Огненное сердце (СИ) - Смолина Екатерина - Страница 43

Королевские династии!

— Тогда я должна знать…

— Я не знаю, будет ли на балу Стааль. Его отец не любит посещать Весигар. А вот брат приехать может. В любом случае, насколько я знаю, официальной помолвки у вас не было — ты даже не ответила ему. Он не имеет никаких прав на тебя, и ты ему ничем не обязана, Drack-Hassi! Что касается морально-этической стороны вопроса, то об этом не беспокойся. Я всё улажу. И да — он жив и со своей семьёй в Лесскане. Это всё, что ты хотела о нём узнать?

Леонелль старался говорить спокойно, но я видела, как ему неприятно. Стало стыдно. Мне тут в любви признаются, замуж зовут так проникновенно… Но не спросить я не могла! Он стоял натянутой струной, отстранившись от меня. Я несмело шагнула к нему и положила руки ему на грудь.

— Прости… Мне это было нужно…

— Я знаю. Ты слишком честная и преданная — за это и люблю.

Он тепло улыбнулся.

— Скажи ещё раз... Пожалуйста, — тихо попросила я, словно стараясь убедить себя в чём-то. Он взял моё лицо в свои руки и повторил:

— Я тебя люблю. И только поэтому у тебя есть время до бала.

В груди разливалось тепло. И вдруг, словно испугавшись, остановилось на полпути. Много ли нужно влюблённому мужчине? Он читал меня как книгу — конечно, он почувствовал, что со мной происходит. И раньше, чем я заметила застопорившееся чувство в груди, — осторожно накрыл поцелуем. И я просто не придала этому значения, растворяясь в его ласке. Я могла поклясться чем угодно — таким чувственным, нежным и открытым владыку Актариона Леонелля Теор Коина не знал ещё никто.

Глава 17. С широко закрытыми глазами

За окном что-то с грохотом упало. Я прислушалась, оторвавшись от сладкого занятия — что ни говори, а целоваться мне понравилось! Что–то опять разбилось. Я решительно шагнула в сторону, высвобождаясь из рук Лео, и двинулась к двери, стремясь встать грудью на защиту Ринки, если потребуется. владыка поймал меня за руку:

— Кати, ты сейчас будешь, мягко говоря, не вовремя!

Я недоверчиво заглянула в насмешливые льдинки.

— Но там что-то падает и посуда бьётся! А вдруг он…

— Я переживу и разбитую посуду, и упавший стул. Поверь, sharish, твоей подруге ничто не угрожает, кроме того, что она сама хочет. Если не считать возмущения и гнева — всё по обоюдному согласию. Они сами разберутся. Ты вспомни, как мы твою комнату несколько часов назад разгромили!

Смущённо отвернувшись, смотрю на ночной зимний сад. Кожа покрылась мурашками, улавливая резкую разницу после тёплых объятий под меховой накидкой на двоих.

— Ты же не думаешь, что они… прямо там… мириться будут? — Мне было стыдно задать этот вопрос, и я так и не повернулась.Владыка подошёл сам и укутал своим меховым пологом.

— Ну, настолько сильно мириться мы им не дадим. Тем более, твоя подруга против, а ты у меня замёрзла.

Мы постояли ещё немного, любуясь зимней луной и пейзажем.

— Жалко, что зима… Я бы погуляла сейчас в лесу, — призналась я.

— Можем устроить зимнюю прогулку чуть позже.

— Нет… Я лето люблю. А прыгать по сугробам… Не моё.

— Закрой глаза.

— Зачем?

— Увидишь.

Я зажмурилась. Тишина. Некоторое время ничего не происходило. И вдруг запахло… летним лесом! Гомон птиц ворвался в тишину, разрезая, заполняя её! Я открыла глаза и ахнула — было самое настоящее лето! Яркая луна, тёплый садик с зелёными кустиками и ароматными цветами, каменные дорожки... Я восхищённо обернулась. владыка снисходительно улыбался.

— Как ты это сделал?

— Иллюзия.

— Такая живая? А если я в сад выйду?

— Теоретически можно и в сад. Но я бы не стал.

— У меня так никогда не получится…, — расстроилась я.

— Это умею я. Разве тебе мало? Зато я никогда не смогу воспламеняться и кидать огненные шары. У каждого свой дар, малышка.

— Всё равно спасибо. Это здорово — кусочек лета среди зимы!

— Я дам тебе больше. Если только захочешь... Вещи гораздо реальнее и интереснее пустых иллюзий.

