Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге - Шекли Роберт - Страница 91

Пусс-кафе

— Вот это, я понимаю, шедевр! — воскликнул Хэдден.

— Я знал, что тебе понравится, — откликнулся Догерти, огибая гору багажа и опуская поднос на журнальный столик.

На подносе стояли два высоких узких бокала, а в них — полосатый напиток: пусс-кафе, слоистый коктейль, радующий глаз сочетанием шести разноцветных жидкостей, не смешивающихся из-за разной плотности — если, конечно, наливать их твердой рукой. Яркое легкомысленное напоминание об ушедшей эпохе, тема для веселой болтовни с танцовщицами, любившими, к отчаянию барменов, заказывать пусс-кафе в пафосных барах двадцатых годов. Тигр среди напитков, окрашенный снизу вверх в красную, желтую, фиолетовую, белую, зеленую и янтарную полосы. Выпивка для шумных вечеринок. Выпивка для развлечения.

— Красота-то какая! — продолжал восхищаться Хэдден. Мелкие и правильные, словно у херувима, черты лица придавали ему, несмотря на высокий рост, сходство с мальчишкой. Догерти протянул бокал, и Хэдден отхлебнул от верхнего слоя.

— Бренди?

— Точно, — подтвердил Догерти. — Настоящее пусс-кафе — это приключение, вылазка в неведомое, путешествие от обыденности к чуду. Конечно же, верхним слоем может быть только бренди. Нравится?

— Бренди превосходный, — оценил Хэдден. — Просто замечательный. Знаешь, я рад, что нам удалось вот так встретиться.

— И я рад, — не стал спорить Догерти. — Давненько мы не выпивали вместе.

— Шесть лет, — задумчиво протянул Хэдден. — По полоске на каждый год. Уж не потому ли ты выбрал пусс-кафе? Долгий срок. — Его детский лобик прорезала морщина. — Слишком долгий.

— А прежде чем встретимся и выпьем снова, пройдет и того дольше, — добавил Догерти.

— Пожалуй, — согласился Хэдден, приканчивая бренди. Он бросил взгляд на сияющие алюминием чемоданы, сложенные стопкой рядом с огромным старым кофром. — Да уж, долгонько это будет… если только ты не найдешь способ навестить нас в Уругвае.

— Может, и найду, — заметил Догерти. — Попробуй следующий слой.

Хэдден кивнул и пригубил зеленую тигриную полоску. Облизнул губы, мгновение размышлял, затем предположил:

— Шартрез?

— Правильно, — одобрил Догерти. — А ты разбираешься в напитках, приятель!

— Нет, погоди, я серьезно, — настаивал Хэдден. — Почему бы тебе к нам не приехать?

— Буду счастлив. А вот ты уверен, что вы с Люсиль обрадуетесь моему визиту?

— Конечно уверен! — воскликнул Хэдден. — Слушай, Томми, вся эта ерунда давно позади. Шесть лет прошло, в конце-то концов.

— Я зла не держу, — заверил Догерти. — Но вот ты и Люсиль…

— А мы вообще на тебя не сердились, — заявил Хэдден. — Нисколько! Томми, в Дартмуте мы с тобой были добрыми друзьями. Неужели не сможем подружиться снова?

— Я очень этого хочу, — сказал Догерти. — Потому-то тебе наконец и позвонил. Конечно, я не знал, что ты покидаешь страну, да еще и так скоро.

Хэдден пожал плечами:

— Я бы вообще предпочел никуда не ехать. Но отец Люсиль оставил ей столько земли — две тысячи гектаров вроде. В Уругвае! Ну вот мы и снялись с места со всеми пожитками. Спасибо, что предложил этот старый кофр. Знаешь, никак не могу представить себя плантатором…

— А мне бы понравилось, — заметил Догерти. — Что такое?

— Да вот, как раз добрался до следующего слоя, — объяснил Хэдден. — Белого, того, что под шартрезом. Чудненько! Не подсказывай, дай подумать… «Крем де Мант» — мятный ликер!

— Точно, — кивнул Догерти.

Хэдден забеспокоился:

— Надеюсь, Люсиль не станет ворчать, что я пью с утра.

— А мы ей не скажем, — предложил Догерти.

— Это будет трудновато. Она должна за мной заехать. Может появиться с минуты на минуту.

— Люсиль едет сюда? — удивился Догерти.

— Да. Я попросил ее встретиться здесь, у тебя, а не прямо на борту. Ты же не против?

— Конечно нет! Тогда мы попросту уничтожим улики. Пей, старина!

