Трени-ян (с иллюстрациями) (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 103

103

(позже. Комната. На кровати просыпается ЮнМи)

— А где все? — садясь и крутя головой, вопрошает она, — Чё так тихо?

— Ммм, — с усилием перегибается она через кровать, протягивая руку за гитарой, — ща исправим!

Гитара отзывается гулом и звоном струн. Мол, да, сейчас исправим!

(позже. Школа Кирин, кафе. В дверях появляется ЮнМи с гитарой на ремне, перекинутом через плечо)

— Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать! — лихо извлекая из струн ритм, на всё кафе сообщает она.

Присутствующие в кафе оборачиваются на звук и замирают. ЮнМи, на полусогнутых ногах, но, тем не менее, ловко пританцовывая под собственный аккомпанемент, движется между рядов стульев, сообщая, что:

Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, — Мы маленькие дети, нам хочется гулять![54]

Закончив первый куплет, ЮнМи внезапно для онемевшей публики впрыгивает на стол и продолжает песню дальше уже с него, стараясь при этом повторить движения рок-гитариста выделывающие всякие штуки с гитарой на своём концерте.

— Да она — пьяная! — восклицает кто-то, с кого первым спала оторопь, — Да она же пьяная!

(в другом месте школы)

— Господин Пак ДонХё! Господин Пак ДонХё! Скорее! Скорее идите в кафе! Там ЮнМи танцует на столе и поёт нецензурные песни!

— На столе?!

— Да, господин ДонХё, на столе! Она пьяная, господин ДонХё!

— ПЬЯНАЯ?!

— Да! Скорее идите, сонсен-ним! Как бы что не случилось!

— Да что же это за безобразие с этой ЮнМи?! Бегу, бегу!

(позже. ДонХё вбегает в кафе и видит, как стоящая на столе ЮнМи поёт находящимся в озадаченной прострации окружившим её ученикам о трудностях близких отношений с ёжиком)

Можно трахнуть медведя суровой зимой, Когда мишка в берлоге храпит под сосной. Hе советую этого делать весной, Hу, а ежика вовсе не пробуй, друг мой. Можно трахнуть коня, можно трахнуть осла, (Пони жалко: уж больно лошадка мала), Жеребца ломового (тут сила нужна), Только с ежика, брат, не возьмешь ни рожна!

— Прекратить! — кричит ДонХё, расталкивая всех и пробиваясь к столу, — Немедленно прекратить это безобразие! Отберите у неё гитару!

Он хватает рукою за гриф гитару ЮнМи и тянет её к себе. ЮнМи, естественно, тянет её обратно. Начинается бескомпромиссная схватка за обладание музыкальным инструментом. Схватку проигрывает молодость. Потеряв равновесие после очередного рывка, ЮнМи с грохотом падает со стола под радостный визг разбегающихся в стороны девчонок.

— Гитару, гад, сломал, — смотря на ДонХё снизу вверх спокойно говорит ЮнМи лёжа на спине и прижимая к груди обломки, — ну всё, хана тебе!

Она пытается подняться на ноги, но, парни из присутствующих, сообразив, что будет дальше, наваливаются на неё, не давая встать.

— Отведите её в её комнату! — командует раскрасневшийся от физических упражнений ДонХё, — Пусть сидит там! Не выпускайте! Делайте, пока она ещё что-то не натворила!

ЮнМи утаскивают из столовой под её протестующие крики и обещание поквитаться с уничтожителем музыкальных инструментов.

(позже)

— Она сбежала! ЮнМи сбежала!

— Как сбежала?

— Сказала, что хочет в туалет!

— Ну и?

— Ну и нет там никого! Я ждал у входа, ждал, а потом заглянул, а там — пусто!

— А что ты с ней не пошёл?

— Ты что, дурак? Я парень! Как я могу пойти в женский туалет?!

— Надо было тогда девчонок попросить!

— Они отказались. Сказали, что боятся!

— Вот, чёрт! Как же она умудрилась улизнуть?

— Не знаю. Может, через вентиляцию?

