Ракетчики (СИ) - Рагорин Алексей Владимирович - Страница 98

Быстро сказка молвится, да не скоро дело делается. Эта возня заняла полгода. Да и потом требовала сил и средств. Но расходы были не напрасны. Во-первых, мои бойцы проходили обкатку в условиях, приближённых к боевым. Во-вторых, чеченцам грабить нас стало несподручно, а коз пасти уже западло. Они, как горный ручеек, нашли лёгкую дорожку: на юг, в Грузию. От них стали стонать грузины и осетины. К середине осени 93-го ситуация дозрела. Мы стали уже не втихую, а нагло, не скрываясь, официально поставлять оружие в обе Осетии, под лозунгом защиты от чеченских бандитов. Проамериканская власть Грузии разрывалась, пытаясь выполнить противоположные задачи. С одной стороны, они обязались перед амерами всемерно помогать чеченам вести джихад. С другой стороны, эти чечены переходят горы, где хотят, творят, что хотят, дискредитируют власть. Людей-то власти не жалко, но сама власть уплывает из рук! Не придумав ничего лучшего, решили разоружить осетин. Наступили на те же грабли, что и в первой истории. Но мы этого ждали и были готовы. Шаблонно и незамысловато: выступление по радио несчастных осетин, просьба русских братьев о помощи, героическая защита Цхинвали. Были предварительные договоренности с лидерами осетин. Аналогичные дагестанским.

Было наступление наших войск на Тбилиси. Жалкая пародия на события 2008-го первой истории. Но на этот раз русская армия не остановилась на полдороги. Уличных боёв было мало, чаще всего договаривалась «пятая колонна» Юревича. Это не было просто. От Толика за этот год остались одни кожа да кости. Но задача была решена. Грузия «по воле народа» присоединилась на правах автономии к СССР. На переходный период мы оставили там элементы капитализма: мелкие предприятия. На все должности мы демонстративно ставили руководителей негрузинской национальности. Не обязательно русских. Буряты, корейцы, казахи — мало ли осталось представителей на нашей территории. Но не грузин. Это было им обидно. Но выбор между сытым порядком и голозадой независимостью шёл почти безальтернативно: в пользу сытости. За годы независимости, ещё с тбилисских событий 90-го, достаток ушёл с грузинского дома. Россия закупала вкусные и дешёвые мандарины в Марокко. Мы не закупали вовсе. Грузинские вина постигла аналогичная участь. Остатки промышленности умерли из-за разрыва хозяйственных связей. Помощь дяди Сэма была мала, недостаточна. Да и не очень любил этот дядя тратить деньги на колонии. Он любил наоборот. А военный флот американцы и прочие англичане через проливы провести не могли. СССР отменил все договоры, Монтрё в том числе. Соответственно, их поддержка режима была большей частью формальной.

