Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс - Страница 20

   Мы отлично проводили время на своей вахте. Алан был очень обходителен со мной и, взяв со стола нож, отрезал для меня одну из серебряных пуговиц своего мундира.

   -- Я получил их в дар,  -- сказал он,  -- от моего отца, Дункана Стюарта. Я дарю тебе одну из них на память о том, что произошло в эту ночь. Куда бы ты ни пошел и где бы ни показал эту пуговицу, друзья Алана Брэка соберутся вокруг тебя.

   Он сказал это так, точно был Карлом Великим и повелевал целыми армиями. И, несмотря на мое восхищение его мужеством, я постоянно опасался улыбнуться его хвастовству; говорю "опасался", потому что если бы я всё-таки не удерживался от усмешки, то могла бы вспыхнуть такая ссора, что и подумать страшно.

   Как только мы кончили завтрак, он стал рыться в шкафу у капитана, пока не нашел платяной щетки. Затем, сняв мундир, начал осматривать его и счищать пятна так тщательно, как, по-моему, могли делать только женщины. Правда, у него не было другого костюма; кроме того, говорил он, его платье принадлежало королю, а потому и ухаживать за ним следовало по-королевски.

   Когда я увидел, как аккуратно он выдергивал ниточки в том месте, где была отрезана пуговица, я оценил его подарок по достоинству.

   Он ещё был погружен в своё занятие, когда нас окликнул мистер Риак и попросил вступить в переговоры. Я пошёл в кладовку и привёл капитана с помощником в кубрик, не снимая верёвок с их рук. У меня было смущённое выражение лица, хотя в глубине души я наслаждался ситуацией. Ещё бы, в кои то веки всё прошло почти так как и задумывалось!

   Мы некоторое время молча смотрели друг на друга. Не думаю, чтобы мистер Риак был особенно ревностен в бою, поэтому он отделался только небольшим кровоподтёком на щеке. У капитана была неглубокая рана от кортика на левой руке и правое плечо отбито ударом дубинки. Шикарный фиолетовый синяк к утру расплылся даже по его шее.

   -- Господа, не могли бы вы развязать нас? -- обратился с просьбой капитан, -- у нас ужасно затекли руки.

   -- Что же, если вы поклянетесь не делать глупости -- ответил Алан, -- мы вполне могли бы освободить вас.

   -- Никаких глупостей! -- сказал капитан, -- мы и так вчера натерпелись достаточно страху. А ведь ничего ещё не кончилось. Здесь опасные воды, в любой момент можно нарваться на рифы. Судя же по тому как хлопает румпель -- у руля никого нет.

   -- Так ли это?  -- спросил я, -- действительно ли море здесь так опасно для мореплавания?

   -- Скажу тебе больше -- сказал он,  -- даже от меня здесь мало толку. Я боюсь, Дэви, без мистера Шуана нам не выбраться.  -- И он заискивающе улыбнулся мне.

   -- Что-же, ответил Алан -- вмешался Алан, -- ваш помощник жив, хотя и ранен -- за его жизнь особо поблагодарите Дэвида, именно он не дал мне его прикончить.

   -- Тогда у нас есть хороший шанс благополучно высадиться на берег, --   ответил капитан, -- боюсь в команде осталось слишком мало здоровых матросов, чтобы плыть далеко.

   -- То есть, до Франции нам никак не добраться?

   Капитан только отрицательно покачал головой, растирая освобождённые от верёвки руки.

   -- Нет,  -- продолжал Алан,  -- это так годится. Вы должны высадить меня там, где мы условились.

   -- Но,  -- отвечал Хозисон,  -- большая часть моих матросов ранена, и вы сами знаете, каким образом. С парусами работать некому. Малейший шквал -- и бриг неминуемо разобьётся о ближайшие камни!

   -- Ну ладно. Тогда предоставляю вам выбирать из более простых вариантов,  -- сказал Алан.  -- Высадите нас на сушу в Эпине или в Ардгуре, в Морвепе или в Арисэге, или в Мораре -- короче, везде, где хотите, не дальше тридцати миль от моей родины, исключая страны Кемпбеллов*. Это обширная мишень. Если вы не попадете в нее, то, значит, вы в мореплавании так же слабы, как и в бою. Мои бедные земляки переезжают в своих плоскодонках с острова на остров во всякую погоду и даже ночью, если вы желаете знать.

   -- Плоскодонка не корабль, сэр,  -- отвечал капитан,  -- она не сидит так глубоко.

   -- Что же, едем в Глазго, если хотите!  -- сказал Алан.  -- Мы, по крайней мере, посмеемся над вами.

   -- Мне не до смеха,  -- сказал капитан.  -- И все это будет стоить денег, сэр.

   -- Прекрасно, сэр,  -- отвечал Алан,  -- я не беру своих слов назад. Тридцать гиней, если высадите меня на берег; шестьдесят, если доставите меня в Линни-Лох.

   -- Но посмотрите, сэр, где мы находимся, ведь мы только в нескольких часах от Арднамуркана,  -- сказал Хозисон.  -- Дайте мне шестьдесят, и я высажу вас там.

   -- И я должен изнашивать обувь и подвергаться опасности быть схваченным красными мундирами, чтобы угодить вам?  -- закричал Алан.  -- Нет, сэр, если вы хотите получить шестьдесят гиней, то заработайте их и высадите нас в моих краях.

   -- Это значит рисковать бригом, сэр,  -- сказал капитан,  -- и с ним вместе собственною жизнью.

   -- Как хотите,  -- ответил Алан.

   -- Сумели бы вы показать нам направление к вашим ближайшим землям?  -- спросил капитан с нахмуренным видом.

   -- Сомневаюсь,  -- сказал Алан.  -- Я скорее боец, как вы сами видели, чем моряк. Но меня часто подбирали и высаживали на этом берегу, и я немного знаю его. Но определять направление по морю -- это не для меня.

   Капитан покачал головой, все ещё хмурясь.

   -- Не потеряй я в этом несчастном плавании так много денег, я бы скорее увидел вас на виселице, чем рискнул бы своим бригом, сэр. Но пусть будет по-вашему. Как только подует боковой ветер -- а он должен подуть, или я глубоко ошибаюсь,  -- я воспользуюсь им. Но есть ещё одна вещь. Мы можем повстречать королевское судно, которое возьмет нас на абордаж без всякой нашей вины: вдоль этого берега плавает много крейсеров. Вы сами знаете, для кого... Сэр, на этот случай оставьте мне деньги.

   -- Капитан,  -- сказал Алан.  -- если вы увидите вымпел, то ваше дело убегать. А теперь, раз уж мы обо всём договорились, не мешало бы скрепить наш договор бутылочкой-другой.

   Последняя статья переговоров была в точности выполнена обеими сторонами, капитан и мистер Риак были полностью счастливы, так как получили долгожданную возможность снова выпить.

   Чего нельзя было сказать обо мне. Выйдя на палубу и опёршись на фальшборт, я окинул взглядом свинцовую даль моря, тревожимую косо падающими каплями редкого дождя. Нет, надо срочно двигаться в сторону юга. Куда-нибудь в Индию или Америку. Европейская погода в этот исторический период -- это совсем не то, что мне нравится. Надо поскорее перебираться куда-то в тропики, к прозрачным водам тёплых морей... Вот так наивно я и размышлял, провожая взглядом низко летящую у самых волн стаю бакланов. Ещё не подозревая о настоящей силе судьбы, разорвать которую совсем не так просто, как это мне тогда представлялось.

XII.