Я улыбнулась и потянула его в комнату. Иллюзия лета и впрямь была хороша, но это пусть и красивый, но обман. Хотя он тронул меня, не скрою. Лучше дождусь настоящего лета!

Мы тихо вошли в трапезную. Я смущённо хихикнула, застав чудную картину «Ринка мирится с командиром весигарской стражи». Йонар, прижав её к камину и заслонив своей спиной, склонился над ней, загородив своими волосами их лица, и что–то делал такое, от чего подружка застыла, вскинув в замахе обе руки с тарелкой в одной и серебряным подносом в другой. Про эти орудия пыток для пропавших начальников стражи Ринка явно забыла. Недалеко от них валялся опрокинутый стул, а со стола свешивалась наполовину сдернутая скатерть. На полу валялась разбитая посуда.

Йонар, воодушевившись победой и явно не замечая зрителей в лице нас, решил закрепить результат. Скользнул рукой по тонкой талии, пробираясь вверх, остановившись где–то в районе Ринкиной груди, вырвав из неё тихий стон. Тарелка с подносом угрожающе задрожали, и мужская рука, затянутая в кожаный наруч, продолжила путь к тарелке. Ринка протестующе взвыла — не то от обиды за потерянное на груди, не то тарелку как орудие жалко стало… И если тарелку Йонар отобрать успел, то серебряный поднос с металлическим дребезжанием врезался–таки в голову незадачливого искусителя. Йонар со злостью выхватил погнутый поднос, несмотря на то, что Ринка вцепилась в него мёртвой хваткой с испуганным видом, и отшвырнул сторону. Что поднос упал на голову любимого, для неё самой, кажется, было неожиданностью!

— Может, уже хватит рушить мой дом? — раздалось у меня над ухом. Леонелль созерцал это представление с не меньшим интересом, чем я.

Ринка взвизгнула, отпрыгнув от Йонара на добрый метр, а он досадливо поклонился.

— Прошу прощения, мой владыка, я всё возмещу, — тяжело дыша, извинился Дерраши.

На подругу было жалко смотреть. Глядя на Лео, она то краснела, то бледнела. До неё только сейчас дошло, что «блондинчик» — аж целый владыка Актариона! Казалось, она сейчас упадёт в обморок, хотя я за ней такого не припоминала. Йонар напряжённо покосился на рыжую бестию. Видимо, он пришёл к такому же подозрению, что и я, относительно обморока. И вдруг бледная, как немочь, Ринкания сделала то, чего от неё никак не ожидали, — она медленно присела в реверансе. Затем выпрямилась и уставилась мне за плечо. Ай да Ринь!

— А девчонка-то не промах, а, Дерраши? Я уж было подумал, всё будет по классике: «О мой владыка!» — и бесчувственное тело на полу, — саркастично, но не без восхищения произнёс Леонелль.

Ринка была готова удушить его одним взглядом! Пора заканчивать…

— Лео… Гхм. Мой владыка, мы благодарим вас за гостеприимство. Можем ли мы с Ринканией отправиться спать? Поздно уже…

Он удивлённо посмотрел на меня, но возражать не стал. Я обошла стол, подхватила подругу, и мы вышли в коридор. Ринка даже не сопротивлялась и семенила за мной, как бычок на верёвочке. Уже поднимаясь по лестнице, она печально заметила:

— Если бы сразу сказал, кто он, всё было бы… по-другому.

— Рин, ну что бы это изменило? Хороший же ужин получился! — Я хитро посмотрела на приунывшую подругу. — А ты простила своего Йонни? Нет, процесс прощения мы видели, но я так и не поняла: поднос на голове — это символ прощения или как?

— А разгромленная комната с опалёнными обоями — это символ любви или как? — съехидничала она в ответ.

Мы замолчали. Вокруг царила мертвая тишина. Наверное, давно перевалило за полночь. Меня просто распирало от новостей!

— Рин… Он мне предложение сделал…

Но Ринка только покачала головой:

— Ох, Кати… То не подпускала к себе никого, а теперь у неё и принц, и сам владыка… И что ты ответила?

— Я попросила время подумать…

Она резко остановилась.

— Ты с ума сошла? Тебе ВЛАДЫКА сделал предложение! А ты ещё нос воротишь! Чего тебе ещё не хватает?

— Не кричи, нас услышат!

— Прости, но я действительно тебя не понимаю. Хотя… Это из-за Жана, да?