Клубок [Западня] - Чейз Джеймс Хедли - Страница 32

– И что они делали? – спросил Реник, не отвечая на реплику Келлера.

– Они вместе вошли в зал аэропорта. Мужчина нес чемодан. Девушка предъявила билет, и мужчина отдал ей чемодан. Затем он ушел, а девушка направилась к самолету.

– Они говорили друг с другом?

Келлер покачал головой:

– Кажется, нет. Мужчина просто отдал ей чемодан и ушел.

Полицейский принес платье. Реник взял его и положил перед Келлером.

– Оно самое, – без малейшего колебания кивнул тот. – Девушке оно очень шло.

– Точно оно?

– Можете не сомневаться, лейтенант.

– Хорошо, мистер Келлер. Я еще вызову вас. Спасибо за помощь. – И по его сигналу полицейский вывел Келлера в коридор. А Реник позвонил Барти и попросил зайти к нему.

Я чувствовал, как петля медленно затягивается на шее. И лишь сидел, потея и рисуя кружочки.

– Тут что-то не так. – Реник сел на стол. – Мне с самого начала казалось, что это не настоящее похищение.

– Что ты имеешь в виду? – Я внезапно охрип.

– Еще не знаю, но постараюсь докопаться до сути.

– Что случилось? – спросил вошедший Барти.

Реник пересказал ему показания Келлера.

Барти нахмурился:

– Она улетела одна. У нее рыжие волосы, у убитой черные. Двое, Келлер и стюардесса, утверждают, что у девушки были рыжие волосы. Как она значится в списке пассажиров?

Реник полистал блокнот.

– Энн Харкаут. Билет до Лос-Анджелеса. Кто такая Энн Харкаут? Знаешь, Барти, брось все и займись этой девушкой. Пусть твои мальчики поработают как следует. Свяжись с Лос-Анджелесом. Я хочу, чтобы проверили все отели, на случай, если она останавливалась в каком-то из них.

– Что ты задумал, Джон?

– Я чувствую какую-то фальшь. Похититель говорит девушке, что он – Джерри Уильямс, которого она уже не видела два месяца. Он убеждает ее поехать в „Пиратскую хижину“, заведение, которое не жалует молодежь. Потом она внезапно исчезает. В половине одиннадцатого за рулем ее автомобиля видят мужчину в коричневом костюме спортивного покроя. Тут же слышится шум отъезжающей машины. В одиннадцать часов мужчина в таком же костюме появляется в аэропорту в сопровождении девушки, платье которой – точная копия убитой. По времени все сходится. От „Пиратской хижины“ до аэропорта можно добраться за полчаса. Тут ни к чему не прицепишься. Возможно, девушку похитили. Угрозами ее могли заставить переодеть платье, нацепить рыжий парик и солнцезащитные очки и поехать с тем мужчиной. Но что происходит дальше? – Реник стукнул кулаком по столу. – Она летит одна! В самолете еще четырнадцать человек, все семейные пары. Они не имеют никакого отношения к девушке. Стюардесса знает их всех! А мужчина, который сидел за рулем ее автомобиля, уходит из аэропорта и пропадает без следа. Затем „дипломат“, в котором Марло передал выкуп, находят рядом с телом убитой. Он набит старыми газетами. Как тут не вспомнить, что у Марло было два совершенно одинаковых „дипломата“. – Он взглянул на Барти. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Возможно, похищение было ложным, – ответил Барти. – При условии, что Энн Харкаут на самом деле Одетт Марло. С этим предстоит разобраться.

– Да, – кивнул Реник, – принимайся за дело. Узнай об этой Харкаут все, что только можно.

Он повернулся ко мне.

– Платье надо сфотографировать. Пусть его наденет кто-нибудь из наших девиц. Лицо мы закроем. Надеюсь, платье узнают. Направь фотографии в местные газеты и в Лос-Анджелес.

Я подхватил платье и вышел из кабинета, не чувствуя под собой ног. Слишком стремительно закрывалась ловушка. Еще через двадцать четыре часа, а то и раньше Реник выйдет на меня. За это время я должен доказать, что убийца – О'Рейли… Но как?

Следующий час я так крутился, что позабыл о себе. Я сфотографировал платье, провел пресс-конференцию, разослал фотоснимки по редакциям.

Потом заскочил в кабинет Реника. Мы решили пойти перекусить, но тут зазвонил телефон. Реник сиял трубку, послушал, затем передал ее мне.

– Это Нина. Она хочет поговорить с тобой.

Я взял трубку.

– Да?

