Приманка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 43

Мне хочется все-таки получить медовый месяц, и пусть сам Танрод уходит изредка по своим важным делам, это я стерплю. Прекрасно знаю, насколько важны для настоящих мужчин их настоящие, серьезные занятия. Но я сама давно мечтаю о другом, и недавно эта мечта начала сбываться. Причем так точно, словно добрый волшебник решился приоткрыть мне дверцу в мир моих грез. Там был и остров, на котором не толпились крикливые торговцы холодной водой, жареной рыбой и всевозможными мелочами, не гуляли между купальнями расфуфыренные знатные дамы и не пиликали на различных скрипках долгогривые менестрели.

Там были только недостроенный дом, узкий причал и небольшая яхта под белоснежным парусом.

— Это невозможно, — пробормотал наконец один из магов, как мне помнится, Касто. — Если на ней, разумеется, нет артефактов.

— На ней все те же амулеты и украшения, которые были, когда Вельена ушла в катакомбы, — медленно проговорил Доганд. — Но они почему-то стали намного сильнее.

— Я покажу, как это случилось, — уверенно пообещал Танрод, — но сначала она должна войти в совет. Поверьте моему слову, у меня имеются очень веские основания для этого предложения. И не менее серьезные опасения.

— Чего ты боишься? — недоверчиво прищурился тонкокостный, светловолосый магистр. — Или не доверяешь нам?

— Три дня назад вы не поверили мне, Баред, — сухо поджал губы мой муж, — и за ваше недоверие я расплатился сполна. Если бы не Вельена, и до сих пор валялся бы на камнях без воды и крошки хлеба. Поэтому вы пока не имеете права задавать мне такие вопросы.

— Я вполне достаточно изучил Вельену, но еще лучше знаю Ледхара и верю, что у него имеются серьезные причины беспокоиться за нее, — обведя взглядом собратьев, строго сообщил верховный магистр и, помолчав, уставился на Танрода: — Ты ведь желаешь, чтобы у нее была неприкосновенность старшего круга?

— Да, — коротко подтвердил муж. — И готов все вам объяснить… но позже.

— Тогда придется собирать остальных, теперь нас должно быть не менее двадцати одного, — уныло вздохнул один из магов, но верховный магистр уже отправлял куда-то послания, торопливо вкладывая листки в непривычную взору, усыпанную камнями почтовую шкатулку.

Причину вздохов я поняла чуть позже, когда в зал начали съезжаться на големах недостающие магистры. У большинства были забинтованы головы и руки, а один вообще казался огромным спеленатым младенцем, только глаза синели под выжженными бровями. И эти доказательства развернувшейся в цитадели нешуточной битвы неожиданно заставили меня взглянуть на магов совершенно по-другому.

Как выясняется, у меня с ними намного больше общего, чем мне казалось до этого. Они, так же как и я, ненавидят гоблинов, только у них это чувство намного старше и осознаннее. Это мне просто не понравился злой взгляд желтоглазого незнакомца, а они давно точно знали, насколько гоблины ненавидят магов. Да и вообще людей. И это чувство желтоглазых легко понять, какому же хозяину понравится, когда его покорные и бессловесные рабы вдруг превращаются в сильных и умных врагов.

Но вот принять подобное отношение к нам, да и к другим расам, не могу и не желаю. Мне давно ясно, чем отличаются разумные существа от зверей. Только одним — уважением свободы воли других разумных. В ином случае они не просто дикие звери, а хищники, не имеющие права на пощаду.

И значит, мы с магистрами единомышленники и союзники, именно это отныне должно стать для меня главным. Недостатки найдутся у всех, ошибки тоже делают все, и с этим можно примириться.

Но ни в коем случае нельзя прощать тех, кто ради денег или власти переметнулся на сторону гоблинов, видящих в людях лишь рабов, вырвавшихся когда-то из цепей.

— Мы собрали вас всех, — обводя собратьев внимательным взглядом, веско произнес Доганд, — ради ритуала принятия в совет старших магистров Танрода Ледхара и Вельены Ледхар. Вы все знаете их заслуги перед цитаделью и понимаете, как непредсказуемо могла сложиться наша судьба, если бы Танрод не завлек в катакомбы одного из гоблинов, почти наполовину ослабив обрушившийся на нас удар.

