Наследие Артанов - Лихачев Всеволод - Страница 32

Так, все, хватит! Собрав волю в кулак, я сунул безделушку обратно в рюкзак. Внимательно пересчитал упаковки с пищевым концентратом(их оказалось ровным счетом четырнадцать) и, побросав свои нехитрые пожитки вослед за восьмигранником, просунул руки в широкие лямки, которые тотчас же затянулись ровно настолько, насколько это и было нужно. Ну что тут еще скажешь – цивилизация!

Куда пойти? К лесу, или наоборот: ближе к морю? Есть уже хочется немилосердно, желудок прямо-таки бурчит от голода, но от удовлетворения своих гастрономических потребностей удерживает меня сейчас лишь одно – полное отсутствие воды. Причем не просто самой воды – отсутствие даже тары под воду! Что это? Преступная халатность, или желание убить медленной смертью? Нет, пищевой концентрат употреблять сейчас в пищу никак нельзя. Я знал по опыту: стоит лишь съесть эту сухую, крошащуюся, и, чаще всего, отвратительную на вкус пакость, как во рту сразу же пересохнет, и организм потребует утроенную порцию жидкости. А, значит, куда идем? Ну правильно, к лесу. Море-то наверняка соленое, да и родника близ него не найти.

Да, родника не найти. Хотя… Пришедшая мне в голову мысль показалась настолько дельной, что, едва начав движение в нужную сторону, я тотчас же остановился. А почему, спрашивается, я меряю все по земным меркам? Почему я так непоколебимо убежден что океаны всенепременно должны быть солеными? А может быть здесь все с точностью до наоборот будет? И вообще: жидкость, с виду так похожая на воду, вполне может оказаться чем-то иным. Ну что тут еще скажешь? Не проверишь – не узнаешь.

Сходить? Позже! Махнув рукой на свои пространные рассуждения, я все-таки направился к лесу. Шел быстро, не забывая при этом внимательно смотреть по сторонам. На подходе к опушке вдруг вспомнил про нож. Остановился, сдернул с плеч рюкзак и, покопавшись чуток в его недрах, извлек на свет божий искомый предмет. Теперь, когда рукоять его удобно расположилась в моей ладони, я почувствовал себя гораздо увереннее. Интересно, почему мой лингвин не подает признаков жизни?

– Антонина Семеновна, просыпайтесь, пора вставать! – вновь обратился я к своему лингвопереводчику опять же с нулевым результатом. Умерла она там, что ли, или просто достал я ее уже со своим уникальным умением попадать во все новые передряги?

Постояв какое-то время у гигантского дерева, которое я мысленно окрестил сосной за его разлапистые ветви, состоящие сплошь из длинных зеленых колючек, я рискнул-таки углубиться в лес. Под сенью деревьев стало чуток попрохладней. Было раннее утро, видимо, когда я пришел в себя. Сейчас же солнце уже палило немилосердно и наличие лесных исполинов, кроны которых, переплетаясь, создавали почти непроницаемый зеленый ковер, оказалось весьма кстати. С каждым новым шагом, который я делал по лесу, ландшафт мне все больше и больше напоминал земной. Все та же трава, как и полагается, зеленая, кусты, то и дело цепляющиеся за рукава, серебристые нитки паутины, жужжание мух и стрекот кузнечиков. И запахи. Они шли буквально отовсюду. Ароматы цветов, которых вокруг было великое множество, смешивались с ароматами трав, хвои, влажной земли, листвы… Ветер добавлял к этому букету запах принесенной с востока морской свежести, отчего хотелось дышать полной грудью, балуя изголодавшиеся по столь редкому лакомству легкие.

Все бы хорошо, да вот даже намека никакого на воду нигде не было. Не было – и все тут. Ни родника, ни озера, ни болота. Мне кажется, что я бы сейчас уже и с лужи пил, найдись такая где-нибудь неподалеку.

К счастью, не было видно и крупных животных – с ними бы я точно не справился, имея на вооружении всего лишь столовый нож. Копье надо сделать. Так, на всякий случай. Привязать нож к палке и таскать ее у себя за спиной, приторочив каким-то образом так, как это делали дикие люди. Вот только привязывать чем? Лоскутами ткани от одежды? Ладно, об этом и потом можно подумать. Первоочередная задача – найти воду и тару, годную для ее хранения и переноски. Мысли текли неторопливо, приноравливаясь к новому, полуживотному уровню бытия. Вот оно как бывает! Совсем недавно бороздил космические просторы на сверхсовременных гелиостропах, а сейчас занят раздумьями о том, из чего можно сделать меха или, на худой конец, глиняную посудину.

