Ритуальные грехи - Стюарт Энн - Страница 43

Пока Люк стоял и смотрел на старые развалины, он потерял ощущение времени. Снова зарядил дождь, теплая влага впиталась в его джинсы и волосы. Он чувствовал, как вода струится по груди, по рукам и ему вдруг страстно захотелось, чтобы там, в небесах свершилось чудо, и этот дождь помог бы ему очиститься.

Шум дождя скрыл его возвращение к фургону. Дверь была открыта, и на миг ему показалось, что Рэйчел сбежала. А потом он увидел ее.

Рэйчел не знала, что Люк за ней наблюдает. Она стояла под дождем, обнаженная, откинув голову назад и позволяя воде струиться по щекам, векам и губам. Она подняла руки вверх, навстречу грозовым небесам, и словно повинуясь ее призыву, они расступились, и сверху хлынул ливень, орошая Рэйчел и наблюдавшего за ней Люка.

Девушка повернулась и посмотрела на него сквозь завесу дождя. По ее лицу Люк понял, что она понимает и принимает его. А еще он увидел в ее глазах желание.

Он пересек поляну, схватил Рэйчел и, прижав ее к стенке фургона, начал целовать так самозабвенно, словно не ведал, любит он ее или ненавидит. Она обняла его за шею, и когда он расстегнул джинсы, чтобы освободить возбужденную плоть, Рэйчел уже была готова его принять. Она обхватила его длинными ногами за талию, и Люк вошел в нее, прижав к холодной стенке трейлера под прохладными струями проливного дождя.

Волны наслаждения накрыли ее с головой, она крепче прижалась к Люку и закричала от отчаяния и удивления. Сейчас Люк даже не пытался мыслить рационально. Он лишь знал, что Рэйчел необходима ему, как воздух. Его охватило слепое, яростное вожделение, начисто смывшее все разумные мысли. Он ощущал только их тела, а еще — глубокое проникновение в чужую плоть, сжимавшую его в своих жарких глубинах. Он чувствовал, как к нему прижались пропитанные дождем груди Рэйчел, как ее губы впились в его рот, а ноги тесно обхватили за талию, в то время как Люк вколачивался в нее изо всех сил. Он мечтал, чтобы это никогда не кончалось. Здесь были лишними и мысли, и слова. Ему хотелось взять ее сзади, хотелось излиться ей в рот, хотелось брать ее всеми мыслимыми способами, а затем повторить все сначала.

Когда волна второго оргазма настигла Рэйчел, она снова закричала, и Люк не смог противиться призыву ее тела, призыву ее души. Он подчинился, излившись в ее тесных глубинах, и ему вдруг показалось, что он совершил самую большую ошибку в жизни.

Когда Люк опустил Рэйчел на землю, она не могла двинуться с места. Поэтому он прислонил ее к холодной стенке трейлера, чтобы она смогла прийти в себя. Он понимал ее состояние. Он сам еле держался на ногах, но дело было вовсе не в физическом истощении. Это касалось секса, только и всего.

Рэйчел прильнула к стенке фургона, закрыла глаза и подставила лицо под струи дождя. По крайней мере, на этот раз она уже не плакала. Наверное, после того приступа в фургоне у нее просто не осталось слез. Люк подождал, пока Рэйчел будет твердо держаться на ногах, затем натянул джинсы и застегнул молнию, не обратив внимания на то, что снова возбудился только потому, что смотрел на лицо Рэйчел.

— Забирайся в трейлер и оденься, — тихо сказал он. — Не то замерзнешь здесь насмерть.

Она открыла глаза и посмотрела на Люка.

— Мне не холодно.

— Надень на себя эти чертовы тряпки, — рявкнул он. — Или становить на червереньки в грязь, и мы продолжим таким вот манером.

Рэйчел с треском захлопнула за собой дверь. Люк снова вынул сигареты, но они смялись, впрочем, ему и курить расхотелось. Он выругался, швырнул их в заросли кустарника, и потер себе спину. Она болела, и он нащупал на ней царапины. Вот ведь чертова кошка, подумал он и криво усмехнулся.

Он дал ей пять минут, затем снова открыл дверь фургона. Рэйчел сидела на переднем сидении, одетая в майку, бюстгальтер, в котором она вовсе не нуждалась, и в наглухо застегнутых джинсах. Люк занял место возле Рэйчел и повернувшись к ней спиной, открыл окно, чтобы впустить прохладный воздух. Вдруг он услышал, как она испуганно охнула.

