Одуванчик в темном саду (СИ) - Смирнова Ирина - Страница 104

— Да, для правильного, полновесного разврата сил нужно поднабраться, — согласилась я после еще одного поцелуя, теперь в губы, долго, томно и очень развратно. — Иди… разбирайся. Только имей в виду! Если сдуру позволишь кому-то себя убить, я тебя найду, оживлю и буду развратничать до посинения!

— Да уж, вы, моя леди, знаете толк в извращенном разврате! — довольно-предвкушающе хмыкнул потенциальный секс-зомби. И рассмеялся. — Начнем, пожалуй, с шоколада. А пока, прости, но мне пора… Твоя подруга уже несколько минут скучает под дверью.

— Да слышу я ее… — как же не хочется его отпускать! Но надо. Надо!

Зельма — это вам не влюбленный Повелитель. Гномка живо выполоскала из меня остатки пещерной грязи, выгнала из бассейна, закутала в огромное полотенце и даже сама рвалась меня вытереть, я еле отбрыкалась. Помощь — это хорошо, но в меру. Трусы я тоже сама как-нибудь надену… уф.

Нет, к лешему такие подвиги. Я — женщина мирная, интеллигентная, на гитаре привыкла играть… а не уничтожать врагов с помощью этой гитары!

После купания меня отконвоировали на кухню, где усадили за стол и ткнули носом в огромную тарелку супа. Гномьего. Укрепляющего.

— Зельма, да я утоплюсь в этой лоханке! Тебя обманули, это никакая не тарелка, это корыто для мытья посуды!

— Ешь, — гномочка была непреклонна. — Ты потеряла много сил, их надо восстанавливать.

— Да я раньше лопну, чем доем!

— Глаза боятся, живот радуется. Давай, за маму… за папу… за большую гору… за глубокую нору…

— Ты еще скажи, за великого Повелителя! — рассмеялась я, покорно отправляя в рот очередную ложку вкуснейшего бульона.

— Да хоть за полевую мышку. Главное, ешь, — пожала плечами Зельма и, наконец-то, улыбнулась. А то такой серьезной была, придавленной ответственностью.

Слава богу, где-то посередине тарелки в дверь постучали, и когда мгновенно подобравшаяся гномочка открыла ее, в кухню влетел Илуватор. Слегка встрепанный, зверски уставший, но при этом чем-то довольный. Осмотрел меня с ног до головы, сунул нос в тарелку, хмыкнул и скептически выдал:

— Объясни мне, почему стоит оставить тебя без присмотра, и ты тут же кому-то срочно понадобишься, а? То твой разум, то твои магические способности? Вот советовал я Виланду запереть тебя где-нибудь в надежном месте… Надеюсь, теперь он меня послушает.

— Супа хочешь? — я быстренько пододвинула ему тазик с варевом и корзинку с хлебом.

Новоявленный братец проглотил очередное нравоучение, принюхался, поморщился и вопросительно уставился на Зельму. Гномочка вздохнула и достала из буфета чистую ложку.

— Не тавур, конечно, но тоже вкусно, — подытожил оголодавший эльф через какое-то время. — А с головой у тебя все нормально, никаких повреждений нет. Научилась щиты ставить.

Я поморщилась. Воспоминания были не из приятных. А вредный братец тем временем выбрался из-за стола, выглянул в коридор и забрал оттуда…

— Нет! Близко не подходи ко мне с этой паршивой балалайкой! — я даже отодвинулась подальше вместе со стулом и протестующе скрестила руки на груди. — Пальцем не притронусь!

— А придется, — Ил дернул плечами, хмыкнул и положил гитару на стол, передо мной. — Струны новые завтра занесу. А то старые мы порвали, на всякий случай.

Н-да… порвали — это он явно преуменьшил. Скорее, вырвали. С корнем. Поневоле стало жаль несчастный инструмент. Хотя я на их месте, вообще, разъе… распи… разбила бы к дьяволу опасный артефакт.

— Я предлагал, — согласился эльф, из дверного проема наблюдая за моими метаниями. — Но Виланд не позволил. Это было единственной ниточкой, ведущей к тебе… А еще веревкой, на которой его могли в любой момент повесить.

— В следующий раз не хлопай ушами, хватай и об стену! — злобно посоветовала я, уловив его ментальный посыл. Что-то там о влюбленных идиотах, которые рискуют жизнью ради похищенных эльфиек… хорошо хоть струны сообразил повыдирать. То есть призвать гитару было можно, а вот сыграть на ней — фигушки.

