Стоит только расхотеть (СИ) - Андреева Ольга Юрьевна - Страница 31

— Что, плохо выгляжу?

— Да… то есть нет — быстро поправилась она.

— Просто непривычно видеть тебя таким… растрепанным. Ты один? — она поперхнулась вопросом, сообразив, что это прозвучало бестактно.

— Один. А ты ожидала увидеть здесь пару сексапильных мед сестричек, которые утешают бедного больного мажора? — саркастически поинтересовался он. Хотя в следующую минуту об этом пожалел. Вика поморщилась, будто ее и впрямь укололи.

— Я пришла к тебе по поводу многострадального отельного комплекса… Видишь ли, его не пропускает Градостроительство и требует внести изменения, а без тебя мы этого сделать не можем. Димка махнул рукой в сторону кухни, почти не глядя на нее.

— Проходи — он пропустил ее вперед и стоял, наблюдая за тем, как Вика достает бумаги.

— Где надо подписать? — спросил Димка.

— Но как же…

— Я все подпишу, покажи-где? — нетерпеливо повторил он, все также глядя на нее.

Вике становилось неловко под этим взглядом. Она покраснела:

— Здесь, здесь и вот тут… — показала она. Димка подмахнул, даже не заглянув в бумаги.

— Что-то еще? — спросил он ее.

— Нет, теперь все. — опустила голову Вика

— И не станешь упрекать меня в подлости, двуличии, преследовании и домогательствах? — ядовито поинтересовался он.

— Дим, не надо издеваться, пожалуйста — тихо попросила она. — Я тебе верю…

Ему, вдруг, стало очень неловко. Она, по сути, была права.

— Прости меня, просто не очень хорошо себя чувствую и несдержан на язык. — покаянно проговорил он. Вика посмотрела ему в глаза, будто что-то для себя решая. Наконец она медленно кивнула:

— Прощаю, Дим. За все… — она протянула ему приглашение на свадьбу. — И спасибо тебе за то, что согласился. — Вика видела, как глаза Черкасова, смотревшие на нее отчужденно, вдруг удивленно распахнулись, а взгляд начал быстро меняться.

Равнодушие, изумление, недоверие, радость сменяли друг друга с молниеносной быстротой. Он даже подался вперед и теперь стоял прямо перед ней.

— За все — это значит… — он боялся договорить

— Да. За все, это значит-за все. — утвердительно кивнула она.

— Вика! — потрясенно выдохнул он. — Ты правда…? Я был уродом, я сам никогда себя за это не прощу! Ты была и есть самое светлое, что у меня есть в жизни. А я, я-дурак не разглядел тогда в тебе своего счастья. Я знаю, меня убить мало — быстро-быстро тараторил Димка. — Я никогда больше не причиню тебе боли… Милая, родная моя девочка… Дай мне второй шанс, и я всю исправлю…

Он порывисто прижал Вику к себе, и она даже сквозь пиджак чувствовала, насколько Димка был горячим. Он лихорадочно шептал ей что-то, чего она не улавливала, смеялся, целовал лицо…

Она было, потянулась его поцеловать, но вспомнила о Женьке, вздохнула и отстранилась.

— Поздно, Дим… Не могу. Я Женьке обещала… — опустила она глаза

— Я поговорю с ним… Он хороший, он все поймет — с надеждой смотрел на Вику Димка.

— Не надо — заплакала она. — Не рви мне душу, Дим. Мне и так очень тяжело…

— Но почему? — в отчаянии он опустил руки, позволяя ей отойти от него.

— Я запуталась, но я не думаю, что бросить Женьку будет правильно… Прости… — Она собрала бумаги и пошла к двери.

— У тебя еще есть время, Вик… Я буду тебя ждать — проговорил Димка, не поднимая головы.

Она на минуту остановилась, и, не оборачиваясь, сказала.

— До свидания, Дима.

Дверь за Викой закрылась, а Димка так и стоял на кухне, опустив голову.

Это было неправильно. Ведь он чувствовал, что Вика неравнодушна к нему… Нет, он не сможет от нее отказаться…

Вика пришла домой вся в слезах, чем уже в который раз, основательно напугала Камиллу.

Вельская начала встревоженно расспрашивать, что случилось, но Вика только отмахнулась:

— Я его простила…

— Ну и хорошо. А почему тогда слезы?

