Бионики (СИ) - Храмкова Маша - Страница 16

Тело для Хаджи Хиггса. Глава 4 — Есть

Добрый вечер, предлагаю вашему вниманию следующую главу моей фантастической книги. Буду очень рада любым отзывам и адекватной критике! Приятного чтения:)

— Я все еще жив? — спросил он, чувствуя, как мысли текут внутри него.

— Да, но теперь все по-другому, — ответил голос.

— Что ты имеешь в виду? Хотя постой: я действительно чувствую себя иначе. Вокруг больше не так темно.

— Теперь ты — чистое сознание, одна маленькая частичка, хранящая воспоминания о человеке, — продолжал голос.

— А кто тогда ты?

— Я бы и сам хотел узнать это. Благодаря мне ты все еще жив, как и я благодаря тебе. Это называется симбиоз, Хаджи. Взаимовыгодное сосуществование.

Личность Хаджи Хиггса больше не жила внутри радиоприемника. Разобрав устройство, Такада Машидо и Таока Рей сделали удивительной открытие: бионик настолько прочно сросся с лобными долями человека, что перестал нуждаться в механической оболочке. Бионик нашел себе другого хозяина, и это позволило отделить его от радиоприемника без вреда для жизни обоих.

Теперь он жил в большом стеклянном цилиндре в лаборатории Такады. Бионик напоминал небольшую, розовато-серую медузу, обладающую дюжиной щупалец. Он медленно покачивался в физиологическом растворе, не нуждаясь ни в пище, ни в солнечном свете. Все, что было нужно бионику — это мозг Хаджи, его нервные импульсы, его воспоминания и мысли. Он питался ими, как обычные бионики пытаются магнитным полем и электрическим током.

— Может, воздействуем на него Агентом-17? — спросила Таока, разглядывая, как плотно щупальца бионика оплетают сохранившиеся лобные доли.

— Нет, — покачал головой глава компании. — Я хочу изучить его таким, какой он есть. Разве то, что бионик впервые в истории нашел себе биологического хозяина не прекрасно само по себе? Модификации не нужны.

— Я могу подсоединить к нему нейральные датчики, и тогда мы сможем увидеть то, о чем он думает, — произнес человек по имени Эйбрахам.

— А это интересно, Эйб, — оживился Такада. — Приступай.

Через несколько дней люди Такады смогли насладиться очередным прорывом: на экранах их компьютеров появились мысли Хаджи. Размытые, словно полотна, написанные акварелью под дождем, но все же самые настоящие. К симбионту подсоединили более сотни датчиков, каждый из которых был настроен улавливать малейшие токи мозга, оцифровывать их и выдавать на экран в виде образов и картин.

— Можно настроить звук? — спросил Такада.

— Нет, — Эйбрахам покачал головой. — Это односторонняя связь. Мы можем задавать любые вопросы, а его мозг будет отвечать нам в виде изображения.

Эйбрахам не спал несколько суток; он то и дело взъерошивал растрепанные волосы и отпивал из кружки крепкий кофе.

— Хорошо, — кивнул Машидо и обратился к Хаджи. — Кто ты такой?

По экрану пошла рябь, словно в воду кинули камень. А через несколько секунд на нем появилось изображение высокого мужчины с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост. Он был в плаще песочного цвета до самого пола.

— Должно быть, именно таким он помнит себя, — сказала Таока.

— Изображение четче, чем все остальные, — заметил Эйбрахам. — Чем конкретнее будет задан вопрос, тем яснее будет картинка.

— Какое твое последнее воспоминание? — задал другой вопрос Такада.

На этот раз помехи в виде ряби длились гораздо дольше. Наконец, на мониторах компьютеров появилось изображение темной комнаты. Хаджи видел себя, лежащим на кровати. Над ним склонилось встревоженное лицо, так похожее на него самого.

— Это Слай Хиггс, — не раздумывая, ответила Рей. Стоило ей произнести эти слова, как рябь вновь пошла по монитору.

— Дура! — рявкнул на нее Машидо, — Он закрылся. Эйб, можешь стимулировать его разрядом тока? Мне нужно узнать как можно больше о его жизни.

— Могу, но, — Эйбрахам замялся. — Мы не знаем, как напряжение подействует на него, это опасно.

