Одуванчик в темном саду (СИ) - Смирнова Ирина - Страница 112

Она рассмеялась, кулаком меня по груди легонечко стукнула, а потом обняла и заплакала:

— Дурак ты!

— Ну уж какой есть…

Не умею я плачущих женщин утешать, особенно тех, перед которыми виноват. Вот когда они что-то взамен требуют — все понятно. Или когда обвиняют, а ты киваешь и соглашаешься. А тут что делать, не понимаю. Так что просто прижал ее к себе покрепче.

— Придется тебе быть умницей за двоих. А потом, может, и за троих… Ну если в меня уродится… Если совсем неудачный выйдет, можно будет еще попытаться. Пару-тройку раз, как ты считаешь?

Дина немного отстранилась, вытерла глаза и смешно по-детски деловито шмыгнула носом. А потом уверенным тоном объявила:

— У меня неудачных не бывает!

— Успокоила. Сразу на душе полегчало просто, — я старательно громко облегченно выдохнул, а потом, уверенно глядя ей в глаза и замирая от какого-то совершенно необъяснимого ужаса, спросил: — Ты выйдешь за меня замуж?

— Хм, я подумаю, — объявила эта кокетка, едва сдерживая улыбку. — А чем заманивать будешь?

И тут меня снова накрыло… до тоскливого отчаяния. Потому что нечего мне ей предложить. Обещал, что буду верить, и усомнился, даже оправдания выслушивать не стал. Обещал, что позабочусь, и выставил из замка в ночи, поверив злым сплетням. И защитить ее никак не могу, хотя и стараюсь все время. Может, ей без меня будет лучше? Спокойнее точно.

А потом вспомнил, что ведь могла бы жить без меня. Могла. Но не ушла же. Наоборот, взяла меня и каким-то чудом прямо из замка выкрала. Значит, нужен я ей… Нужен!

— Любить буду. И на руках носить, даже беременную. Хватит? — я подхватил ее на руки, вынес на поляну и закружил, прижимая к себе.

Если в следующий раз мне даже в кристалле покажут, как она меня предает — все равно… Все равно!..

— Чтобы я про тебя ни услышал, никому кроме тебя не поверю! Обещаю! Пока с тобой не поговорю, не выясню, не выслушаю…

Илуватор много раз говорил, что у них с Клариссой договор. Как разлюбит, чтобы не говорила ничего, просто молча взяла и выпила бы. Целиком. Правильный договор.

Вот для меня самое страшное, это не то, что предаст, а то, что… разлюбит.

А я знаю, что любит. Сейчас — любит. Но не говорит… И не надо. Слова ничего не значат.

— Умеете вы заманивать, Ваше Темнейшество, — улыбнулась Дина, глядя на меня. — Как тут устоять?.. Но если что — я тебя в охапку, только нас и видели!

— Договорились. Кстати, а как ты меня из замка вытащила? — я так и стоял в центре поляны, держа девушку на руках.

— Так же, как и сама ушла, — она хитро усмехнулась, обнимая меня за шею. — Ты же дал разрешение забрать все, что захочу. Домовушки четко выполнили приказ. Перенесли в свой домик сначала меня, а потом и тебя, как только ты заснул и перестал брыкаться.

— Получается, любой может вынести меня из замка с их помощью?..

Я застыл, переваривая услышанное. Это что ж такое получается? Столько лет по крепости перекатываются маленькие и незаметные существа, которым только надо отдать правильный приказ, и все? Заходи кто хочешь, выходи кто хочешь, выноси что пожелаешь?! Черт побери!..

— Почему любой? — рассмеялась Дина, поглядывая на меня с ехидством. — Только тот, кому ты сам разрешил. Ну и конфеты еще нужны. Много. А в остальном, дело техники — я так поняла, что перемещения домовушек твоя охрана не отслеживает. Вот они и доносили мне вести из театра боевых действий. Ждали, когда “груз” угомонится, и можно будет кантовать.

Точно, не отслеживаем… Их и невозможно отследить, они ж, как черти, прыгают в подпространстве, куда хотят. Что ж, значит, надо перезаключить договор, уточнить, что живых существ можно таскать в крепость и из крепости только в крайнем случае и с моего личного согласия.

— Да ты — опасная женщина, с такими-то связями! И сколько конфет я стою, если не секрет?

Дина задумалась, потом потянулась, выдернула из пучка, стоящего в какой-то баночке, как букет в вазе, маленькое перышко, продемонстрировала его мне, мазнув по носу.