Мы помогли устроить грузинским товарищам марш безработных, митинг социалистов, коктейли Молотова, камни и прочие прелести оранжевой чумы. А наши дипломаты и армия, стоящая на окраине города, сдерживали применение огнестрела. Всё кончилось в тот же день. С агентами договорились, власть мы получили без боя, Звиада Гамсахурдиа показательно казнили. Вино мы уговорили покупать Ельцина. Точнее, просто поставляли на территорию России. А что пить — выбирал потребитель. Свою нишу товар нашёл. Заводы возродились из пепла благодаря включению в схемы СССР. Мандарины и прочие цитрусовые пошли на наш рынок. Это случилось не за секунду, но улучшение жизни было достаточно очевидно. Никто не роптал на «колониальную» администрацию в лице негрузинских начальников. Кроме того, мы не забыли главное оружие: СМИ. Мозги юношам, со взором горящим, промывали день и ночь. Создали армию наёмников из числа грузин. Турция — под боком. Чего теряться? Научили, дали офицеров, из числа наших, подготовленных. Подбросили дровишек в пожар. В обществе всегда есть какой-то процент людей, готовых рвать и метать. Психотип такой. А повод может быть любой. Главное: им правильно рассказать. Могли бы вести партизанскую войну против нас. Но мы нашли им лучшее применение. Что тут плохого? С чеченцами в горах покончили сами грузинские народные дружины. Стреляли там ещё долго, но это уже было неважно. Когда наши десантники захватили небольшой плацдарм в Панаме, американцы запросили переговоров. Они всё поняли. Якобы обмен любезностями — СССР убирает базу из их жизненного пространства, а США — из нашего. Мы сознательно высадили очень малые силы и группу не наращивали. Через девять месяцев после начала Чеченской, американцы, сцепив зубы, прокляв всё, вывели свои базы с территории Турции. Точнее, уже с территории Большой Армении. Так Серго назвал свою страну. Но это уже другая история. Вы не подумайте, что я приукрашиваю события. На каждом этапе были свои локальные успехи и неудачи, провалы, трупы, перестрелки. Топор Юревича не просыхал от крови ещё и в 95-м. Но это, так сказать, бои местного значения. Основная тенденция шла туда, куда нам было нужно. Когда враг не стесняется стрелять, а ты чем-то скован — враг может теснить и побеждать малыми силами. А когда ты полон решимости идти до конца — борьба идёт «кость в кость». А англосаксы этого не любят. Коллективная ответственность очень быстро привела грузин в чувство. Больше один-два крикуна не могли повести стадо в пропасть. Уже в конце 94-го были случаи, когда стихийных митиговальщиков за «правое дело нашей и американской свободы», порвала толпа, обычные прохожие. Таких случаев было всего два, но это показательно. Кому, нахрен, надо, если приедут ВВ-шники, повяжут всех, КГБ выявит зачинщиков, ораторов, но, при этом, всем слушающим наложат штраф и понижение рейтинга за не пресечение? Сытный кусок во рту завсегда приятней тягот и невзгод. А некоторые ограничения воспринимались как заслуженное наказание. Ведь предали? И дело социализма, и русских братьев. А, ведь, эти самые русские братья когда-то давно спасли грузин от судьбы армян! Турки планировали идти резать. Добрый русский царь взял под свою руку, защитил. Забыли, укусили эту русскую руку дружбы. За это вам некоторые поражения в правах.

С американцами два года дружили? Дружили. Американцы навербовать шпионов могли? Могли. Вот и получите: границу, пусть и лёгкую, два выезда в год не более чем на три недели в сумме за пределы; ограниченный контроль при выезде за территорию Грузии; отсутствие права выхода; руководство из не своих и прочая, прочая, прочая. Но! Обычных людей эти ограничения мало касались. Какая разница: кто руководит твоим заводом? А в колхозах и совхозах, которые мы восстановили, мы оставили местных руководителей. Все революции делали всегда столицы, чуть-чуть — крупные города. А сёла брались за вилы только когда полная катастрофа в стране, когда селянам нечего есть. Логично. Или, скажем, запрет на создание и членство в партиях, тайных организациях любого толка. Что до этого обычному трудяге? А кружок рыболовов или собаководов можешь создать. Только, будь любезен, занимайся там рыбками и собачками. Ах, вы нечаянно про политику там разговаривали? За нечаянно — бьют отчаянно, не обижайтесь. Были озвучены правила: что можно, а что нельзя, за что будут повышать рейтинг и, соответственно, права и возможности, а за что — будут снижать. А потом, после введения критичных запретов, остальную необходимую политику, некритичную, вводили в час по чайной ложке: ме-е-едленно. Тот же русский язык: постепенно увеличивали часы в школах, убирали часы национальных языков, всё большее количество официальных документов требовало заполнения на русском, повышались требования к акценту при переэкзаменовках на рейтинг. Никто не ставил задачи: пятилетку — в два года. Но за жизнь одного-двух поколений нужно добиться культурного единства. Проблема не в танцах и языке — никакой национальный танец не хуже и не лучше других. Проблема в том, что пока нет фактического единого народа, всегда найдётся вражина, вбивающая клин. «Разделяй и властвуй» никто не отменял. Ядовитые речи смуту посеять всегда умели. Но наш ответ Чемберлену такой: контроль СМИ и титанический труд КГБ.

Половина «новых грузин», мини олигархов, сбежала поначалу. Вторую Юревич привлёк к работе в управлении «Б». А те, в свою очередь, привлекли и сбежавших. Даже тут мы умудрились оказаться в плюсах.