(телефонный звонок)

— СынРи, СынРи! Прибежала пьяная ЮнМи, забрала гитару! Что делать?

— Пьяная ЮнМи?!

— Да. От неё несло так, что у меня даже глаза защипало!

— С ума сойти, что вытворяет…

— Да, она взяла твою гитару!

— МОЮ ГИТАРУ?! Как ты мог такое допустить?!

— Хён, она сказала, что проломит голову всякому, кто встанет на пути рока!

— О, чёрт! Где она теперь может быть?

— Не знаю…

(где-то в это время, в школьном парке у летней сцены)

У дверей амфитеатра появляется ЮнМи. Поставив гитару у закрытых на замок ажурных створок, она проходит вдоль забора, находит место, где может перелезть, подпрыгивает, хватается за ветку дерева, подтягивается и влезает на забор. Спрыгивает внутрь, возвращается к дверям, затаскивает через дырку гитару. Закинув ремень гитары на плечо, поднимается на сцену. Уверенно подходит к дверцам в её углу, открывает их, включает усилители. Дав пару минут им на прогрев, сама в это время убирая щиты, закрывавшие акустические излучатели.

Щёлк!

Штекер на конце гитарного провода со щелчком входит в гнездо усилителя. Тонкие пальчики выкручивают регулятор мощности на максимум. Затем берут в медиатор, подносят его к струнам и… Ваууууу!!

…

— Что это? — резко затормозив, задаёт вопрос барабанщик, до этого бегавший по территории школы вместе с СынРи, разыскивая ЮнМи.

Он оборачивается на раздавшийся со стороны школьного парка рёв.

— Это моя гитара! — соображает СынРи, — Она на летней сцене! Бежим туда!

(позже)

У дверей амфитеатра, не обращая внимания на безуспешные попытки барабанщика влезть на забор, стоит СынРи, внимательно слушая музыку, заполняющую собой всё окружающее пространство. Старается запомнить гитарные рифы, уплотняющие воздух в такт «качания» большущих диффузоров колонок. Внезапно музыка заканчивается. ЮнМи деловито снимает ремень через голову, аккуратно кладёт гитару на сцену. Потом снимает кроссовки, ставит рядом и ложится, кладя на них голову, как на подушку.

Устала…

…

— Нужно уносить её отсюда, — с гитарой в руках произносит СынРи, смотря сверху на ЮнМи, — холодно так лежать. Можно заболеть.

— Давай, бери её, — говорит он барабанщику, — отнесём её в школу.

— Я не могу, хён, — отвечает тот, — ты же помнишь, что когда мы играли в баскетбол, я повредил себе спину? Врач сказал мне тогда полгода тяжести не поднимать. Полгода ещё не прошло, а она, смотри, жирная какая!

СынРи с сомнением смотрит на собеседника, потом оценивающе оглядывает ЮнМи.

— Да вроде она не жирная… — делает он заключение после осмотра.

— Это только кажется, — убеждает в обратном его барабанщик, — а возьмёшься нести — все кишки вылезут!

— Подождём тогда, — говорит СынРи, — сейчас кто-нибудь придёт, и мы ему поручим позаботиться о ней.

— Пол холодный, — предупреждает его напарник, — чем дольше она пролежит на нём, тем больше вероятность заболеть. А нас обвинят в том, что не позаботились о младшей.

СынРи делает недовольное лицо и оглядывается в сторону входа, надеясь, что там уже кто-то есть. Но там пусто.

— Мы не можем её так оставить, хён, — продолжает «бубнить о правильном» барабанщик.

— Ладно, — подумав, принимает решение СынРи, — помоги мне её посадить на спину!

…

СынРи тащит на спине спящую ЮнМи. Сзади, с его гитарой в руках, идёт барабанщик.

— Действительно, тяжёлая! — произносит СынРи, остановившись, чтобы поудобнее устроить на себе сползающие тело, — она худеть собирается, или нет?

(вечер, сетевое сообщество Кирин)

(*) — Боже, боже! Какой был сегодня ужас в столовой!