Общая психопаталогия - Ясперс Карл Теодор - Страница 65

Больная, почти недоступная в состоянии острого психоза, постоянно рвала на себе белье и совершала бесчисленные другие непонятные движения. После того как острая фаза пришла к концу, она написала о себе следующее: «Я была словно во сне. и у меня по какому-то наитию возникла мысль: „Если ты не постыдишься сорвать с себя нижнее белье в присутствии мужчины, все люди попадут в рай. Тот самый мужчина сделает тебя своей Небесной Невестой, и ты станешь Царицей Небесной». Это и стало мотивом, заставившим меня сорвать с себя белье. Еще одно мое представление заключалось в том. что как божественное существо я вообще не должна носить одежды, а также не должна ничего есть». Движения, оказывавшие на наблюдателя пугающее воздействие, для самой больной означали безобидное развлечение (например, прыжки). «Что касается моего желания упасть, то оно имело множество причин. Иногда я слушалась голосов, говоривших мне: „Упади, Клаудина». Иногда же мир мог быть спасен только благодаря моему падению: для этого я должна была выпрямиться и пасть мертвой прямо на ровном месте, лицом вниз. Мне всегда недоставало смелости сделать это. и я всегда приземлялась на колени или на ягодицы… Я забыла объяснить свое хождение на цыпочках. Я потеряла вес, и у меня возникло чудесное ощущение, будто я стала легкой, как ангел, поэтому парящее „хождение на цыпочках» доставляло мне огромное удовольствие» (Gruhie).

§5. Речевая деятельность

Психологическое введение. С точки зрения «психической рефлекторной дуги» речевая деятельность — это лишь одна, особенно хорошо развитая часть рефлекторной дуги в целом. Понимание языка — это часть восприятия и апперцепции, а речь — это часть двигательных явлений. С данной точки зрения выявляются лишь некоторые аспекты речевой деятельности, но не ее природа и функции в целом.

Речевую деятельность следует отличать от простого произнесения слышимых звуков. Последние могут быть невольными экспрессивными проявлениями, то есть не речью в собственном смысле. Это крики, восклицания, свист и т.п., но не слова или предложения. В них нет воли к коммуникации. О речевой деятельности можно говорить только в тех случаях, когда устанавливается связь между артикулированным словом и смыслом. Объективная речевая деятельность — это система санкционированных исторической традицией символов, используемых в качестве инструмента всеми, кто растет и развивается в сфере соответствующего языка.

Речевую деятельность нужно отличать также от экспрессивных движений: невольных внешних проявлений психической жизни в формах мимики, интонации голоса, жестикуляции. Речевая деятельность есть обусловленное волей данного субъекта сообщение определенного объективного содержания, осуществляемое либо на языке жестов, либо путем произнесения слов. Если я говорю, это значит, что мне есть что сказать слушателю, который меня поймет.

Речевую деятельность следует отличать и т языка. Язык — это объективная символическая структура, в которой в той или иной степени участвует всякий, принадлежащий к данной языковой среде. Что касается речевой деятельности, то это психологически действенное проявление личности. Наш интерес в настоящем разделе сосредоточен на речевой деятельности как явлении психологического порядка; лишь в дальнейшем мы обратимся к языку как порождению культуры.

Существует тесная связь между речевой деятельностью и пониманием. Они вместе принимают участие в процессе общения. Они имеют место при передаче смысла, и именно передаваемый смысл как таковой (а не язык или слова) служит предметом внимания как говорящего, так и воспринимающего.

Находясь в одиночестве, человек использует речь для того, чтобы сделать собственные мысли и желания понятными для самого себя. Хотя речевая деятельность и мышление не тождественны друг другу, любая мысль развивается в неразрывной связи с речевой деятельностью. Когда мы занимаемся физической работой или предаемся какой-либо иной осмысленной деятельности, наше мышление может не сопровождаться речью, но сами веши служат для нас знаками и символами определенной деятельности и в этом смысле аналогичны речи. Никакая мысль не может существовать, не будучи укоренена в чем-то конкретном; абстрактные идеи всегда поддерживаются символами, конкретное значение которых не осознается, но которыми человек мыслит. Символ — это минимальная единица смысла.