— Но не отпустила — шмыгнула носом Вика

— И что ты теперь будешь делать, подруга? — растерянно спросила Мила

— Я не знаю, Солнце… Единственное, в чем я уверена, мне нужно дождаться Женьки и обо всем с ним поговорить… Так будет честно

— Даже не знаю, что тебе на это сказать… — потерла Вельская лоб.

— Да, дела!

Женька хотел сделать Вике сюрприз и выехать пораньше. Проблемы со станками он разрулил, не без труда, правда. Но так, или иначе, в субботу вечером он оказался совершенно свободен и стал собираться. Сегодня он позвонит ей, и скажет, чтобы ждала поздно, а сам приедет днем…

Тихомиров улыбался, представляя Викины, и без того огромные, глаза, округлившимися от удивления. Он закончил укладываться, когда на часах было уже восемь вечера. Тихомиров потянулся за мобильным и набрал Викин номер.

Она ответила почти сразу, но была какой-то грустной, и на вопросы отвечала невпопад, хоть и уверяла, что все нормально. Женька не стал допытываться, а решил, что в очередной раз что-то стряслось у нее на работе. Однако ему вдруг стало тревожно, и он так и не смог нормально уснуть. Поэтому запиликавший в пять утра будильник его не разбудил. Он оделся, позавтракал, сдал ключи от номера администратору гостиницы и сел в машину. На часах было полшестого утра.

К 2 часам пополудни Женька был уже в сорока километрах от Питера. Он уже представлял, как обнимет Вику и закружит ее по прихожей…

Из задумчивости его вывел пронзительный визг тормозов: ехавшую по встречной полосе фуру начало заносить поперек дороги. Тихомиров резко вывернул руль в сторону обочины, но не рассчитал. От резкого маневра шедший с приличной скоростью автомобиль слетел в кювет и несколько раз перевернулся. Женька даже не успел испугаться.

«Ну вот и все… Конец… Эх Вичка-Вичка» — только и успел подумать он перед тем, как наступила темнота.

Через пятнадцать минут к месту аварии подъехали спасатели и машины ДПС. Инспектор ГАИ вышел из автомобиля и оглядел развернувшуюся пред ним картину. Три машины были подмяты фурой, валявшейся поперек дороги.

«Все пострадавшие, конечно, не жильцы» — промелькнуло у него в голове. Какое-то время он смотрел, как суетятся спасатели, пытаясь достать погибших и раненых, потом подошел к обочине дороги и увидел в кювете еще один автомобиль.

— Командир — подозвал спасателя — здесь еще один пострадавший. И, похоже, уже мертв…

26 и последняя

Весь день после прихода Вики Димка промаялся. Он отчетливо понимал, что еще чуть-чуть и любимая девушка, наконец, останется с ним. Проснувшаяся совесть, конечно, беспрестанно напоминала, что сейчас Вика собирается замуж за Женьку, и это было бы очень некрасиво — отбить невесту у лучшего друга прямо перед свадьбой. Но, с другой стороны, он уже не мог оставить ее вот так. Вика была ему необходима, как запойному пьянице был необходим алкоголь.

Теперь Черкасов на своей шкуре почувствовал, что означает выражение «скрутить в бараний рог». Его и скручивало, стоило только представить, как Женька ведет Вику в ЗАГС, а он, как последний мазохист, является свидетелем всего этого безобразия. Промучившись весь день, он твердо решил назавтра сходить к Вике и поставить вопрос ребром: или она остается с Черкасовым, или он уходит из ее жизни. Звучало это, конечно, самонадеянно, да и не очень красиво, в конце-концов. Но Димка тоже больше не мог находиться в неопределенности. Либо пан, либо пропал.

С этой мыслью Димка лег спать. Но сон не шел. Наверное, так чувствует себя преступник перед казнью. Если она согласится, то Димка сам поговорит с Тихомировым. В конце-концов, тот все поймет. Не будет же Тихомиров силком удерживать Вику, если она любит Диму. А если нет? Что делать тогда? Как заставить себя отойти, если он обманулся, и Вика любит Женю? Об этом Черкасов старался не думать.

Только под утро он провалился в тяжелый сон, и проснулся около полудня. Димка решил не откладывать объяснений в долгий ящик. Позавтракав и приняв душ, он отправился к Вике, благо ее адрес накрепко врезался ему в память.