— А Вельена? — хмуро буркнул магистр с забинтованной головой, в котором я неожиданно для себя узнала Вайреса.

— Вельена сумела настроить связь с мужем и ушла к нему в катакомбы, — сурово глянул на нашего кузена верховный магистр. — А через два часа вернулась, вытащив не только Танрода, но и захваченного ею гоблина.

Доганд многозначительно смолк, не желая ничего больше пояснять в надежде на сообразительность и воображение своих собратьев.

— Как ей это удалось? — скептически буркнул один из раненых.

— Я покажу, — жестко глянул на него Танрод, сидевший с каменным выражением лица.

— А как именно ты собираешься это сделать? — заинтересовалась я, уже во второй раз услыхав странную фразу.

— Наденет особый артефакт, — поспешил пояснить верховный маг, — и все, что он видел и слышал, мы сможем увидеть вот в этом шаре.

— Тогда и я могу показать. — Мне сразу стала ясна выгода этого способа. — Я видела намного больше.

— Вельена, — сердито шикнул на меня муж, — не вмешивайся. Ты просто не знаешь, как они поймут твое предложение, — как попытку купить у них место в совете.

— Думаю, не такие наши собратья наивные, — медленно произнесла я, нежно гладя его стиснутую в кулак руку, — чтобы считать тебя способным запрячь в это ярмо любимую жену ради возможности сидеть на советах рядом. Но даже если так кто-то и подумает, то это не его вина, вы не одну сотню лет упорно приучали сами себя к мысли, что женщины — это всего лишь игрушки. Ценные, иногда даже любимые, но почти поголовно легкомысленные.

— Доганд! — рыкнул Баред. — Вслушайся в ее рассуждения! Она непременно попытается устроить в Саркане мятеж!

— Мятеж невозможно устроить там, где все довольны порядками и жизнью, — едко усмехнулся Танрод. — Заявляю как человек, занимающийся этими вопросами уже десять лет. А вот если среди жителей все больше недовольных и обиженных, мятеж вспыхнет и сам, достаточно случайного слова.

— Вельена, — подняв на меня взгляд, тяжело произнес Вайрес, — ты согласна со словами, сказанными твоей наставницей о Дирне?

— Я согласен, — опередил меня Доганд и пояснил притихшим собратьям: — Она говорила при мне. Но ты не разгадал одной тонкости — главным в обвинениях настоятельницы было не желание наказать, а попытка помочь вернуться в настоящее. Дирна ведь застряла душой в прошлом, целыми днями судит и казнит себя и без толчка со стороны никогда не вырвется из этого проклятого круга. А она уже давно многократно заплатила за свою неуверенность и неумение бороться с трудностями.

— Может, мне просто показать вам, что там было, — сухо предложила я, пытаясь не обращать внимания на обиду и усталость, — и уйти домой, а вы тут как-нибудь сами разберетесь?

— Нет, — крепко стиснул мою руку Танрод. — Мы уйдем только вместе. Не обижайся на них, они пока еще не догадываются, с чем скоро придется столкнуться цитадели.

Спорить с мужем под хмурыми взглядами магов показалось мне не самым умным продолжением разговора, и я постаралась улыбнуться ему как можно послушнее.

— Если ни у кого больше нет вопросов, — строго оглядел собратьев верховный магистр, — то пора приступить к ритуалу. Первым принимаем в совет правителей Саркана Танрода Ледхара.

Голем, похожий на вазочку с крылышками, полетел вокруг стола, на миг останавливаясь напротив каждого магистра. И все они с самым важным видом что-то бросали в эту живую вазу. Мне очень хотелось узнать, что именно, но Танрод сидел с каменным лицом, глядя в никуда.

Наконец ваза остановилась напротив Доганда, и он тоже кинул туда какой-то маленький предмет. А затем важно произнес нараспев странную фразу на незнакомом языке.

В тот же миг ваза осветилась изнутри, как праздничный фонарь, и из нее с легким звоном выпал на стол перстень из белого металла.

— Танрод Ледхар принят в совет старших магистров единогласно, — торжественно произнес верховный магистр.