– Гарри, не мог бы ты приехать домой? – В ее голосе слышались нотки, от которых по моей спине забегали мурашки. – Мне надо поговорить с тобой.

Меня потряс страх, рвущийся из трубки.

– Я сейчас буду, – ответил я и повернулся к Ренику: – Нина хочет, чтобы я приехал. Что-то у нее стряслось. Я вернусь к двум часам.

– Конечно, поезжай. – Реник даже не поднял головы, он что-то писал в блокноте. – Возьми машину, Гарри. Но в два часа ты мне понадобишься.

Я сбежал по ступенькам, сел в патрульную машину и погнал домой. Что-то произошло, в этом я не сомневался. И, судя по голосу Нины, меня ждали серьезные неприятности. Я остановил машину у бунгало, открыл ключом входную дверь.

– Нина?

– Я здесь, Гарри, – донесся из гостиной ее голос.

Я пересек холл, распахнул дверь, вошел в гостиную и застыл на месте.

Нина сидела в кресле лицом ко мне, маленькая, бледная, испуганная.

В другом кресле, положив ногу на ногу, развалился О'Рейли. Шоферскую униформу он смеши на тенниску и зеленые брюки. Он ковырял в зубах спичкой и ухмылялся.

В его правой руке матово блестел пистолет. Черный кружок дула смотрел на меня.

Глава 12

– Входи, приятель, составь нам компанию, – приветствовал меня О'Рейли. – Твоей жене, похоже, мое общество не по душе.

Я подошел к Нине. Я уже оправился от неожиданности, и страх уступил место холодной ярости.

– Убирайся отсюда, а не то я выброшу тебя сам.

О'Рейли продолжал ухмыляться.

– Не кипятись, приятель. Учти, что ты мне не чета. Я пришью вас обоих, прежде чем ты успеешь пошевелиться.

Пальцы Нины сжали мою руку. Она как бы предупреждала, что с ним надо поосторожней.

– Что тебе нужно?

– А как ты думаешь? Я пришел за пленками и не уйду, не получив их.

– Значит, ее убил ты?

О'Рейли потер щеку, ухмылка его стала еще шире.

– Неужели? Улики указывают на то, что убийца – ты! Да, братец, какой же ты простофиля. Ты слишком много говоришь. Не протрепись ты о пленках, мы бы с Реей считали, что все спокойно. Но нет, тебе оказалось невтерпеж. Эти пленки выбили Рею из колеи. Меня-то они не волнуют, но, раз она и я работаем вместе, я пообещал, что добуду их.

– Это плохо. Пленок ты не получишь. Если я их и отдам, то лишь Ренику.

О'Рейли взглянул на пистолет, потом на меня.

– Допустим, я приставлю вот эту штучку к левой ноге твоей жены. И нажму на курок. Я могу это сделать, если ты не отдашь пленки.

– Не слушай его, Гарри, – вмешалась Нина. – Я его не боюсь.

– Только выстрели, и у дверей соберется целая толпа. Дешевый шантаж тебе не поможет. Убирайся!

О'Рейли расхохотался:

– Тут ты прав. Стрелять я не буду. – Он убрал пистолет в карман. – Ладно, перейдем к делу. Мне нужны пленки, и ты мне их отдашь. Где они?

– В сейфе, в моем банке. Тебе до них не добраться.

– Что ж, поедем в банк, и ты возьмешь их для меня. Не будем тратить времени.

– Ты их не получишь. Разговор окончен. Можешь выметаться отсюда.

О'Рейли ответил долгим взглядом.

– Что ж, мне придется убедить тебя, что пленки нужно отдать. Речь идет о миллионах долларов. Эти пленки помешают реализации моего плана, а допустить этого я не могу. Поэтому я хочу показать тебе кое-что. – Он достал из кармана маленький флакон из синего стекла. Вытащил пробку и осторожно вылил жидкость на середину стола. Послышалось шипение, жидкость словно вскипела, разъедая полировку и дерево… – Это серная кислота. Ее обычно выливают на людей, которые отказываются от сотрудничества. – Ухмылка исчезла, взгляд О'Рейли стал злобным и жестким. – Я знаю пару-тройку подонков, которые плеснут серной кислотой в лицо твоей жены. Барбер, всего лишь за сотню долларов. И не думай, что ты сможешь защитить ее. Они ворвутся в самый неожиданный момент, да еще как следует отделают тебя. Или ты даешь мне пленки, или в ближайшие двенадцать часов твоя жена ослепнет, а ее лицо превратится в сплошной ожог. Ну, что ты выбираешь?