Сумеречная война (ЛП) - Хиггинс Саймон - Страница 14

- Но мы все исправили, - сказал Барсук обезьяне. Сару вскинул брови. Барсук не мог понять, почему ему не спится. Может, порой было сложно утихомирить мысли. Ему нужно было утомить себя!

Он вышел в сад и пошел по нему, кивая стражам, пока не стал ощущать усталость. Барсук вернулся в здание через кухню и пошел по западному коридору. Он двигался тихо, напоминая себе, что спящих ниндзя лучше не будить. Резко проснувшийся шиноби реагировал резко. Они даже спали на боку, сердце было ближе к полу для защиты. Так их было сложнее убить во сне. Но оказалось, что не только у Барсука проблемы со сном.

Он проходил мимо новой двери комнаты Тени, и обезьяна резко повернула голову. Барсук замер и прислушался. Приглушенный голос раздавался из комнаты.

Он подошел к двери. Тень Луны. Барсук улыбнулся. Мальчик не мог уснуть. Наверное, нервничал, ведь читал сутру фурубэ, чтобы успокоиться.

Барсук почесал щеку и услышал, как Тень переходит ко второй части сутры.

- Очистить всю ложь этого дня, не рассыпав зерна жизни.

Ученый склонил лысеющую голову. Слова звучали иронично, он понимал возможную трагедию: если Тень найдет доказательство, что Снежка – предатель, ему придется просыпать зерно жизни.

И Барсук отмечал другое. Она была для юноши не обычной мишенью. Не враг, а близкий друг.

Барсук пошел в свою комнату.

- Это жестоко, - ворчал он. – Ужасно быть шиноби, - обезьяна на его плече вздохнула в унисон с ним.

Остаток ночи Сару храпел в корзине у кровати Барсука, а архивариус не спал, а просто лежал. Перед рассветом он услышал тихие звуки, что сообщили об отбытии команды. Барсук приподнялся на локте и услышал голос Богомола, тихие шаги в коридоре, закрылась дверь. Он опустился, сцепил руки за головой, ощущая пустую тишину.

Было все еще темно, когда запели первые птицы. Барсук представил тихих и мрачных юношей, забирающихся в конюшню местного торговца, беззвучно седлающих лучших лошадей, а потом покидающие Эдо. Они будут скрытыми, документы пропустят их через пункты проверки. У них есть умения и его гениальные предметы.

Архивариус сглотнул.

- Только вернитесь к нам, мальчики, - сказал он.

А через минуту все-таки уснул.

* * *

Цапля проснулась на рассвете. Птицы снаружи пели и чирикали, свет становился сильнее, она помылась, оделась и поспешила в кабинет.

В углу лежал Орел, укутанный щедро одеялами, работники проверяли его каждый час. Цапля приняла решение: она сначала поспит, а потом приступит к важному заданию. И она не хотела покидать Орла.

Орел спал, выглядел спокойно, но кожа была потной, он тяжело дышал. Но она знала, что его состояние будет ухудшаться…

Цапля с тревогой подвязала лентой рукава кимоно, а потом собрала волосы шарфом.

Она спешно развернула свитки формул яда, развесила их в ряд на крючках у ее рабочего стола. Она расставила глиняные чашки, миски, баночки сушеных трав. Цапля достала ступку и пестик, деревянные ящички и ножи, а потом наполнила котелок водой.

Переведя дыхание, она развернулась и посмотрела на Орла.

- Я тебя не оставлю, - сказала она тихо, но решительно, ее голос дрогнул. – Если бы я могла умереть вместо тебя, я попросила бы саму Великую пустоту забрать меня. Но я не могу, так что должна понять тайну их яда.

Ее глаза заполнили злые слезы.

Тихий стук в дверь заставил ее быстро вытереть слезы.

- Да… прошу, входите.

Дверь отъехала, вошел Богомол. Он поклонился спящему Орлу, а потом Цапле. Она изобразила спокойствие и поклонилась в ответ.

- Прости за вмешательство, - тепло сказал Богомол. – Я хотел, чтобы ты знала. Есть надежда, - он посмотрел на ее оборудование. – Возможно.

Цапля кивнула, ее сердце трепетало.

- Прошу, расскажите мне.

- Я говорил с младшими перед их отбытием, я дал им еще одно задание. Если они все-таки войдут в Фумаяму, то им нужно украсть руководство Фума по химии. Там может быть записано противоядие.

Цапля была благодарна за его заботу и идею, но она знала, что надежды почти не было.