— Вот примерно столько. Чуешь, какая у тебя богатая невеста? У меня этого гуталину… то есть перьев — на всю жизнь хватит домовых подкупать! Да и вообще, сведения собирать очень удобно. На домовят же никто не обращает внимания.

Вот ведь, черт побери, какая брешь в защите крепости… внезапно выяснилась. Надо будет срочно залатать. Но сейчас думать о серьезных проблемах не хотелось. Я снова закружил Дину по поляне, радостно смеясь. А потом мы упали в траву, я притянул девушку к себе и поцеловал… крепко-крепко.

— Знаешь что? — объявила Дина, чуть отстранившись, когда мы наконец-то прервались: — Я имею полное право захватить тебя на сутки, как невинно пострадавшая. Завтра, так и быть, вернемся. А сегодня ты только мой, и нет никаких замков, заговорщиков и даже соратников.

— Звучит очень соблазнительно, — послушно согласился я. — Надо только предупредить Илуватора, что он на сутки не только первый и второй советник в одном лице, но еще и Властелин Мира. Вот ведь не повезло твоему брату. Зато я завтра буду мягким и добрым, может, даже кого-то помилую. Хотя вряд ли… Если мне даже Ила не жалко.

Дина вздохнула, потянулась и поцеловала в губы:

— Я тебя люблю…

Я замер, едва расслышав ее шепот. Ментально это прозвучало гораздо громче… И было в этих трех словах что-то такое, надежное… спокойное… долгое… навсегда.

— Я тоже тебя люблю.

Одуванчик-Эпилог

— Дорогая, прекрати дергать эту несчастную оборку. Либо смирись, либо совсем оторви, до церемонии меньше часа, все равно уже не успеют ничего сделать.

— Ты гений! — возликовала я и проворно ободрала подол.

Ничего не скажешь, платье мне сшили шикарное, изящное… если бы не идиотский волан, на который я все время наступала.

Кларисса, по-прежнему великолепная, даже в белом платье, вместо черного, хмыкнула, вальяжно устраиваясь в кресле у камина. Да, в моем доме обнаружилась гостиная с камином… когда мы в него вернулись. Это было две недели назад, после отпуска, который вместо одного дня растянулся на трое суток.

— Надо сказать, твоя идея с двойной свадьбой, конечно, наивная и романтичная… Но мне так надоело прятать своего эльфа в шкаф каждый раз, как милым родственникам приспичит меня навестить. Хорошо, что у меня там портал прямо в его спальню.

Я фыркнула, выражая свое отношение к ее кокетству. И засмеялась:

— Да, конечно, глупее идеи не придумаешь. Тебе ли возмущаться! Умный у меня братец, а уж какой упертый! Что там у вас в договоре? Любовь до гроба? Илуваторского, в смысле. Или люби его, или все равно люби его, но в гастрономическом смысле, сразу до донышка?

— Спорить с мужчиной, когда на него напал приступ ослиного идиотизма, бесполезно, — Кларисса пожала плечами и загадочно улыбнулась. — Хочется ему договор — пусть будет договор. Я даже согласна изобразить зверскую эльфоедку, лишь бы его хрупкая мужская психика не пострадала.

Я вздохнула. Насчет хрупкой мужской психики, это она верно заметила.

Десять дней назад Виланд пришел вечером не просто уставшим — черным. Я даже не стала ни о чем расспрашивать — все поняла сама.

Показательная казнь заговорщиков до дрожи в коленках впечатлила всю эльфийскую, человеческую и всякую прочую — светлую и даже темную — знать. Естественно, меня никто присутствовать не заставлял, а вот Виланду пришлось. И я прекрасно понимаю, что он был там от начала до конца, с каменным лицом глядя на эту… жуть. А потом скрежетал зубами во сне и несколько дней ходил, как в воду опущенный.

Илуватор тоже не блистал хорошим настроением, когда официально принял клан после смерти отца и явочным порядком назначил всю молодежь сумеречными эльфами. Заодно и из других поселений охватил всех желающих.

Старшее поколение отправилось в окончательно закрытую резервацию, следом отконвоировали тех придурков, из людей, которым предстояло прислуживать “кумирам”… изящное решение.

Единственная взрослая эльфийка, которая стала сумеречной по доброй воле, официально объявила себя моей приемной мамочкой и будущей властелиновой тещей. И приняла ухаживания тролля.