Поймите меня правильно - Чейни Питер - Страница 13

Другой причиной может быть следующая: она не хотела допустить моей встречи с Педро потому, что в этом случаен мог или убить его, или стукнуть его по башке, связать и переправить через границу в НьюМехико, где ему пришлось бы ответить на ряд вопросов.

Потому что, ребята, вы должны согласиться со мной: она спуталась с Педро для того, чтобы избавиться от своего мужа, — это звучит весьма не правдоподобно. Прежде всего, вы сами понимаете: если у дамочки хватило нервов разыграть такую штуку с пистолетом, то вряд ли она испугается своего кабальеро, даже если бы она была замужем за обладателем самого скверного характера. Эта дамочка в любой момент и в любой ситуации будет действовать о'кей. С другой стороны, если у нее было достаточно денег подкупить Педро, чтобы он увез ее, значит, ей хватило денег на то, чтобы смотаться на территорию США и оттуда прислать заказным письмом официальное уведомление своему муженьку о начале бракоразводного процесса.

Все это должно доказать вам, ребята: если я целую какую-нибудь бабенку, это еще отнюдь не значит, что я ей вполне доверяю, а если вы захотите подкусить меня и скажете, что я не должен целовать девчонку, которой не верю, я отвечу вам, что я вот не верю дыням, но я их люблю и при всякой возможности ем их. А как бы вы поступили на моем месте, ребята? А?

Я проснулся в десять часов. Солнце жарит вовсю. Я снова осмотрел гасиенду. Все так же, как вчера. Пожалуй, я действительно порядочный олух, если, держа в кармане незаряженный пистолет, развалился спать в таком пустынном месте. Во время сна любой мог меня подстрелить. Но я всю жизнь отличался тем, что очень люблю поспать.

Мои мысли перешли к пистолету Пеппера. Я* достал его, осмотрел магазинную коробку. Я думал, что она пустая, оказывается, нет, не пустая. Обойма там. Все в порядке. Я хотел вытащить ее, но не тут-то было, ее заклинило. Мне пришлось долго потрудиться, прежде чем я вытащил ее, при этом вывалилась из нее какая-то бумажка.

Этот листочек был засунут между обоймой и каналом, очевидно, в пистолете был какой-то дефект, и без посторонней помощи обойма плохо держалась.

Я взглянул на обойму. Пуль нет, все выстрелены. Тогда я внимательно рассмотрел бумажку.

Простой кусочек кремового цвета, оторванный от пакета, шириной примерно в три четверти дюйма. На бумажке написано: «Зеллара».

Интересно, что это может быть — Зеллара? Может быть, название местности в этой стране? Может быть, записку написал Пеппер, запрятав ее в таком месте, где никто не будет ничего искать?

С другой стороны, ведь запомнить одно-единственное слово не так уж трудно.

А может быть, это обрывок письма, который использовался для того, чтобы укрепить обойму в магазине? На всякий случай я спрятал листочек в бумажник, а пистолет убрал в карман.

Я прикинул, как у меня со временем. Если я сейчас тронусь в путь, то буду у Фернанды ночью, хотя мне не очень нравится идея путешествия по пустыне в полдень, когда солнце так печет, что того и гляди спалит тебе штаны. Но тем не менее придется поступить именно так.

Я бросил последний взгляд на гасиенду, оседлал коня, наполнил фляжку водой из бака в стене и смылся. Я был очень рад, что вода еще была, иначе мне пришлось бы туговато. Хотя вы, возможно, неоднократно читали в книгах о путешественниках, выдавливающих в пустыне сок из стволов кактуса, смею вас уверить, это все пустая трепотня. Проверил на собственном опыте.

Во время моего путешествия по пустыне я мог всецело предаваться своим думам. Я разработал несколько вариантов поведения на случай, если Педро окажется у Фернанды, и на случай, если его там не окажется.

Я неоднократно убеждался: очень полезно заранее разработать все детали с тем, чтобы, когда придет время, поступать совсем не так, как было намечено в планах.

Была уже полночь, когда вдали показался домик Фернанды. Не доезжая до дома примерно одной мили, я свернул на пустынную дорогу. В доме кто-то есть, там горит свет.

