Накануне (СИ) - Логинов Александр Анатольевич - Страница 66

   И только Василь, рыдал над телом убитого половца, с ужасом глядя на свою окровавленную ладонь. В сердце половца, вогнанный по самую рукоять, торчал нож.

   -- Хватит стенать, -- зло прикрикнул на него, одуревший от пролитой крови Чурнай. -- Поищи вязанки лучше.

   Пленников стали связывать попарно, и Шемяка сел передохнуть, устроившись на коврах и подушках в просторной ханской юрте. Чувство комфорта у половцев было - внутри жилища черный войлок украшала красивая роспись. Под крышей висели клетки с хищными птицами - соколами, беркутами и ястребами. На большом медном подносе лежали холодные куски вареной баранины, рядом на серебренном блюде лежали лепешки, и Сашка стал утолять голод, запивая найденным тут же вином, которое пришлось разбавить водой. К меду он не притрагивался, зная его крепость.

   -- Господин, хана куда? -- спросил Местятка, заглядывая в юрту.

   -- Тащите сюда, -- с набитым ртом, пробурчал Шемяка. -- Узнал, как его зовут?

   -- Кобаном кличут хана.

   Связанного бека занеси внутрь, бросив к ногам Шемяки. Он уже пришел в себя, грязно ругаясь.

   Сашка первым делом выучил ругательства и смутно понимал речь хана.

   -- А вот про маму ты зря сказал, -- с угрозой произнес он, после очередной тирады бека.

   Тот продолжал выкрикивать угрозы.

   -- Разденьте его, -- велел Шемяка Ратмиру.

   С бека содрали одежды, оставив абсолютно голым. Шемяка сорвал с шеи амулет - серебряную пластинку с изображением луны. Почти такой же, только круглой формы, он видел на груди купца, и в ларце, отнятом у Кудеяра. Там лежали несколько пластин, в основном деревянные, но были и серебряные.

   -- Что это? -- спросил он, разглядывая при тусклом свете светильника непонятные надписи на табличке.

   Бек Кобан быстро-быстро заговорил угрожающим тоном.

   -- А ну парни, навалитесь ка на него, -- сказал он, подтаскивая жаровню к ногам пленника.

   Бек стал извиваться как змея, догадавшись, что сейчас последует. Парни прижали его своими телами, а Сашка подсунул жаровню с пылающими угольями под ноги хана, который истошно закричал, когда угли обожгли кожу.

   -- Говори. Говори. Говори, собака, -- рычал Шемяка, удерживая ханские ноги.

   Бек сдался, быстро заговорив на своем языке.

   -- Что он там лапочет? -- спросил Сашка.

   -- Не пойму я, -- ответил Местятка.

   -- Ну так торков позови, -- сквозь стиснутые зубы процедил Шемяка, пытаясь удержать дергающегося половца.

   На зов пришел Итларь, и дело пошло. Пластинка - это пайцза, на которой написано "Силою вечного неба. Покровительством великого могущества. Если кто не будет относиться с благоговением к указу Бату-хана, тот подвергнется ущербу и умрет".

   Итларь едва успевал переводить. Бек грозил неминуемой смертью всем, кто осмелился поднять руку на него. С Шемяки он обещал снять кожу и набить ее сушеной травой, чтобы чучело врага могло радовать глаза бека.

   Угроза вполне реальная. На стене уже висела парочка таких ссохшихся деформированных голов, набитых сеном. Бек с врагами не церемонился.

   Шемяке надоело слушать угрозы и, бек лишился глаз, языка, а потом и жизни.

   -- Выкиньте эту падаль, -- велел Сашка, пнув труп половца.

   Нагруженные добычей, они отправились назад. В Шемякины руки свалилось огромное богатство - табуны лошадей, верблюды, повозки запряженные быками, под завязку набитые барахлом: войлочными юртами, коврами, посудой, котлами, светильниками, отрезами зелени, червени, и хери. Дорогих тканей не так уж много, но вполне достаточно, чтобы одарить своих людей обновой. Арсенал оружия - это отдельная песня. Три десятка вполне приличных сабель, дюжина дрянных, но еще вполне годных для продажи, булавы, несколько мечей разного качества, брони, шеломы, щиты, и луки с запасами стрел. От пик пришлось избавиться, так в большинстве своем они представляли длинный шест на конец которого было насажено или кусок заостренного железа или топор. Железо собрали, а к шестам привязали невольников.