Под пристальным взглядом Догерти Хэдден попробовал четвертый, фиолетовый слой пусс-кафе и воскликнул:

— «Запретный плод»!

— А? — встрепенулся Догерти, едва не уронив собственный бокал.

— Этот слой! «Запретный плод», верно?

— Нет. Отгадывай снова.

Хэдден расправился с остатками четвертого слоя:

— Ежевичный ликер?

— Фиалковый. «Крем де Иветт».

— Замечательно! — восхитился Хэдден. — Ты прав, пусс-кафе — и впрямь путешествие от обыденности к чуду. Есть там еще чудеса в загашнике?

— О да, — заверил Догерти.

— Удивительно. — Хэдден поднес полосатый бокал к свету. — Следующий слой похож на желтый шартрез, а последний, красный, — должно быть, гренадин. Угадал?

— Да ты выпей, тогда и узнаешь, — подначил его Догерти.

Хэдден отхлебнул от пятого слоя.

— Желтый шартрез, — произнес он и поставил бокал.

— Ты же на этом не остановишься, надеюсь? — В голосе Догерти зазвучало странное беспокойство.

— Пожалуй, придется. — Хэдден вытер лоб. — Я сегодня не завтракал, а эти ликеры здорово ударяют в голову. Отплываем в час, боюсь, как бы не затошнило.

— Ерунда, — махнул рукой Догерти. — Хороший коктейль никому не повредит. К тому же ты так и не добрался до главного чуда.

— Это гренадин.

Догерти улыбнулся и покачал головой:

— Выпей и увидишь.

— Старина, мне и впрямь хватит, — возразил Хэдден и хотел было встать, но Догерти удержал его.

— Знаешь, — начал Догерти, — я хотел навсегда покончить с той ссорой шестилетней давности. Если честно, я здорово повозился, прежде чем соорудил эту шестислойную прощальную выпивку. Испортил три штуки, прежде чем смекнул, как надо наливать. Знаю же, ты любишь все новенькое… Но раз не хочешь — не пей. Наверное, я просто сентиментальный дурак.

— Ничего подобного! — вскричал Хэдден, хватаясь за бокал. — Будем снова друзьями, Томми. Наша тогдашняя стычка — такая глупость! Просто не повезло, что мы оба взялись ухаживать за Люсиль. Такие вещи способны разрушить самую крепкую дружбу.

— Она выбрала тебя, — сказал Догерти.

— Да. Похоже на то.

— Похоже? Господи, парень, да ты шесть лет как на ней женат!

— Знаю. Я просто хотел сказать… Откровенно говоря, Томми, если б ты тогда не разобиделся, она вполне могла выбрать тебя.

— Думаешь? — удивился Догерти, поглядывая на часы.

— Точно, — кивнул Хэдден, отпивая желтый шартрез. — Ты тогда выглядел как капризный испанский гранд, и она была совершенно тобой очарована. Но ты же не хотел соревноваться. Замкнулся в своей величественной надменности, и приз достался малышу Хэддену. Э, да я как будто пьян?

— Конечно нет, — сказал Догерти, глядя, как Хэдден приканчивает желтую полосу.

— Что я говорил? Надеюсь, ничего обидного. Стоит мне перебрать, как я начинаю вредничать. Может, лучше остановиться, пока я еще в себе?

— Допивай! — приказал Догерти.

Пропел дверной звонок. Догерти поспешно встал и отворил дверь. Вошла молодая блондинка с красивым решительным лицом.

— Люсиль, — поприветствовал ее Догерти.

— Привет, Томми, — отозвалась Люсиль. — Рада, что вы помирились. Но зачем было поить моего мужа?

— Я не пьян, — твердо сказал Хэдден. — Может, слегка под мухой. Билеты у тебя?

— Билеты, паспорта, все, что нужно, — подтвердила Люсиль. — Что это ты пьешь?

— Остатки пусс-кафе, — объяснил Хэдден. — Идея Томми. Наверху все обычное, а в самом низу — чудо.

— Что? — переспросила Люсиль.

— Теория старины Томми, — растолковал Хэдден. — Начинаешь с обыкновенного, потом спускаешься вниз по полосатым кольцам, в неведомые земли, где бродят невиданные звери и манят тайные удовольствия. Ну, ты только послушай!

— Очень поэтично, — признала Люсиль. — Но нам надо успеть к отплытию.

— Пусть уж допьет до дна, — запротестовал Догерти.

— Люсиль, — выговорил Хэдден, — может, попробуешь? Выпей, милая! Вся обыденность досталась мне, а тебе — чудо.

— Звучит заманчиво, — заметила Люсиль.

Догерти быстро моргнул, словно его что-то встревожило.