Аномалии вербальных продуктов (продуктов речевой деятельности) — как «озвученных», так и представленных в письменной форме — бывают обусловлены двумя совершенно различными причинами. Аномалия вербального продукта может заключаться в том, что средствами нормального речевого аппарата выражается нечто аномальное-, в подобном случае мы усматриваем в продукте элементарные расстройства мышления, чувства и сознания, использующие нормальный язык и трансформирующие его содержание и его характер в явления экспрессивного порядка. Несмотря на то что речь сама по себе не повреждена, мы распознаем в вербальном продукте проявление фундаментальной психической аномалии. С другой стороны, вербальный продукт может быть аномальным из-за тех изменений, которым подвергся сам речевой аппарат. Только в этом случае мы можем говорить о расстройстве речевой деятельности. Эти изменения, будучи событиями, имеющими свой источник в сфере внесознательного, сами по себе недоступны генетическому (психологическому) пониманию. Но мы можем психологически понять и попытаться интерпретировать любые аномальные продукты речевой деятельности, служащие вторичными проявлениями аномальной психической жизни, поскольку их содержание и характер экспрессии имеют для нас определенный смысл. Этим доступным неврологическому и психологическому объяснению продуктам речевой деятельности противопоставляется третий тип: некоторые необъяснимые явления, анализ которых помогает нам понять, что же представляют собой расстройства речевой деятельности в собственном смысле.

Следует различать: расстройства речевой артикуляции, афазии, психотические расстройства речевой деятельности.

(а) Расстройства речевой артикуляции

Речевая деятельность — это, в частности, координированный процесс движения мышц. Расстройства, затрагивающие данный аспект, обозначаются термином «расстройства артикуляции»- в противоположность расстройствам, затрагивающим собственно речевые центры, которые управляют движением мышц. Расстройства артикуляции доступны пониманию с чисто неврологических позиций и возможны в отсутствие каких бы то ни было психических расстройств. Произносимые слова искажаются вследствие паралича отдельных мышц или какого-то нарушения иннервации (при отсутствии непосредственно наблюдаемых расстройств артикуляции их удается выявить, заставляя больного повторять разного рода труднопроизносимые словосочетания). Примеры расстройства артикуляции: «глотание» отдельных слогов; невнятная речь; дизартрия: «глоссолалия» у паралитиков; скандированная речь у больных рассеянным склерозом. К этой же группе принадлежит и шикание — хотя оно возникает в силу разнообразных причин и может быть обусловлено психологически. Термин «заикание» мы используем для обозначения спазматических движений речевых мышц, вследствие которых согласные и гласные звуки в начале слов вынужденно повторяются вместо того. чтобы с самого начала включиться в речевой поток. В связи с перечисленными расстройствами двигательной функции находятся некоторые сенсорные расстройства, в том числе неспособность глухого человека понять чужую речь. Лиц. глухих от рождения или вследствие глухоты, приобретенной в младенчестве, следует отличать от тех, кто страдает только немотой, но не глухотой; в последнем случае мы имеем дело со слабоумными людьми, не способными говорить даже несмотря на нормально развитое чувство слуха и отсутствие расстройств речевой деятельности в собственном смысле.

(б) Афазии

Утрата способности говорить может возникнуть из-за апоплексического удара, повреждения или опухоли мозга. В прежние времена больных афазией часто считали утратившими разум: легко заметить, однако что в ответ на обращенные к ним слова они выказывают явное желание говорить. Они пытаются что-то сказать и мучаются от невозможности это сделать. Все их поведение свидетельствует о том, что их личность не изменена. Другие больные говорят, но не могут понять чужую речь. Выдающимся вкладом в науку стало открытие, что в подобном случае мы имеем дело с расстройством речевой деятельности, то есть с определенным расстройством двигательного аппарата, а не с разрушением личности или умственных способностей (хотя такие расстройства едва ли могут выступать без сопровождения в виде достаточно серьезных изменений общего состояния). Другое крупное открытие состояло в том. что у правшей симптомы данного рода обусловлены повреждением левой нижней лобной извилины или височной области. Такие речевые расстройства отличаются чрезвычайным многообразием, которое легко порождает путаницу. Вернике попытался упорядочить все это многообразие в рамках своей фундаментальной системы психологии речевой деятельности. Речевая деятельность была подразделена им на говорение и понимание, повторение чужой речи и спонтанную собственную речь, называние, чтение, письмо и т. п. Затем каждому из этих элементов было приписано определенное место в коре левой лобной доли; в результате все перечисленные психологические структуры оказались прочно привязанными к структурам мозга. Отсюда возникло так называемое классическое учение об афазии.