Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 13

— Отлично. Когда у нас обед?

— Через час, — взглянув на часы, ответил он. — Но ты можешь пообедать раньше. В морозильной камере много продуктов. Надо лишь разогреть.

— Вы что-то желаете?

— Нет, благодарю, — и вернулся на своё место.

Я некоторое время еще рассматривала его стриженый затылок, после чего кивнула и спустилась на нижний уровень. Удивительно, но присутствие здесь на корабле Александра вселяло определённого рода уверенность и спокойствие.

Глава 6. Хищник

Несмотря на все старания Александра попробовать запереть меня в комнате на всё время нашего пути с редкими визитами на кухню, дабы не умереть с голоду, я категорически отказывалась подчиняться. Не знаю, о чём он думал в тот момент. Наверное, считал, что я, как верная послушница, должна была проводить дни и ночи, стоя на коленях в молитвах и песнопениях, готовя себя к столь важной миссии.

Может, и надо было. Не знаю. При отправлении никто никаких указаний не давал, томиков со священными текстами не вручал и наказы не делал. А сидеть в своей каюте, смотря на потолок или в иллюминатор, я не могла. От безделья готова была просто на стену лезть. Мне нужно было отвлечься от горестных мыслей. И только одно могло помочь мне это сделать — человеческое общение. А единственным спутником здесь был лишь Переславцев. Вот ему-то и придётся терпеть меня.

Конечно, Александру это не понравилось.

Вопреки его распоряжению, я не стала есть одна и не пошла в свою каюту. А решила подождать его, прибегнув к женской хитрости и вековой мудрости. Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. На сердце Переславцева я не претендовала (больно надо), но вот на дружественные отношения — очень даже.

Поэтому к его приходу подготовилась.

Морозильная камера была до отказа наполнена множеством самых разных продуктов. Тут были как готовые блюда, так и замороженные полуфабрикаты. А большой холодильник набит свежими фруктами, овощами и многим другим. Здесь даже были яйца. Не куриные, а одной пернатой птички, что выводили на Эквей. Они называли её хохи. Птица была размером с земную индюшку, с красивыми и длинными перьями серо-голубого цвета и желтым клювом. Глаза у неё были круглые и красные. Яйца, которые хохи приносила, были в два раза больше куриных и имели ярко-красный желток. Но по вкусу практически не отличались от привычных.

Готовить я умела. Конечно, до профессионального повара мне было далеко. Но у нас были уроки кулинарии в школе, и по ним я была стабильным середнячком. То есть, отравить никого не отравлю, но и особого шедевра от меня ждать не стоило. Но для того, чтобы накормить здорового мужчину, сил и знаний, а также продуктов мне должно было хватить.

Мама всегда говорила, что настоящий мужчина всегда ест много и желательно мясо. Остальное всё мелочи жизни. С мясом на Эквей, в отличие от колоссального разнообразия рыбы, была напряжёнка. Но в холодильнике нашлось место и для парочки пластиковых контейнеров с огромными кусками вырезки. Чьё именно мясо, я не знала, но, самое главное, оно было съедобно.

Достав из контейнера, я поставила вырезку размораживаться, а сама принялась готовить гарнир.

Когда через час Александр спустился с рубки, его ждал богато накрытый стол и немного взмыленная землянка. Устала я, конечно, жутко, чуть не спалила рагу и едва не опрокинула на себя кипяток. Но все мои страдания увенчались успехом.

— Кэтти? — Александр замер в дверях столовой. — А что здесь происходит?

Взгляд карих глаз быстро скользнул по накрытому столу (я даже нашла свечку и зажгла её, сама не знаю для чего), а потом вернулся ко мне.

— Обед, — улыбнулась я, сдувая черный локон, который выбился из хвоста и всё норовил упасть на глаза.

— Я же сказал, что мне ничего не нужно.

Довольным мужчина не выглядел.

«Может, он вегетарианец? А я тут с мясом ему на нервы капаю?»

— Мне не сложно, — улыбнулась я, сцепив руки перед собой. — Не выкидывать же всё это… за борт. Рыбки, конечно, обрадуются. Но… Хотя, если вам не нравится, то заставлять не буду.