— Дались тебе мои уши, — рассмеялся Ил и вышел, оставив Зельму хлопать глазами, ибо она никогда еще не видела первого советника таким расслабленным и открытым, не говоря уже о том, что лорд Илуваторион обращался ко мне на “ты”. Не я к нему — долбанутым эльфийкам закон не писан — а именно он ко мне!

Я только вздохнула, послала вслед улетучившемуся “братцу” пожелание удачи, получила ответное “ты тоже молодец, и хорошо, что все хорошо закончилось, а теперь пора всех казнить и лечить головы тем, кого казнить не надо”, и пошла спать.

Одуванчик-43

Виланд:

Некоторое время назад…

Изнутри меня разрывала злость! Черт, я просто был пропитан ею, излучал ее… Я мог бы убивать своей злостью! Я бы задушил эту самку голыми руками, без помощи Аррахшшира…

Есть у этого артефакта минус — чтобы уничтожить с его помощью кого-то, надо оказаться с ним рядом. Или убивать по прицельно-ментальной связи. Но хитрая тварь прикрывалась щитами, а я боялся нанести через нее вред всем связанным с ней арахнидам. Ведь она могла отзеркалить мой удар тому же Риду… Тварь!

Грязь, сырость, тухлый запах пещер и окровавленное тело обезумевшей твари… Легкое разочарование, что это не я ее убил. Ненависть… Да, именно ненависть!

Рремшшург тоже мертв… Боль… Да, он меня предал… оступился… запутался.

Когда стоит выбор между одним своим гнездом и целой расой, нельзя даже сомневаться.

Но не время любоваться на трупы врагов…

Усевшись возле скорчившейся в грязи Диндэниэль, я потратил несколько секунд, чтобы успокоиться. Жаль, что я не обладаю даром некромантии!

Оживить ту тварь, что так издевалась над моей женщиной и снова убить. Оживить и убить… Но не сейчас.

Подхватив девушку на руки, я шагнул обратно в портал, удерживаемый Илом.

Реми… Если бы он не послал мне координаты, неизвестно сколько времени мы бы пытались найти Дину. Закрыв глаза, я пробормотал короткую молитву-пожелание тому, кто ушел в темные пещеры. Мой брат уже подвластен другому морра арргроссу, так пусть тот знает, что я не держу зла на его нового подданного. Реми искупил свою вину. Осознал и искупил.

— Хорошо, что среди заговорщиков не оказалось магов, способных создавать и удерживать новые порталы, — пробурчал Илуватор, быстро оценивая повреждения Дины.

— Да, хорошо…

Мало кто из магов способен работать с порталами, даже в паре, так как мы… А уж в одиночку тем более. Все общественные порталы прорубались группой магов с одной и из другой точки пространства.

Я насторожился, когда Ил чуть нахмурился, диагностируя разум Дины, но он тут же успокоил:

— Вроде все цело. Надо убедиться еще раз, когда леди будет в более ясном сознании.

Что ж, Динндэниэль жива и, скорее всего, здорова. Пора решать другие проблемы.

Но разве я мог сразу развернуться и уйти? Моя хрупкая беззащитная героическая Дина… Постоянно стараюсь ее защитить и уберечь, но уже второй раз ее пытаются убить, похитив буквально из-под носа у охраны.

* * *

«Пушечное мясо» и «отвлекающий фактор» мы старались сильно не портить. Хотя я смотрел в эти сытые лица и недоумевал… Что?! Что, черт побери, заставило их пойти против меня?! Как и чем их завлекли… Чего им не хватало?! Самое страшное, что они и сами не могли внятно сформулировать, откуда в них столько ненависти.

«Темные должны умереть! Арахниды — чудовища!».

Вот и все… Все. «Они не похожи на нас, значит, опасны!».

Главное, и возразить нечего, черт! Кроме того, что уже столько лет во всем мире — мир… Только шаткий, оказывается. Как навесной мост под кентавром…

Хорошо, что о Рруззиане и ее планах знают лишь избранные. Диндэниэль никому не расскажет, я — тоже, Илуватор тем более. Рраушшане и ее подругам в голову не придет делиться внутрирасовыми проблемами с кем-то из двуногих. Они тоже ксенофобны…

Не знаю, сколько столетий должно пройти, прежде чем не только орки, гномы и тролли станут своими для людей, но и вампы с арахнидами… Все упирается в то, что и эти две расы продолжают считать людей в первую очередь едой.