Она смотрела на тревожное лицо Богомола. Ей стоит рассказать ему правду?

Тень Луны и Паук могли и не попасть в Фумаяму. Они могли потом не выбраться оттуда. Даже если они сбегут, когда они доберутся, судя по симптомам, Орел уже пересечет реку Саи и войдет в мир мертвых. Ее желудок сжался при мысли об этом. Смерть была естественной частью жизни самурая, но Цапля не хотела прощаться. Не с ним.

Она хотела верить в идею Богомола, но ее знания о ядах говорили ей об обратном. Этот яд действовал очень медленно, был жестоким, но даже этот яд не был таким медленным, как этого требовал план Богомола.

У Орла было мало времени. Богомол смотрел на их страдающего друга.

Она посмотрела на лицо Богомола. Он старался изо всех сил, она разбила бы его, рассказав правду.

- Спасибо, что сказали, - она низко поклонилась. – Я успокоена.

Богомол просиял. Он поклонился в ответ и ушел.

Цапля скромно улыбнулась. Так успокоился хотя бы он.

Она опустилась рядом с Орлом, провела пальцами по его сильному лицу.

- Богомол хочет помочь, путь его благословят ками, - печально сказал Цапля. – Но я тоже самурай, я могу принять правду, - она села прямо, собралась с силами. – Спасти тебя должна я, и я сделаю это, даже если демоны из Кога захватят меня!

ПЯТНАДЦАТЬ

Рикичи

Новый день оказался ясным, умеренно влажным, идеальным для быстрого пути. Паук кивнул и оглянулся, его черный жеребец обогнал белую кобылицу Тени.

Он был уверен, что все знали, что он был самым одаренным наездником в ордене, уроки, которые он давал Тени, не прошли даром. Малыш стал умелым наездником! Если они выживут, он научит его сражаться верхом на коне.

Конюшня торговца, которого они хотели ограбить, оказалась пустой, и им пришлось, по настоянию Паука, забежать в самурайскую часть города и украсть боевых коней. Время они потеряли, но зато теперь у них были лучшие скакуны! Послушные, быстрые, выносливые, они носили в бою тяжелых всадников в броне, сами были в броне при этом. А сегодня груз был легче, и они почти летели, промчались дальше, чем ожидалось, без отдыха, воды и травы.

Они миновали поляну, низкие холмы, города, окруженные рисовыми полями. Они забирались выше, дорога становилась уже, заставляла их ехать друг за другом. На высоких холмах поселения превратились в цепь деревушек с соломенными крышами, обрамленные лесами из сосен и кедра. Водопады и горные ручейки были на холмах. Появились первые настоящие горы, вся влажность пропала.

Они ненадолго остановились, чтобы лошади попили, у последней деревни на карте, а потом гнали скакунов под бледным небом на север к горам вдали.

Лето было влажным, а высокие горы сияли белым снегом, что никогда не таяли. Одна из вершин была Фумаямой.

Юноши были скрыты как юные богатые братья-самураи. Паук вел себя как недавно назначенный глава выдуманного ими клана. Они были в полосатых синих кимоно, шарфах на голове одного цвета, чтобы скрыть отстутствие причесок самураев, и с катанами. Все было из кладовой Барсука.

По пути к высоким холмам они миновали два пункта проверки, но без проблем, ведь Сёгун сделал им документы по просьбе Барсука.

Каждый в ордене теперь был со своим пропуском. Они носили документы в кожаной сумке, бумага была промаслена, там было описано лицо каждого шиноби, шрамы и телосложение. А еще там была печать Сёгуна, было предупреждение не задерживать путников, не обсуждать их ни с кем и не записывать их. Документ описывал, что ждет нарушителя: публичная казнь и сожжение дома.

Каждый страж, прочитав, тут же становился дружелюбным и веселым. Последний самурай, что пропустил их, был с широкой грудью и искренне уважал Сёгуна. Он поклонился и пожелал им удачи.

Паук смотрел вперед, пока они поворачивали на каменистом склоне. Горы со снежными вершинами выглядели теперь ближе. Впереди дорога становилась еще уже, разделялась и вела к маленькому храму. Он убрал одну руку от поводьев и махнул Тени. Богомол приказывал им проверять храмы по пути на предмет гошикимаи, сухих рисовых зерен, которые шиноби оставляли как зашифрованные послания. Это был мудрый приказ. Местные агенты ордена, теперь тоже мишени, могли оставить послания о нападениях Фума или передвижениях.