АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 43

— У меня такое чувство, что мы морим его голодом, — грустно заметил Асфард, облизывая вилку, — Когда он наконец-то наестся?　

— Не учи Фублика попрошайничать! — возмутилась я, глядя какими тоскливыми глазами провожает котоежик каждый кусочек, отправляемый нами в рот. Таким взглядом на позицию девушка провожает бойца. У меня самой еда поперек горла становится, когда я смотрю в эти маленькие грустные глазенки, наполненный всепоглощающей тоской на почве обделенности судьбой.　

— Сама не учи! Ты первая начала его кормить со стола! Я лишь последовал твоему примеру! Он и так целую миску слопал. И вообще, сколько можно есть? Куда в него столько помещается? — возмутился Асфард, делясь со страдальцем кусочком мяса. Ха! А говорил, что животных не любит!　

— Меня больше волнует, как и куда из него это будет выходить, — заметила я, глядя как Фублик с утробный урчанием расправляется с благотворительной помощью голодающим Поволжья.　

Была у меня смутная надежда на то, что котоеж по примеру своих колючих собратьев впадет в зимнюю спячку и проспит без задних ног до весны, но, видать, моим надеждам не суждено было оправдаться.　

Мы поели и потащились на тренировку, оставив котоежа в гордом одиночестве переваривать и сторожить.　

— Что это вообще такое? Этот котоеж? — поинтересовалась я у учителя. Я, конечно, не ожидаю, что он голосом Дроздова начнет мне объяснять все о повадках, рационе и размножении котоежиков в дикой природе, но надеюсь, что получу хоть какую-нибудь информацию. Животрепещущие подробности ужасающего по своей жестокости процесса размножения котоежиков можно упустить. Если бы я была бы котоежиком, то предпочла бы размножаться почкованием.　

— Ты спроецировала часть себя. Ты можешь вызвать его, если захочешь, но при этом целиком контролировать его поведение ты не можешь. Тебе это ничего не напоминает? — усмехнулся Лорд, намекая, что я наступила на подозрительно знакомые грабли.　

— И что, Тьма тоже тянется к тебе, чтобы ты ее погладил? — спросила я, — Почесал за ушком? И покормил со стола?　

— Можно и так сказать… Ладно, давай, не отлынивай. Бери меч! — Асфард, отошел на два шага от меня, — Главное — не выходи за пределы круга. По правилам экзамена, ты не имеешь права за него выходить.　

— А какие еще правила экзамена? — живо осведомилась я. «Встаньте дети, встаньте в круг, вас замочит Добрый Жук!»　

— Больше никаких. Ты имеет право сражаться так, как считаешь нужным, чтобы спасти свою жизнь. Битва будет не на жизнь, а на смерть. Это раз. Жалеть тебя никто не будет. Это два. Поддаваться тоже. Это три. Но есть и хорошая новость. Садр, твой учитель, не самый лучший боец. Силы ему, конечно, не занимать, но техника у него слабая, — заметил Асфард, — Садр, как ты уже поняла — сын исторички. На моей памяти он был подсобным рабочим при Академии. Студенты частенько издевались над ним, поэтому он люто ненавидит их. Помнится в детстве я и сам частенько подшучивал над ним.　

— Он после этого начал заикаться? — поинтересовалась я, представляя «добрые» шутки некроманта.　

— Я бы не стал так торопиться с выводами. Садра отчислили с первого курса за неуспеваемость и плохое поведение, но из-за того, что его родители — маги, ему повезло, и он остался при Академии на должности «подай, принеси, не мешай». Мать его ходила каждый день к Верховному Чародею и просила о том, чтобы сыночку дали возможность продолжить обучение, и каждый раз получала деликатный отказ. Но после битвы, из-за нехватки профессиональных кадров пробил его звездный час. Так что он — не самый страшный противник. Сильный — да, но в бою сила не всегда решает исход поединка. А поскольку у него на тебя зуб, то жалеть тебя он точно не будет.　

Через полчаса тренировок, я научилась сносно избегать ударов, не используя меч. Ну как сносно? Из трех ударов, я пропускаю только один, и то мне приходится изворачиваться, как уж на сковородке.　

— А когда мы… будем… учиться… драться? — задыхалась я, отскакивая в стороны от ударов.　