— Начни с минимальных разрядов, — распорядился Такада. — Я заставлю его говорить.

Хаджи больше не закрывался. Он показывал им все, что они хотели знать, даже то, чего никогда не было. Совсем несложно подменять свои воспоминания красивыми картинками, тем более что вопросы Такады были предсказуемыми, а фантазия Хаджи поистине безграничной. Скоро он начал даже получать удовольствия от процесса, несмотря на то, что с момента начала первого контакта прошло уже шестнадцать часов.

Люди устало жмурили глаза, пытаясь не заснуть за своими мониторами, а Хаджи, лишенный телесной оболочки и понятия об усталости, продолжал радовать их своими яркими шизофреническими картинами.

— Хватит на сегодня, — наконец сказал Такада, потирая виски. — Завтра мы продолжим.

Эйбрахам и Таока, которые чуть ли не валились со стульев от усталости, вознесли хвалу всем богам.

Завтра повторилось то же самое. И послезавтра тоже. А на четвертый день раздался телефонный звонок.

— Да, — сухо отозвался директор Takada Inc, оторванный от созерцания хрустально чистых фьордов западной Вестландии, в которой Хаджи якобы плавал стилем баттерфляй. — Он у вас? Замечательно. Везите прямо ко мне. А женщина? Ну ничего, она напугана и не станет болтать. Нам она не нужна.

Изображение фьордов тут же исчезло, а по мониторам побежала рябь. Хаджи понял, что они схватили Слая.

— Твой брат попался, — Такада душевно улыбнулся, обращаясь к большому аквариуму, в котором плавал мозг Хаджи. — Отличная новость, не так ли?

Хаджи ответил не сразу. Трудно сдерживать гнев, когда у тебя нет кулаков, чтобы их сжать или зубов, чтобы ими скрипеть. Ему казалось, что он сам стал гневом и яростью. Еще чуть-чуть и вода в аквариуме закипела бы и, выплеснувшись, сварила бы заживо Такаду Машидо и все его шайку.

Но вместо этого на всех мониторах появилось абсолютно четкое и невероятно правдоподобное изображение самого Такады, болтающегося в петле. С минуту вся команда молча рассматривала новый мыслеобраз Хаджи.

— Десятикратный разряд, — очнувшись наконец, скомандовал директор корпорации. — И закончим на сегодня.

Хаджи не ощущал боли, но знал, что ее чувствует бионик. От этого чувство тоскливой безысходности стало еще острее. Пока у него не было хоть какого-то тела, он ничем не мог помочь своему брату, ровно как и выбраться из этого дьявольского аквариума.

Однако Такаде и его команде хотелось того же: подарить ему тело. И через несколько недель такой способ нашелся.

В лаборатории Эйбрахама раздался радостный крик. Когда Таока и еще несколько человек вбежали туда, то застали ученого в ворохе бумаг и луже пролитого кофе.

— Сердце заработало! — радостно сообщил тот. — Я внес кое-какие поправки в заданную программу и вот!

Эйбрахам указал на трехмерный принтер, который как раз заканчивал печать крупного человеческого сердца.

— Оно абсолютно жизнеспособное! — Эйб едва ли не танцевал вокруг вполне здорового мышечного органа.

В лабораторию вошел Такада Машидо.

— Что за бардак? — начал было он, всеми фибрами не перенося хаос и беспорядок. Но увидев бьющееся сердце, Такада удовлетворенно прищурился.

— Сколько времени уйдет, чтобы вырастить тело? — спросил он, переходя на деловой тон.

— Около месяца, может, чуть больше, — прикинул Эйбрахам.

— Даю тебе две недели, — отрезал Такада.

— Это невозможно. Проще создать целую армию механических клонов, — Эйб нервно рассмеялся.

— Если потребуется, это здание не покинет никто, даже последняя поломойка, — глаза-щелки Такады сузились до невозможности. — Вы не будете спать и есть, пока тело не будет готово.

Присутствующие в лаборатории замолчали. Всем очень хорошо было известно, что с Машидо лучше не спорить. Эйбрахам, чуть не плача, принялся собирать свои бумаги.

— Что будем делать с его братом? — поинтересовалась Таока Рей у главы компании.