Награда за трусость - Ильин Андрей - Страница 1

Андрей Ильин

Награда за трусость

В газете Трепова (и дал же бог такую журналистскую фамилию) ждал неприятный сюрприз.

- Вот что, Серега, оставляй все дела и собирайся на выезд, с порога огорошил главный. - Петрович в больнице. Срывается командировка в ...стан. На сборы три часа.

"Шел бы ты со своей командировкой и со своим больным Петровичем", - сказал Трепов. Про себя.

- У меня материал на выходе, день рождения на носу и больная собака на руках, - сказал он. Вслух.

- С днем рождения поздравляю, с собакой сочувствую, с материалом помогу, - быстро разобрался шеф. - Письма, командировки, билеты у секретаря. В субботу жду материал.

- Но это же ни в какие ворота... - возмутился Трепов. "Черт с ним, сутки туда, сутки обратно, сутки там. В четверг - дома", прикинул в уме расклад. Потянет.

- Вот и договорились! На шедевр не надеюсь, но без "горячего" не возвращайся. Будь!

Шагая по коридору, Сергей соображал, что с собой взять. Белье, полотенце, мыло-пасту-щетку, обязательно запасную одежду уже не дурак, научен "теплым" югом, булку хлеба, палку колбасы, консервов в сухпай, пол-ящика водки для поддержания знакомств, жвачки для гонораров пацанам, которые обычно знают много больше взрослых...

- Здорово, Серега! В ...стан?

- В него, родимый.

- Ни пуха!..

- А шел бы ты... туда же!

- Репортерам пламенный привет! В поход за сухофруктами?

Ну, журналюги! Ну, народ! Ну все-все знают. Никаких секретов!

- Когда обратно?

- Когда загорю...

. Успеть позвонить матери, Тамаре, Семену. Не забыть оставить ключ соседям - собаку гулять. Закрутить все краны, выключить все утюги...

- Свежий анекдотик.

- Валяй.

- Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось? Ку... А почему так ма...

- Ха-ха-ха.

- Трепов, с тебя полтинник на общий стол.

- После, после. Нет меня здесь. Это не я. Я в ...стане. " Тогда полтинник и кило груш!

В бухгалтерии женщины, как обычно, завидовали подвижной жизни журналистов.

- Поедешь, погреешься на солнышке, поешь фруктов. Там лето, там цветы...

- Погреюсь, - соглашался Сергей, получая прогонные.

- Букет не забудь привести.

- Непременно. В родную бухгалтерию без презента не вернусь.

В буфете, как всегда, гомонила журналистская братия. Обсуждали чужие сюжеты, разбирались в хитросплетениях внутриредакционных интриг, просто забивали вчерашний похмельный синдром крепким кофе.

Здесь Трепов себя чувствовал своим среди своих. Здесь он был дома.

- Прекрасно выглядишь...

- Коньячок надо кофейным зерном зажевывать...

- Дерьмо передача. Но фамилия...

- Дома спать надо. Дома...

Перехватив бутерброд с чаем, Сергей снова прорезал гомонящую толпу, как горячая спица масло.

- Будь.

- Чао.

- До пятницы.

- Прекрасно выглядишь...

Ночью Трепов летел в самолете, лихорадочно соображая, что он забыл сделать. Выходило, что немало. Не в жилу шла командировка. Но он уже летел, и расстраиваться о том, что осталось внизу и сзади, было глупо. Ладно, оставим трагедии до возвращения.

Сергей был хорошим репортером, потому что умел переключаться. Ерунда - сутки туда, сутки там, сутки обратно. Три дня погоды не сделают.

В аэропорту подфартило. На площади, возле стоянки такси, стоял "рафик" местного телевидения с бригадой коллег-телевизионщиков центральных "Новостей".

- Куда? - спросил Трепов, по очереди здороваясь со всеми.

- Хрен его знает, - честно признался оператор Костя, в техсреде просто Костя-фокус, - сами разобраться не можем.

- Тогда мне с вами, - нагло напросился на "постой" Сергей.

- Валяй, - кивнул редактор. Было видно, что ему все и вся надоело и все до лампочки: и "рафик", и Сергей с его командировкой, и бесконечные знакомые, от которых не спрячешься даже на краю света.

- Новый анекдот, - сразу предложил Сергей. - Кукушка, кукушка, сколько мне лет жить осталось...

- Ха-ха.

Прибежал задрюченный корреспондент местного телевидения.

- Сейчас водила отметит пропуск и подойдет, - пообещал он. Сейчас. Минутку еще...

- Как там, на местах? - спросил Сергей.

- Обычно.

- Постреливают?

- Случается.

- А насчет пожрать? - встрял Костя-фокус.

- Там полевые кухни развернуты. Водитель знает. Покажете бумаги - накормят.

- Дело, - воспрял Костя.

- Бардак, - лениво возмущался редактор, - мир бардак, война тоже бардак! Нигде порядка нет, - вышел, закурил, привалившись к борту "рафика".

Сергей от нечего делать, рассыпая бисер речей, пытался понравиться симпатичной звуковичке Марине из телевизионной бригады. Та смеялась, строила глазки. Командировка обретала некоторые положительные аспекты.

В кабину ввалился водитель.

- Поехали? - встрепенулись все.

- Счас, за талонами сбегаю...

Опять ждали полчаса или час. Костя-фокус задремал, навалившись на кофры с аппаратурой. Редактор тихо злился про себя, выстукивая дробь костяшками пальцев по стеклу окна. Сергей, давясь хохотом, нашептывал на ухо Марине очередную байку. Местный корреспондент сидел потупив взор, видно, чувствуя себя г чем-то виноватым перед заезжими столичными коллегами.

- Ну, скоро? - в очередной раз спросил редактор.

- Наверное, - пожимал плечами прикрепленный корреспондент.

Снова пришел водитель и, тихо ругаясь под нос, запустил мотор.

Ночью остановились в небольшом поселке. Самого поселка не увидели, было темно, электричество не работало. В местном клубе, превращенном в казарму, туда-сюда слонялись люди в военной форме с напрочь отсутствующими знаками различия. В ушах стоял ровный гул голосов, бряцали котелки, кружки, оружие. В дальнем углу играли в нарды на вплотную составленных коротких "пионерских" койках, поверх одеял прямо в одежде и обуви спали люди.

- Э-гей! Киношники! - крикнул издалека какой-то чрезвычайно знакомый тип.

- "Столичные ведомости", - представился он.

- Ты же был в... - припомнил Сергей.

- Был, был. Я везде был, - хохотнул журналист. - Айда из этого содома.

- Фронта как такового здесь давно нет, - на ходу разъяснял он, - бродят толпы непонятных вооруженных людей. Все стреляют, все мародерствуют, все никому не подчиняются, все называют себя регулярной армией. Вертеп. Вчера шарахнули "Градом" по овечьему стаду, приняв его в темноте за противника. Сегодня все жарят и жрут шашлыки. Черт его знает, может, перепутали, а может, проголодались... Надоело все хуже горькой редьки - ни помыться, ни белье сменить, ни выпивки добыть. У вас водка есть?