— Твоя цель — избегать ударов противника до тех пор, пока не представится подходящая возможность нанести свой. Противник тоже выдыхается, чем ты должна воспользоваться. Вот и вся наука! — усмехнулся учитель, нанося удар за ударом, — Делая скидку на твое образование и уровень подготовки, это — единственный приемлемый для тебя вариант.　

— Я думала… что… в… поединке… есть…правила! — пропуская меч мимо себя в очередной раз.　

— Конечно, Ника! А ты как думала? Если тебя окружили в разгар битвы, то это повод поговорить по душам и сразу расписать правила будущего поединка. Обсуди все с противниками, узнай, согласны они или нет, выслушай их точку зрения, а потом, придя к общему знаменателю, начинайте бой, — усмехнулся Асфард, пытаясь достать меня мечом слева.　

— А… разминку… почему…мы не делаем? — я чувствовала, что начала уставать, но учитель темп не сбавлял.　

— Ну да. Перед битвой сделай двадцать приседаний, разомни спину, руки. Противники подождут… Они очень терпеливые. Мне попадались нетерпеливые, но, может, тебе повезет больше? — заметил Асфард, делая очередной выпад.　

— Я… уже… устала… — простонала я, чувствуя, что уже начинаю замедляться. Ну не могу я скакать в таком темпе! Жаль, что нельзя поставить мир на паузу и передохнуть.　

— Бедненькая Ника устала… Тебя пожалеть? Иди сюда, пожалею… — меч просвистел над моим ухом, срезая прядь моих волос. Слышишь ты, демон- парикмахер, я себе стрижку не заказывала! Если ты мне еще раз так концы подровняешь, я тебя ночью по ноль подстригу. «Осенний призыв» будет называться прическа. А «случайно» отрезанные уши я скормлю Фублику. Думаю, что он не откажется.　

— Аверс! — произнесла я, помня, что у меня осталось еще восемь зарядов.　

И тут я поняла, что отскочила не достаточно далеко. Меч в руке учителя по касательной прошел мимо, больно задев левое плечо. Сначала я не поняла, что вообще произошло и почему по руке вниз бежит что-то тепленькое. Я посмотрела на свои пальцы, увидела кровь, потом осторожно перевела взгляд на плечо, сглотнула: «Мля…», и что-то мне совсем захорошело…　

Очнулась я, в горизонтальном положении. Не знаю, куда я попала, но раем это место может назвать только начинающий режиссер фильмов ужасов на почве тотальной нехватки вдохновения. Он, зайдя сюда, придумал бы штук семьдесят сюжетов, которые у любого неискушенного зрителя вызовут горячее желание вырубить фильм к чертовой матери, залезть под одеяло и пересчитывать свои части тела, радуясь, если пасьянс сошелся. Я лежала на столе из белого мрамора, заботливо укрытая белой простынкой. Мои руки были привязаны. Ноги тоже… Ничего хорошего это не предвещало. Я пошевелила пальцами ног. Левую ногу что- то неприятно защекотало. На большом пальце левой ноги у меня висит…. бирка. Нет! Я еще живая! Я еще помирать не собираюсь! Мне до воблы формалинового засола еще далеко!　

Прямо на стене перед моими глазами висел плакат а ля перекидной календарик «Пособие по расчленению», где в подробностях была показана анатомия человека в виде выкройки. Мне сразу представился серия журнальчиков для маленьких некромантов. В первом выпуске рука и инструкция. Купи все выпуски и собери своего Франкенштейна. Я так понимаю, что кто-то разбирается в людях куда лучше, чем я. И не дай бог, он заинтересуется моим богатым внутренним миром!　

Я перевела взгляд на полочки и пожалела, что вообще сегодня ела. На полочках стояли баночки с «купоркой». Только вместо привычных помидорчиков-огурчиков в рассоле, в них были части человеческих тел. Представляю, как утром первого января, мой некромант радостно прихлебывает рассольчик, морщась от похмельного синдрома. Мои щеки сразу надулись, как у хомячка, а волосы на голове встали дыбом. Я отвернулась от полочек. Зря. Определенно зря. На противоположной стене были ниши, в которых были аккуратно сложены косточки, а на стене висели инструменты, от вида которых мне захотелось проверить целостность своего тела и комплектацию конечностей. Не отрезали ли мне что- нибудь нужное, и не пришили что-нибудь ненужное?