Но я умный парень. Я слез с лошади, которая, кстати, очень неважно себя чувствовала после такой утомительной поездки, и последние три четверти мили вел ее на поводу.

Я подошел с задней стороны дома, привязал лошадь к более или менее сильному стволу кактуса и занялся разведывательной работой. Тут-то и наткнулся на очень интересный факт.

Все покрыто толстым слоем пыли, а на ней — следы автомобиля. По-моему, машина пришла из Темпапа. При лунном свете я отчетливо вижу следы шин. И что самое интересное, правое заднее колесо оставляет след от рубца на шине.

Значит, кто-то приезжал на моей машине.

Вероятно, Педро или кто-нибудь из его друзей все-таки нашли машину, вызвали из Темпапа парня с новым карбюратором, после чего приезжали сюда.

Я внимательно осмотрелся, нет ли еще каких-нибудь следов пребывания людей. Но ничего не увидел.

Я пошел к задней двери. Темнота и тишина. Пожалуй, я чувствовал бы себя более счастливым, если бы при мне был пистолет с полным зарядом, потому что весьма возможно, где-нибудь поблизости меня ожидает в темноте Домингуэс.

Вероятно, именно его следовало ожидать.

Я толкнул решетчатую дверь и вошел в дом. Прислушался. Ничего не слышно. Это показалось мне довольно странным. Должен я по крайней мере слышать хотя бы храп спящей индейской девушки-служанки.

Я тихонько на резиновых подошвах пошел по коридору. Из-под двери справа видна полоска света. Кажется, та самая дверь, за которой я разговаривал с Фернандой. Окна этой комнаты выходят на пустыню. Подошел к двери, прислушался. Ничего. Взялся за дверную скобу и начал потихоньку нажимать. Выжав до конца, я затаил дыхание и чуть-чуть приоткрыл дверь. Подождал.

Все еще ничего не слышно. Приоткрыл еще немного и просунул в дверь голову. Спиной ко мне на стуле сидит Педро. Он спит. Вероятно, парень ожидает меня с дороги, идущей из пустыни. Мне не видно, что там лежит перед ним, на столе, нет ли там оружия.

Между прочим, мне показалось немного странным, что Педро ожидает меня так беспечно, с зажженным светом. Ему бы следовало сидеть в темноте, в этом случае он увидел бы меня раньше, чем я его.

Я решил немного блефануть и достал пустой пистолет Пеппера.

— Спокойно, приятель, — сказал я. — Одно движение и я смахну макушку твоей головы прямо в Аризону. Ну-ка, подыми руки вверх и не опускай их до тех пор, пока я не разрешу.

Никакой реакции. Даже не пошевелился. И вдруг я все понял: Педро позволил убить себя.

Я обошел вокруг стола и, ребята, что же я увидел! Он привалился к спинке стула и его открытые глаза были устремлены прямо в пустыню. На лице застыло удивленное выражение. Да это и понятно: кто-то дважды прострелил его, один раз в грудь, второй — в макушку головы.

На полу перед ним валяется мой люгер, который я здесь оставил. Я поднял его и проверил обойму. Не хватает двух пуль.

Я положил пистолет за пазуху, пошел к буфету, налил себе виски и взял сигарету. Потом сел на стул, взглянул на Педро и начал думать.

Первая пуля была всажена ему в грудь, выстрел в упор: на его почти белой рубашке виднелась дыра от пули с обожженными краями. По-моему, когда после первого выстрела Педро хотел вскочить, он заработал вторую, уже в макушку.

Да, интересная бывает жизнь. В течение последних часов я только и думал о том, кому кого удастся пристрелить: мне Педро или Педро меня, а оказывается, я только напрасно утруждал свой мозг, потому что кто-то уже проделал мою работу без меня. И я ставлю 6 против 4, что этим «кто-то» была маленькая Фернанда.

Я взглянул на Педро, и мне, знаете ли, даже стало немного его жаль. Если вы меня правильно понимаете.

Вот передо мной сидит довольно гадкий человек, шакал пустыни. Один из тех парней, которые пробивают себе путь с самого дна, ничего не имея за душой. А когда добираются до верхушки, у них по-прежнему-таки ничего и нет!

Я решил заняться шерлок-холмсовской работой и воссоздать сцену убийства — то есть тем самым, чем в книгах занимаются все детективные тузы.