Дочь капитана Блада - Искандерова Нелли - Страница 12

Нэд тревожно взглянул на капитана. Ринувшись вперёд, Питер замахнулся саблей на подступавшего испанца и рассёк ему висок. Матрос рухнул, заливаясь кровью. Ещё один... Он был совсем близко, а клинок его уже рассекал воздух. Мгновение, и рука Питера рванулась к пистолету. Выстрел. Тело тяжело опустилось на палубу. Теперь - ещё двое. Сцепившись с двумя рослыми испанцами,  Вольверстон с трудом успевал следить за капитаном. Тот отчаянно отбивался, прорубая дорогу среди наступавших испанцев. Чёрное от копоти лицо побледнело и Питер, казалось, вот-вот лишится чувств. Но вот он качнулся, вцепившись в ванты... Схватив обоих противников за горло мощными ручищами,  Вольверстон со всей силы столкнул их лбами и тотчас же швырнул в стороны. На помощь... Надо было остановить, не позволить... На мгновение Нэд понял, точнее, каким-то шестым чувством ощутил, как к горлу Питера подступила мучительная дурнота. Ещё один испанец...  Вольверстон замахнулся и, с силой рубанул ему саблей по темени, метнулся к ослабевшему Питеру, на которого уже наступали трое здоровяков. Всего несколько шагов. Чьи-то предплечья, сомкнувшись, стиснули горло. Дотянувшись рукой до подвешенного на поясе пистолета,  Вольверстон выстрелил назад - наугад, в повисшего на нём испанца. Руки нападавшего разжались, и обмякшее тело скользнуло по спине. Теперь к Питеру...  Вольверстон тщетно искал его глазами, но тот... Страшная догадка мелькнула в мозгу.  Неожиданно среди кровавой массы вновь мелькнула знакомая фигура. Питер вновь наступал. Испанцы вновь валились наземь под ударами его сабли, а он, прорубая дорогу, уверенно продвигался вперёд.  Вольверстон облегчённо вздохнул и ринулся в бой.  Англичане захватили весь квартердек, и теперь теснили испанцев на юте и баке, отвоёвывая каждый дюйм палубы. Питт Уоллес, так же не облачившийся в доспехи, отчаянно размахивал саблей, взбираясь по лестнице, ведущей на ют. Высокий и тощий, как скелет, в рваной окровавленной рубахе, с ниспадавшими на плечи всклокоченными волосами, он внушал ужас одним своим видом. За ним следовал, ловко орудуя двумя саблями одновременно, опытный фехтовальщик Уоррен Крисперс. Ещё с десяток человек теснили отступавших испанцев в сторону лестницы, ведущей к трюму.

    - Давай, Крис, ещё немного... Питт! Берегись! Сзади!

    Выстрел... Уоллес оглянулся. Позади него было перекошенное от злобы лицо - бледное, неживое. Тело испанца медленно оседало наземь. Рядом с ним стоял Питер, держа в руке дымящийся пистолет. Неужели смерть была так близко? Нет, всё-таки Питер молодец - ещё раз спас ему жизнь. Если они оба переживут этот день, то наверняка станут друзьями. Но вот, кажется победа. Испанцы рванулись к шлюпкам, а зазевавшихся уже теснят к лестнице Нэд и Крисперс с отрядом. Бросив взгляд на залитую кровью палубу, Уоллес снова увидел капитана. Питер стоял у фальшборта, опустив саблю и вцепившись в ванты. Каким бледным, оказывается, может быть его лицо!  Эта бледность просвечивала даже через толстый слой копоти.  Испанец... На вантах, совсем близко к Питеру... Саблю занёс, ещё мгновение...   Выстрел. Капитан обернулся и отпрянул назад. Прямо перед его глазами с вант свалилось тело испанца, а Питт Уоллес, больше похожий на изображение «Весёлого Роджера», чем на себя самого, всё ещё сжимал пистолет.

    - Ты спас мне жизнь, - на закопченном лице Питера мелькнула смущённая улыбка

  - Да что уж там, это ты... Считай, мы квиты. И прости меня за то, что...

  - Да ладно.

На лестнице мелькнула голова  Вольверстона, а вскоре и сам он появился на палубе.

  - Хватит вам, ребята, - рассмеялся Нэд. - вы не в Сент-Джеймсе, и бой ещё не закончен. Надо осмотреть трюм и нижние палубы

  После битвы команда вновь собралась на квартердеке. Тотчас же был осмотрен и перенесён на «Инфанту» призовой груз, составивший около пятидесяти сундуков серебра и ещё несколько точно таких же - с изумрудами и жемчугом. Большая часть команды согласилась с Крисперсом, и «Кадис» было решено не затапливать. Командование фрегатом принял  Вольверстон. Отправив на «Кадис» три с небольшим десятка матросов и плотника, Нэд предпочёл пока задержаться на «Инфанте».

