеальным руководителем, во главу угла ставил не личные симпатии, а благо компании. Мне жаль Павла и вдвойне жаль вашу несчастную сестру. Примите мои соболезнования, — седовласый протокольно склонил голову. — До какого зверства могут дойти люди: убить родителей на глазах у ребенка! Ужасно.

— Все могло быть еще ужаснее, — вмешался Кирилл, — Убийцы просто не знали, что Павел перевел все права на Сашу. Иначе убили бы ребенка тоже.

— Во хамлешь! Просто без конца и краю, — Дарья решительно вдвинулась в комнату, — Охранник сказал, у тебя Сашка приболел. Я сюда мчусь со всех задних лап, передними подгребаю, а тут твой мужик в наглую тонкие намеки на толстые обстоятельства раскидывает?

— Какие намеки, что ты…

— А то я тупая, не въезжаю! — жестом хозяйки, оберегающей ценную собственность, Дарья положила руку на плечо седовласому, — Твой хочет сказать, что мой замочил компаньона своего толстожопого сыночка, чтобы захапать всю компанию себе!

— Дарья… — укоризненно прогудел Папа, а Кирилл протестующе вскинул ладони:

— Поверьте, я даже и не думал…

— Опять не думал, — невольно вздохнула Марина.

— То есть, я думал…

— И думать не моги! — налетела с другой стороны Дарья.

— Что ты на него накидываешься? — немедленно окрысилась Марина, — Заведи собственного мужика, на него и кидайся.

— Я и завела! Вот мой мужик, — Дарья кивнула в сторону Папы, — И я не позволю о нем гадости говорить!

— С каких пор мой главный инвестор — твой мужик? — подозрительно поинтересовалась Марина.

— С тех самых, как я его в мужья подгребла!

— Ну? — ахнула Марина, — И молчишь! Поздравляю! — Марина раскрыла объятия и шагнула к Дарье.

— Да чего там, — засмущалась Дарья, позволяя себя облобызать, — Давно уже, просто не афишировали.

— Вот, молодой человек, — Папа возмущенно апеллировал к Кириллу, — Я уже не человек, я нечто, принадлежащее женщине — муж, инвестор, обслуживающий персонал.

— Женщины испокон веку присваивали себе все, что их глаза видят, — философски пожал плечами Кирилл, — Солнце светит исключительно для эффектного загара, звери в лесу существуют, чтобы красивую шубку сшить, мужчины, чтобы все это преподносить в изящной упаковке.