Трафарет вечности (СИ) - Аникина Элла - Страница 5

    - А хоть бы и напугался. Надо же как-то... учить.

    И, уже уходя, обернулся на пороге и сказал:

    - Приеду, серьезно поговорю с тобой, ты понял меня?

    - Что-то случилось? - удивился Кузьма.

    - Случилось, - отстраненно согласился Федор и уехал, оставив Кузю в раздумьях.

    Вернулся он только через три дня, поместив Леонида в надежную частную клинику под присмотр квалифицированных врачей. Леонид к тому времени уже более-менее пришел в себя и понял, что от Федора он не сбежит.

    Кузя, на самом деле, не особенно обрадовался приезду Федора.

    - Привет, - доброжелательно поздоровался Кузя, когда Беляев вошел на огромную веранду.

    - Привет! - согласился Федор, - Где Наталья Евгеньевна?

    - В кабинете, наверное... - ответил Кузя, недоумевая, зачем Федору нужна бабушка.

    - Позови ее, я саженцы привез.

    Пока Кузьма звал Наталью Евгеньевну, Федор выгрузил из автомобиля гору бумажных мешков с саженцами деревьев, пакеты с луковицами лилий, специальной землей, удобрениями и прочей дребеденью. Наталья Евгеньевна пришла, всплеснула руками и засуетилась по хозяйству.

    За заботами об обустройстве сада приятно прошел весь день. Федор любил такие дни. В такое время он вспоминал, что у него когда-то тоже была семья, вспоминал, как был нужен и любим когда-то, давным-давно.

    Наконец, все было посажено, удобрено, подрезано, привито и подвязано. Федор и Кузя вернулись в дом, где бабушка уже напекла ватрушек. Напившись чаю и объевшись ватрушками, приходя в себя после сытного угощения, дождавшись, когда Наталья Евгеньевна уйдет в недра дома, Федор, как бы невзначай, спросил у Кузьмы:

    - Леня про коридор недавно вспоминал...

    - Про какой коридор? - не понял Кузя. А точнее - сделал вид, что не понял.

    - Про такой. Ты, что, много коридоров ставить умеешь?

    Кузя опустил глаза, затем бесстрашно поднял их на Федора:

    - Хорошо. Я спасал свою жизнь.

    - Это теперь так называется? Воспользоваться временным коридором, вернуться в прошлое,  выйти из окружения до его начала... Сколько человек было с тобой?

    - Да они ничего не поняли, Федя!

    - Еще бы они что-то поняли, - Федор стал проявлять признаки раздражения, что случалось с ним крайне редко, - Они главное поняли - что ты черт знает что можешь, вот что они поняли, кретин!

    - Один я уйти, все равно, не мог! - напрягся Кузьма.

    - Поэтому ты раскрыл тайну, - кивнул Федор.

    - Я должен был сохранить тайну и умереть. Так? - Кузьма был искренне удивлен тем, что Федор выговаривал ему за спасение людей.

    - Кузя, ты кретин. Я тебе это уже говорил? - поинтересовался Федор совершенно другим, уже спокойным тоном.

    - Да, упоминал, - подтвердил соображение Федора Кузьма.

    - Ты должен был мне сказать об этом, как только ты вернулся. Я бы принял меры, и они позабыли бы тот странный случай. Ты должен был сразу мне об этом сказать, сразу. Пожалуйста, больше не делай так.

    - Хорошо, - Кузя опустил глаза, чувствуя облегчение.

    На самом деле он очень боялся этого разговора, единственно надеясь, что Федор не узнает о случае в ущелье. Напрасно. С опозданием на пять лет, но Федор узнал, что его ученик нарушил один из основных законов, на которых была выстроена их жизнь - не допускать к знанию посторонних.

    - Пошли к щенку, - распорядился Федор.

    - Пошли, - с облегчением согласился Кузьма, поняв, что выволочка окончена. На самом деле, он не ожидал так легко отделаться.

    Под щенком Федор подразумевал юного наркомана.

    Кузьма повел Федора в «оранжерею» - большой подвал под гаражом. Этот подвал был оборудован в виде оранжереи, и там росли самые разнообразные растения, что в здешнем климате не водились. Организовать зимний сад под землей в свое время стоило целое состояние, но Федор никогда не жалел ни о потраченных средствах, ни о потерянном времени.

    Войдя в подвал, Федор глубоко вздохнул, вдыхая пьянящий запах экзотических и магических растений. Если бы кто вошел в оранжерею вместо Федора, Кузьмы или бабушки, то получил бы не малый нервный шок. Федор с удовольствием огляделся. Зрелище и впрямь было преизрядное.

    При виде людей растения зашевелились, принимая достойный вид - хищные орхидеи захлопнули пасти, неразлучники отцепились друг от друга, мандрагоры засвистели своим разбежавшимся собратьям.

    Большое просторное помещение было создано, как целая система подземных гротов и галерей. На сводах висели мохнатые лианы с большими яркими цветами. Освещалась оранжерея высокими тонкими колоннами, числом двенадцать. На всех колоннах были выбиты рунические узоры, и эти узоры-то как раз и светились, освещая именно те растения, которым в данный момент требовался свет. По полу вольно разложила свои «щупальца» огромная разветвленная лиана. Она периодически переползала с места на место и сбрызгивала, а то и поливала, растения, нуждающиеся в поливе. Поэтому хождение по оранжерее требовало некоторого навыка. В специально устроенных нишах и выступах стояли, сидели, висели, перебегали с места на место разные цветы, что любой ботаник обозвал бы мифическими.

    Базилик стоял, задумчиво шевеля листьями, с которых стекали капли ядовитой лунной жидкости. Рядом с ним тихонько посвистывал черный бамбук, привезенный в свое время с Антильских островов и прекрасно прижившийся. Сейчас на нем висело множество разных гаек и гаечный ключ.

    - Притягательное растение.., - подтвердил старинное поверье Федор, - Все притягивает... Опять базилик убегал?

    - Опять, - кивнул Кузя, - весь в лунном свете измазался.

    Богородская трава шевелила голубенькими цветочками и на Федора с Кузьмой внимания не обратила ни малейшего.

    Объевшаяся белена сыто рыгнула в сторону мужчин.

    - Ты ее не перекармливай, - посоветовал Федор, Кузя только пожал плечами, зная, что белена все равно обожрется, а если дать мало, то стащит у кого-нибудь.

    Индийская конопля бесшумно пританцовывала, хлопая себе листьями, не обращая ни на кого внимания. Разрыв трава сидела в большой, отгороженной ото всех кадке, вся усеянная клочками газеты.

    - Приношу ей, пусть развлекается, - сказал Кузя, - а то просто вянет, если рвать нечего. Свежие больше любит. Пожелтей.

    Одолень-трава медленно, но верно одолевала большой стеклянный колпак, коим была накрыта во избежание эксцессов.