Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс - Страница 88

   --  Мы должны обсудить ещё один вопрос,  -- сказал я, стараясь уйти от неприятной темы.  -- Прав или не прав Чарльз Стюарт? Только ли за мной они гонятся или за нами обоими?

   --  А каково ваше собственное мнение, многоопытный человек? -- спросил он.

   --  Я уверен, что поскольку в этом деле есть много заинтересованных лиц, то они делают и то и то, -- ответил я.

   --  Я тоже так думаю, -- сказал Алан. 

   --  А много ли у нас сегодня противников, как по-твоему?  -- спросил я.

   --  Это зависит от их намерений, -- ответил Алан. -- Если они хотят просто проследить за тобой, то пошлют двух-трех энергичных и проворных малых, а если рассчитывают захватить и тебя и меня, то пошлют, наверное, десять или двенадцать человек, -- прибавил он.

   --  Ладно, это теперь не имеет большого значения, -- сказал я, -- так как на этот раз я уж точно заставил их сбиться со следа.

   --  Ты так думаешь? -- спросил он. -- А я нисколько не удивился бы, если б они прямо теперь, издали, караулили этот лес. Видишь ли, Дэвид, это всё хайлэндеры. Между ними, вероятно, есть и Фрэйзеры, есть кое-кто из клана МакГрегоров, и я не могу отрицать, что и те и другие, в особенности Грегоры, очень умные и опытные люди. Человек мало что знает, пока не прогонит, положим, стадо рогатого скота на протяжении десяти миль в то время, когда разбойники гонятся за ним. Вот это и подвигло меня к тому чтобы приобрести большую часть своей прозорливости. Нечего и говорить, это лучше, чем война, но и война тоже может многому научить, хотя по сути это более пустяковое дело. У МакГрегоров же была большая практика, так что в том чтобы тайно проследить за кем-то они люди бывалые.

   --  Ну, в этом деле тебе видней, сам я не слишком хороший следопыт, -- сказал я, -- но я проверился и никого не увидел.

   --  Я постоянно вижу это в тебе, -- возразил Алан.  -- И вот что странно в людях, получивших хорошее образование: вы невежественны и сами этого не замечаете. Я не знаю греческого и древнееврейского, но, милый мой, я сознаю, что не знаю их, -- в этом вся разница. А ты лежишь на животе вот тут в лесу и говоришь мне, что избавился от слежки всех Фрэйзеров и МакГрегоров. "Потому что я лично не видел их", -- говоришь ты. Глупая ты голова, они ведь и живут тем, что умеют хорошо прятаться.

   --  Хорошо, приготовимся к худшему, -- сказал я.  -- Что же будем делать? Вступать с ними в схватку мне что-то не очень хочется.

   --  Я задаю тебе тот же вопрос,  -- ответил он. -- Мы могли бы разойтись. Это мне не особенно нравится, и, кроме того, у меня есть основания возражать против этого. Во-первых, теперь совершенно темно, и есть некоторая возможность улизнуть от них. Если мы будем вместе, то пойдём в одном направлении; если же порознь, то в двух: более вероятия наткнуться на кого-нибудь из этих джентльменов. Во-вторых, если они настигнут нас, то дело может дойти до драки, Дэви, и тогда, признаюсь, я был бы рад тому, что ты рядом со мной, и думаю, что и тебе не помешало бы моё присутствие. Итак, по-моему, нам надо немедленно выбраться отсюда и направиться на Джиллан, где стоит мой корабль. Это напомнит нам прошлые дни, Дэви. А потом нам надо подумать, что тебе делать. Мне тяжело оставлять тебя здесь одного.

   --  Будь по-твоему! -- сказал я. -- Нам надо зайти ещё куда-нибудь по дороге к кораблю?

   --  На кой черт?  -- спросил Алан. -- Все мои дела здесь окончены, со всеми с кем надо было проститься я уже давно простился. Тем сильнее я жажду вашего общества, мистер Дэвид Бэлфур из Шоса, -- гордитесь этим! С тех пор, как мы расстались у Корсторфайна, я успел изрядно по вам соскучиться.

   С этими словами он энергично поднялся с места, и мы стали потихоньку продвигаться по лесу в восточном направлении.

XII.

   Было, должно быть, около часа или двух ночи; месяц, как я уже говорил, скрылся; с запада внезапно подул довольно сильный ветер, гнавший тяжёлые на вид рваные тучи. Мы пустились в путь в такой темноте, о какой только может мечтать беглец; вскоре прошли через Пикарди и миновали мою старинную знакомую -- виселицу с двумя незадачливыми грабителями. Немного далее мы увидели полезный для нас сигнал: огонёк в верхнем окне дома в Лохенде. Мы наудачу направились к нему и, потоптав кое-где жатву, спотыкаясь и падая в канавы, наконец очутились в болотистой пустоши, называемой Фиггат-Виис. Здесь, под кустом дрока, мы скоротали оставшееся время до утра.

   Мы поднялись около пяти часов. Утро было прекрасное. Западный ветер продолжал сильно дуть и унёс все тучи по направлению к Европе. Алан после лёгкого завтрака и бутылки вина с лимоном и сахаром, которую я прихватил с собой из Эдинбурга специально для подобного случая, сидел и счастливо улыбался. С тех пор как мы расстались, я в первый раз видел моего друга и глядел на него с большой радостью. На нём был всё такой же широкий плащ, но -- это было новостью -- он надел вязаные гетры, достигавшие до колен. Без сомнения, они должны были изменить его привычный вид, но день обещал быть тёплым, и костюм его был немного не по сезону.

   --  Ну, Дэви, -- сказал он, -- разве сегодня выдалось не славное утро? Вот такой денёк, каким должны быть все летние дни! Это не то, что шляться по горам в дождь. Но всё же навевает воспоминания, не правда ли?

   --  Ты имеешь в виду то, как мы загорали на вершине скалы? -- спросил я ехидно.

   --  Да, и упаси Господи от повторения того развлечения, -- сказал он.

   --  А где же по-твоему сейчас могут быть наши преследователи?  -- спросил я.

   --  Бог их знает, -- ответил он задумчиво. -- Во всяком случае, нам придётся рискнуть. Вставай, Дэвид! Идём снова только вперёд, наудачу! Нам сегодня предстоит прекрасная прогулка, почти как в старые добрые времена.

   Мы направились на восток, идя вдоль морского берега к тому месту, где подле устья Эска курятся соляные ямы. Утреннее солнце необыкновенно красиво сверкало на Артуровом стуле* и на зелёных Пентландских горах. Прелесть этого дня, казалось, только раздражала Алана.

   --  Я чувствую себя полным дураком, -- говорил он, -- покидая Шотландию в подобный превосходный денёк. Эта мысль никак не выходит у меня из головы. Мне, пожалуй, было бы приятнее остаться здесь и быть в конце-концов убитым или повешенным.

   --  Нет, нет, Алан, это тебе наверняка не понравилось бы,  -- сказал я.

   --  Не потому, что Франция плохая страна, -- продолжил он, не слушая, -- но всё-таки это не то. Она, может быть, и лучше многих других стран, но уж точно не лучше Шотландии. Я очень люблю Францию, когда нахожусь там, но я тоскую по шотландским тетеревам и по торфяному дыму.

   --  Если тебе больше не на что больше жаловаться, Алан, то это ещё не так важно, -- сказал я.

   --  Мне вообще не пристало жаловаться на что бы то ни было, -- ответил он, -- после того как я вылез из петли и стал богат как король.

   --  Ты должно быть устал от бездействия за последние пару дней? -- спросил я.