И сделала несчастные глаза. Обычно мой глубоко тоскливый взгляд срабатывал, и сердца жертв таяли. С Переславцевым было сложнее. Мужчина нахмурился, покачал головой и вздохнул, сдаваясь.

— Выкидывать ничего не надо. Но в дальнейшем попрошу больше самодеятельностью не заниматься.

— Конечно, конечно, — засуетилась я, а мысленно добавила:

«Это мы еще посмотрим на ваше поведение».

Я дала ему десять минут на утоление первого голода. Ел Александр медленно, тщательно пережёвывая каждый кусочек.

— Скажите, а сколько будет длиться наше путешествие? — размазывая овощи по тарелке, спросила у него.

Аппетит у меня был неважный. Да и наелась я, пока готовила. Там кусочек, тут кусочек — и уже сыта.

— А ты разве не знаешь?

«Вот интересно, если бы я знала, я бы стала спрашивать?»

Но в ответ я лишь улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Всё случилось так быстро. Я даже не успела толком понять, как всё произошло.

— Почему ты не отказалась?

— От этого? — я коснулась пальцем щеки, где была вязь.

Кивнул, продолжив внимательно меня осматривать:

— Да. Ты же землянка. На тебя сумасбродные пожелания Богини не распространяются.

— На меня нет, — пожав плечами, ответила ему и подняла взгляд от тарелки. — А на Индин — да.

Александр задумался, после чего произнёс:

— Индин — это твоя сестра? Дочь Князя и Элизы?

Я и забыла, что его не было на Эквей более трёх лет, и многого он просто не знает.

— Да. Индин — это моя младшая сестра. Вы, наверное, не знаете всей истории. Мама с Князем очень долго ждали её. И беременность была сложная. Мама чуть не умерла, пришлось делать экстренное кесарево, — вздрогнула, вспоминая те страшные часы ожидания, что провела за дверью операционной, и долгие дни реабилитации, когда врачи не могли сказать, выживет она или нет. Самое страшное время в моей жизни.

— Богиня угрожала ребёнку? — процедил сквозь зубы Александр и сильно сжал вилку, так, что она заскрипела и слегка погнулась.

Вот это сила.

— Нет. Она угрожала лишь мне.

— Жизнью сестры?

Изуродованный столовый прибор, звякнув, упал на поверхность стола, когда мужчина бросил его в сторону, после чего Александр откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

— Её будущим, — поправила его, отчаянно пытаясь найти способ перевести разговор в другое русло. Вспоминать об этом было тяжело и очень больно.

— Твоя свобода на её свободу, — между тем произнёс он, задумчиво сверля меня странным взглядом.

Он словно прожигал насквозь, заставляя нервничать и вертеться на кресле, словно уж на сковородке.

— Вы так и не сказали, сколько дней будет длиться наше путешествие, — вспомнила я.

— До Пещер неделя пути.

Неделя. Всего лишь семь дней.

Аппетит пропал окончательно, а съеденное комом встало у горла, вызывая тошноту.

— Быстрее двигаться мы не можем. Под водой нельзя включать гиперскорость. Но это, скорее всего, не конец нашего путешествия.

— В каком смысле? — нахмурилась в ответ, не понимая, что он имеет в виду.

— Князь сказал, после прибытия на место мне надо будет ждать новых указаний.

— Каких указаний? — совсем растерялась я.

— Это мы узнаем через неделю.

Эта цифра колоколом билась у меня в голове. А следом пришла и другая мысль — что своё восемнадцатилетие отметить не удастся. Со всей этой нервотрёпкой я и забыла, что через десять дней у меня день рождения. Интересно, там, в пещерах, время течет как-то по-особенному, или мне позволят отпраздновать? Вот только какой праздник без семьи и друзей? Не представляла я Богиню, которая будет меня поздравлять и желать долгих лет счастья. Это же попахивает лицемерием.

— Спасибо за вкусный обед, — промокнув губы салфеткой, произнёс мужчина и встал.

— Подождите, — я вскочила следом. — Позвольте помогать вам.