    - А вправду, давайте попробуем, - не унимался Джеймс Годфри, уже почувствовавший себя настоящим морским волком, - ведь нам же удалось победить!

  На этот раз Джеймса поддержала большая часть команды. Но Питер медлил, то и дело глядя на хранившего безмолвие  Вольверстона.

    - Решайся, Питер, - Питт Уоллес предпринял ещё одну попытку убедить товарища. - Ты отличный моряк, и с тобой мы отомстим за всех... И за Арабеллу тоже...

  Капитан опустил глаза, а на щеках снова проступила лёгкая бледность.

  - Что скажешь, Нэд? - обратился он к  Вольверстону. -  Сегодня противник был слаб, а удача оказалась на нашей стороне. А если наоборот? Кто готов на это?

Нэд молчал, погрузившись в свои мысли. Да, он был абсолютно уверен, что неопытная команда никогда не сможет победить в бою. Но, с другой стороны, разве это только что не произошло? Разве кучка отчаявшихся беглецов не одержала ещё одну победу?

  - С другой стороны, кто из нас может вернуться в Англию? - продолжал Питер. - У кого есть средства? Даже если мы поделим всё, что захватили сегодня. А документы? Как мы сможем доказать, что не погибли в Нассау?

    На палубе воцарилось молчание. Конечно, сидя в трюме, каждый мечтал о свободе, но какой она станет, никто не мог предположить. Вчерашние жители Нассау постепенно осознавали, что прошлое окончательно погрузилось в небытие. Каким должно стать будущее?  За бортом плескались волны, а ветер постепенно набирал силу. Вечная опасность подстерегала повсюду. Опасность, к встрече с которой никто из них не был готов.

  - Ладно, ребята, - вновь заговорил капитан, видя, что его товарищи уже исчерпали все запасы красноречия. - В английские колонии мы идти не можем. Никто не знает, что там произошло после визита Мэнсона. У Нэда есть приятель - губернатор Тортуги. Там   нас примут, и не будут расспрашивать. Остров хорошо защищён, и испанцы туда не доберутся. Поделим добычу, а после этого каждый волен поступать как захочет.

  - А сам ты что решил? - поинтересовался Крисперс. Предложение Годфри-младшего казалось ему заманчивым. Жалование шкипера королевского флота было невелико, а падение Нассау обратило в прах его надежду в скором времени занять место командующего фортом.

  - Пока не знаю, - задумчиво промолвил капитан. - Мне будет трудно доказать свои права, да и найти место в новой жизни, без титулов, и состояний. Всё, что я умею - это кое-как управляться с кораблями. Правда, и в этом я пока что лишь жалкий любитель, не чета Нэду.

    Оставалось лишь одно - решить, как поступить с пленными, но разум всё же взял верх над вполне естественным желанием отомстить, и все они были высажены в шлюпки вблизи Большого Инагуа.

  * Примечание

  Беспрерывный огонь - имеется в виду использованный Морганом в ходе Панамской кампании приём, когда стрелки выстраивались в три линии. Пока одни вели стрельбу, остальные перезаряжали оружие. Таким образом, Морган получил возможность практически беспрерывно обстреливать противника.

  Орудийная прислуга (обслуга) - вспомогательный персонал, оказывающий помощь канонирам.

Глава 6. Звезда Тортуги

  В Кайонской бухте, как всегда, скопилось множество кораблей. Большую часть их составляли барки и шлюпы с командой не более пятидесяти человек. Рядом гордо высились аристократы - элегантные двадцати- или тридцатипушечные фрегаты с белоснежными парусами. Многие корабли были изрядно потрёпаны в боях. Сломанные мачты и реи, повреждённые пушечными ядрами паруса, вмятины и пробоины в днищах заставляли команду задерживаться на берегу, проводя свободное от работы время в трактирах у пристани. Вокруг судов и на их палубах, словно муравьи, суетились люди, очищая обросшее ракушками дно, латая дыры в бортах и чиня мачты и паруса. Кто-то перетаскивал на палубу брёвна и доски, другие, согнувшись в три погибели, спускали на берег какие-то тяжёлые сундуки. Большинство из них не могло похвастаться великолепием нарядов, довольствуясь лишь изодранной рубахой и панталонами. Маленькое судно не могло захватить хороший приз, и добычи хватало лишь на то, чтобы кое-как свести концы с концами. Поэтому появление сорокапушечного галеона и не менее внушительного тридцатишестипушечного фрегата привлекло внимание не только праздных зевак, но и всех, находящихся в порту. Даже шестеро здоровяков-матросов, тащивших брёвна и, казалось, не замечавших ничего вокруг, оставили свою поклажу и замерли как заворожённые, уставившись на приближающиеся к пристани плавучие крепости. Но вот заскрипели кабестаны, раздался лязг цепей, и тяжёлые якоря медленно погрузились в тёмные воды залива.