   Они представляли немалую ценность, но пока Шемяка отдыхал в юрте бека с девушками, которых называли "кто приносит наслаждение" - Чимбук с товарищами сократили поголовье невольников. В этом плане половцы оказались на всю голову отмороженными - перебили всех стариков и старух и даже грудных младенцев не пощадили.

   -- Все одно подохнут, -- простодушно объяснили они свой поступок.

   Гнев Шемяки постепенно угас. В степи свои законы - безнравственные и жестокие. Но всему есть свое объяснение.

   Возницами на возы посадили самых молодых, красивых невольниц. Для перевозки небольшой юрты хватало двухколесной повозки и одного быка впряженного в упряжку, а большую юрту везли уже на четырехколесной с четверкой животных. Совсем маленькие юрты разобрали и везли на верблюдах. Половчанки с детства приучены управлять быками запряженными в возы.

   Девушки на удивление быстро смирились со своим подневольным положением, стараясь найти опору в новой жизни. Шемяка наблюдал, как они строили глазки его людям, и некоторые, особенно молодые торки, отвечали им вниманием. Он не сомневался, что вскоре все серебряные безделушки вернуться к девицам в качестве одарка молодых людей.

   Остальные понуро брели за возами. Добровольные помощники из бывших половецких рабов, взяли на себя роль надсмотрщиков и были безжалостны к бывшим хозяевам. То и дело плети, рассекая воздух, опускались на спины невольников, ужесточая страдания несчастных. Торки регулярно проезжали мимо колонны и тогда рабы убыстряли шаг, втягивая головы в плечи.

   Нестор Булгарина не стал дожидаться Шемяку - увел свой караван далее, укрывшись за крепким тыном караван-сарая, где и остался сидеть, затворив ворота, не смея продолжать дальнейший путь.

   Шемяку и половцев он встретил упреками:

   -- Я дивлюсь мне вести от вас нет. Так-то вы о моем имуществе печетесь? Плохо ли вам или хорошо, а о моем имуществе заботиться надлежит вам по моему большому наказу. Неужели чужим людям о нем заботиться, раз вы так поступаете? Бойтесь Бога, слово блюдите. Ни соби присловья возьми.

   -- Ты почто Костяжку заковал? -- набросился на купца Сашка.

   -- Буйствовал твой человек, -- сразу заюлил купец.

   -- Я уговор исполнил, -- с трудом сдерживая нарастающий гнев, процедил Шемяка. -- Товар твой вернул, а ты моего человека похолопил? Добро мое отнял?

   -- Я все верну, -- пообещал купец, испугавшись решительных воинов, стоявших за спиной Шемяки.

   -- Я пытался остановить их, -- рассказывал Костяжко, когда с него сняли цепь, на которой он сидел во дворе. -- Но они скрутили меня...

   -- Не волнуйся, он еще виру заплатит -- пообещал парню Шемяка.

   С жадным купцом, пришлось разбираться. Первый испуг прошел, и в Несторе вновь проснулся предприниматель.

   -- Половина добычи моя! -- нахально заявил он Шемяке. -- То по наказу мне положено.

   -- Ошибаешься, -- возразил Шемяка. -- В грамоте написано, что мы обязаны защищать твое имущество и половина добычи при отражении нападения - твоя. Это правда. Ты свое получил. А мое есть мое. Я сам ходил на половцев и все, что взял - мое!

   -- Ты мне за меды должен, -- напомнил купец об утраченном товаре.

   -- Возьми невольниками, -- предложил Шемяка, уступая в малом.

   Местятка с Чурнаем остались недовольными решением Шемяки. Купец, указывая на следы от плетей, жестко сбивал цену на невольниц и остался в большой выгоде, с довольным видом уведя пленниц.

   Шемяка же после бессонной ночи, отправился путешествовать в царство Морфея, мечтая проснуться в своей кровати в родном городе, а все, что происходит с ним в этом мире - оказалось просто дурным сном.

   Утром, следовало пробуждение, и как обычно, начинался новый день, полный трудностей и приключений. Русь, раздираемая княжескими усобицами, отдалялась, но тем сильнее, в тревоге за будущее страны, сжималось сердце, тем тревожнее становились думы - а правильно ли он поступил, уезжая в Булгар...