Он повернулся и посмотрел на Рэйчел из-под полуопущенных век.

— Что случилось?

— Что это у тебя со спиной?

А он и забыл, до чего она наивная.

— Это ты сделала, милая.

— Ох, — тихо пискнула она.

— Да ты не волнуйся, — спокойно сказал Люк. — Мне нравится. — Он завел двигатель старого трейлера. — Ну что, куда прикажешь ехать?

— А у меня есть выбор?

— У тебя всегда есть выбор, — лениво сказал он. — Могу отвезти тебя к твоей машине. Ты можешь даже побежать к Эстер и сообщить, что я с тобой сотворил. Готов поклясться, она успеет всадить в меня пулю еще до того, как я тронусь с места. Будет, конечно, большой скандал, все узнают, что ты занимались со мной сексом на болоте, но думаю, ты это переживешь. Не то, что я! Но ведь тебе это по барабану, разве не так?

— Но тогда я не смогу вернуть деньги матери.

Он ухмыльнулся.

— Отлично сказано! Нужно всегда помнить о том, что для тебя на первом месте. Деньги намного важней, чем моя голова на блюде какой-то там старухи.

— Возможно.

— Или я могу отвезти тебя в Мобиль и посадить на самолет.

— Ты забыл, что я взяла машину напрокат. В ней мои документы и кредитные карточки.

— Колтрейн обо всем позаботится.

— Пожалуй, я займусь этим сама.

— А еще ты можешь поехать вместе со мной.

— Куда?

— В тридцати милях отсюда есть небольшой городок с уютной, неприметной гостиницей. В номерах большие кровати, по телеку крутят порнуху. Там я смогу продолжить твое сексуальное обучение.

Люк бросил на Рэйчел быстрый взгляд, ожидая, что она закричит на него.

Он ее недооценил.

— Нет, спасибо, — сказала она учтивым тоном чистокровной сучки, точь в точь, как ее похотливая мать. — Думаю, я уже достаточно узнала за один день.

Он пожал плечами.

— Тебе решать. Но если ты когда-нибудь захочешь поупражняться…

— Я приеду в Санта Долорес и спрошу тебя, — продолжила она милым голосом.

— Ручаюсь, так и будет, — проворчал он. Люк живо себе представил, что скажут на это Старейшины. А Кальвин разозлится как черт.

Дорога превратилась в грязное месиво с ухабами, полными дождевой воды. Он внимательно вел машину, хотя ему чертовски хотелось нажать на тормоза. В мглистом сумраке Рэйчел выгляделой бледной и измученной. Дождь смыл с ее лица слезы, и ей удалось кое-как пригладить короткие волосы, придав им несколько пристойный вид. Если бы не красочный засос на шее, никто бы не догадался, чем она занималась полчаса назад.

Конечно, Рэйчел невзлюбит коварное пятнышко, лишь только его увидит. Сейчас она очень устала, чтобы ненавидеть Люка, но и это тоже вернется со временем. Если Люку удалось напугать девицу, считай, ему повезло. Но судя по тому, что в последнее время удача повернулась к нему спиной, он не ждал в будущем ничего хорошего. Он подозревал, что стоит Рэйчел придти в себя, как она тут же задаст ему жару.

Они уже достигли окраины города и теперь проезжали мимо старого кладбища. Люк невольно бросил взгляд в сторону могилы матери.

— Вчера ты положила цветы на могилу мамы.

Рэйчел промолчала, но Люк и не ждал ответа. Он даже не стал спрашивать, почему она не положила цветов на могилу Джексона. Рэйчел все понимала без слов и не обращала внимания на выдумки Люка.

— Я выйду здесь, — внезапно сказала она.

Они находились в квартале от дома Эстер, но даже на таком большом расстоянии Люк ощущал стылый, безжизненный воздух в стерильно чистой прихожей.

— Почему?

— Мне неприятен вид крови, — сказала она.

— Ты не хочешь, чтобы она меня убила?

— Мне не хочется при этом присутствовать.

— Будь осторожней со словами, Рэйчел! Не то мне придет в голову, что я тебе небезразличен.

Она посмотрела на него спокойным безмятежным взглядом, ее губы еще хранили следы от его поцелуев.

— О, ты мне не безразличен, Люк Берделл. Можешь в этом не сомневаться!

— Но все же ты считаешь, что хладнокровное убийство — это грех, не так ли? — предположил он.