Шум струящейся воды, раздавшийся совсем рядом, поначалу заставил меня вздрогнуть, а затем лосем ломануться в ту сторону, откуда слышался этот звук.

– Чего пялишься? Члена голого не видел? – бородатый, широкоплечий мужик, застегивающий ширинку, косился с явным неодобрением то на меня, то на нож, что так и оставался зажатым в моей правой руке.

– Ты кто??? – я безотрывно смотрел на свою находку не в силах поверить в то, что видели сейчас мои глаза.

– Тебе-то какая разница? Ну, допустим, лесничий. – Так нелюбезно встретивший меня гуманоид похоже был в стельку пьян. Об этом плачевном обстоятельстве говорили две вещи: его осоловевший взгляд и стойкий запах перегара, доносившийся до меня даже тогда, когда рот его был закрытым. – А ты кто?

– Человек.

– Не лесничий?

– Нет.

– Это хорошо, – данному ответу неизвестный отчего-то особенно обрадовался. – Так может быть ты это… того… Маньячина?

– С какой стати? – Поймав красноречивый взгляд в сторону ножа, я понимающе осклабился: – Нет, грибы просто тут собираю. Заплутал малость, вот и пошел на звук. – Ложь срывалась с языка легко, я уже вошел в выдуманную самим собой роль и теперь стремился перехватить инициативу в нашем разговоре на себя. – А ты что делаешь в этой глуши?

– Да ружье здесь вчера посеял. С приятелями отдыхали, вот я и… Здесь оно где-то, в общем.

– Уверен?

– Неа. Точно не помню. Но то, что оно в лесу осталось – факт. По-моему даже в этом.

С каждым произнесенным словом моего нового знакомца мне все сильнее казалось, что никакой он не лесник вовсе. Всеми повадками своими мужичина походил больше на мелкого браконьера, выезжающего временами на охоту с такими же оболтусами, как и он сам – дружками. Но не это меня беспокоило, нет. Меня беспокоил его внешний вид. Мужик ведь был не просто гуманоидом – он выглядел самым что ни на есть настоящим землянином, землянином от мозга до костей. Как же я раньше не умудрился догадаться что нахожусь на Земле? Флора и фауна то ведь один в один! Не мог, просто боялся поверить в чудо, ибо за верой всегда следует жестокая кара – разочарование. И если вера твоя сильна – разочарование будет во стократ сильнее, когда окажется вдруг что ты вновь ошибся. Так неужто же все это действительно правда? Неужто стоящий передо мной ханурик и есть землянин? Вопросов в голове вертится очень много, но вот самые актуальные задать язык просто не поворачивается. Ну не спросишь ведь ты, например, прямым текстом: «Слышь, мужик, а как называется планета, на которой мы сейчас находимся?», или: «А не принадлежишь ли ты случайно к человеческой расе?» Психов у нас не любят, особенно разгуливающих по лесу с ножами в руках.

– Человече, а домой ты когда собираешься? Мне бы в город попасть.

– В город? Ты же вроде как по грибы пришел. Набрал-то хоть чего?

– Ничего не набрал. Умаялся только как черт, – сняв с плеч свой тощий рюкзак, я для убедительности потряс его перед бордовой физиономией своего собеседника. При этом в рюкзаке что-то звякнуло, вызвав, по-видимому, у встреченного мной индивидуума какие-то свои, особые ассоциации.

– Что, еще и заплутал небось?

– Ну да, типа того. Так что, поможешь?

– Мне бы ружьишко найти. – Мужик все еще не решался ответить на мою просьбу согласием. Переминался с ноги на ногу, мыча себе под нос что-то нечленораздельное, да бросал время от времени косые взгляды то на меня, то на рюкзак, который я вновь не поленился закинуть себе за плечи.

– Давай так: с меня – литруха. Домой только довези, а там рассчитаемся. Идет? А ружье свое и потом найдешь, никуда оно не денется в таких дебрях.

Предпоследний аргумент явно оказался решающим:

– Лады. Айда за мной, у меня здесь машина неподалеку припаркована. Только чур не отставать! – с этими словами он развернулся и бодро пошлепал в сторону, противоположную той, откуда я совсем недавно пришел. Я же поспешил за ним следом, раз за разом убеждая свой разум, что происходящие в данный момент события на самом деле не являются вымыслом моего воспаленного мозга, они происходят на самом деле, и никуда нам обоим от этого не деться.