Я мисс, и мне плевать (СИ) - Секирина Мария - Страница 26

Краем глаза заметив, что зачарованная одежда разорвалась в клочья, утонувшие в затопившем пол кровяном потоке, я выругался и подошел к узнику. Расковав его, что вышло довольно просто, я сдернул мешок с его головы, под которым оказалось обычное неприметное лицо со сломанным носом. Но его обладатель никак на освобождение не отреагировал, тогда я приложил ухо к его груди и ничего не услышал. Я склонил голову, почтив его память и надеясь, что его отмщенная душа возродится вновь, и вновь принял форму лесного медведя.

Это решение оказалось опрометчивым, потому что по пристани пришлось пробиваться с боем, и зверь совсем обезумел, от запаха страха и крови и от болезненных укусов стрел. Сдался он, лишь оказавшись в лесу, где обессиленный упал под сосной. Вернув себе человеческий облик, я хотел лишь одного – свернуться калачиком на твердой земле и уснуть, но понимал, что оставаться было глупо. Тогда я превратился в большую обезьяну, что в моих краях зовется грилом, и стал перемещаться прыжками по верхушкам деревьев, решив, что так будет безопаснее.

Чтобы как-то отвлечься от тягостных дум о произошедшем, я задумался о судьбе своей одежды. На моей памяти крепкие темные штаны и мягкая желтая безрукавка с вышитыми на них рунами никогда не рвались от превращений. Что уж говорить о плетеных сандалиях, но я своими глазами видел, что с ней произошло, потому смирился, утешившись тем, что те заговоры работали только в моих краях. Сгущались сумерки, но я продолжал прыгать с ветки на ветку, снова и снова ощущая, как зеленые иголки впиваются в грубую кожу лап. Обезьянья сущность поделилась со мной своей беззаботностью, немного подняв мне настроение, когда я увидел синюю деву, скрючившуюся в ветвях дерева рядом со мной. Она облокотилась головой и плечом на шершавый ствол. Ее рубашка и брюки выглядели так, будто кто-то укоротил их ножом. Я замер, приблизившись так близко, как мог себе позволить, и ночным зрением увидел вытатуированные черные руны на ее правом плече.

Поубивав столько народу и утешая себе тем, что они были плохими людьми, я успел позабыть о пророчестве. Я не мог поверить, что мне не мерещится и моя судьба отыскалась так быстро. Опасаясь, как бы ты не исчезла, я обвил ее одной лапой и устремился дальше в лес.

Глава девятая

Неизвестная глава

Прошло несколько десятилетий с тех пор, как Аризна впервые попала к людям и родила первого ребенка. Когда она узнала, что вынашивает дитя от сероглазого рыбака, одного из тех, что встретился ей при пробуждении, она смирилась с предстоящей скорой смертью. Но, явившийся вскоре дерилидос, подарил ей надежду:

- Ты хорошо справляешься, дитя. Но тебе не нужно бояться смерти, я дам тебе силы, которых хватит, чтобы родить столько детей, сколько нужно.

От внезапного нахлынувшего облегчения ее ноги подкосились, а по щекам потекли слезы.

- Твоя жизнь слишком ценна, дитя.

Под капюшоном, как всегда, угадывалась лишь тень, но Аризна думала, что различает доброжелательную улыбку.

Когда подошел срок, она разродилась красивой розовощекой девочкой с молочно-белой кожей и такими же, как у матери, кроваво-красными глазами. Шли годы, Аризна вновь несколько раз стала матерью, родив четырех девочек и одного мальчика. Все девочки пошли лицом в мать и унаследовали цвет глаз, в то время, как мальчик унаследовал черты лица его отца и смотрел на мир глазами глубокого фиолетового цвета.  Все дети, постепенно взрослея, высасывали из нее энергию, но она, как и обещал дерилидос, не умерла, лишь понемногу состаривалась с каждой новой беременностью. Ее густые каштановые волосы поредели, а вокруг глаз и между бровей залегли глубокие морщины. Однако это не мешало ей очаровывать мужчин во исполнение воли Истинного бога.

Она жила обычной человеческой жизнью, пытаясь воспитывать детей на почитании к Нему. Ежедневно готовя пищу, убираясь или играя с детьми, она думала о том, что ждет ее дальше и будет ли она еще нужна Истинному богу. Аризна старалась не привязывать к смешливым дочерям и серьезному сынишке, но нежность пронизывала ее сердце каждый раз, когда кто-то из них делал успехи. Однажды она с грустью подумала о том, что эти дети могли быть от Кодарда, и они вместе бы воспитывали их. Но дерилидосу было угодно избрать ее своим орудием, а потому она отогнала воспоминания о возлюбленном и впредь давила их в зародыше, чем вскоре стерла их из своей памяти навсегда.

Когда мальчик, бывший самым младшим, научился говорить и ходить, дерилидос вновь явился Аризне. Она стирала одежду в холодной реке, отчего пальцы занемели, когда вдруг почувствовала Его долгожданное присутствие. На дрожащих от волнения ногах она обернулась и, увидев черный, как прежде, плащ с глубоким капюшоном, рухнула на колени.

- Мой господин, - слова застревали в горле. Аризне хотелось плакать и смеяться одновременно, но она лишь смиренно склонила голову, внутренне ликуя, и готовая впитывать каждое брошенное им слово.

- Ты хорошо потрудилась, дитя. Но теперь тебе предстоит оставить своих детей их отцам и двинуться дальше.

Перед внутренним взором женщины пронеслось лицо каждого ее ребенка, когда тот едва появился на свет. Сердце сжалось от боли, но Аризна стиснула зубы

- Не печалься, ты  сможешь снова родить. Я об этом позабочусь.

Он отобрал у нее ее возлюбленного, ее детей, ее прежнюю жизнь. Но все это было неважно, ведь ей никогда не постигнуть суть замыслов его. Аризна была благодарна за подаренную ей возможность родить еще детей и время, что она, быть может, сможет с ними провести.

- Все что угодно, мой господин.

Глава девятая

- Ты ведь понимаешь, что оставаться здесь: на этой горе, в этом мире смысла нет? Это даже опасно, - я нетерпеливо расхаживала взад и вперед, топча босыми ногами мягкий снег.

- По-твоему прорываться сквозь ряды этих нелюдей, чтобы попасть в новый неизведанный мир менее опасно? – сверкнул белозубой улыбкой мой обаятельный собеседник.

Но я упрямо настаивала на своем.

- Мы должны попробовать.

- Я знаю, как это будет, - он стал загибать длинные тонкие пальцы. - Мы, ты в особенности, будем выделяться среди всей той породы, что обитает на этом дьявольском причале. Нас сразу захотят заковать, чтобы позднее нашинковать в одном из трюмов, - на этих словах его передернуло. - Мне придется принять облик опасного зверя. Зверя придется выбрать другого, а, ты скорее всего этого не знала, но чем чаще ты оборачиваешься в одного и того же животного, тем легче его контролировать. А не опасного зверя контролировать труднее, особенно в свете того, что придется прорываться с боем. Все закончится тем, что я под горячую руку убью свою судьбу, то есть тебя – он вновь улыбнулся, - и умру сам, утканный этими чертовыми стрелами.

Его доводы были уместными и правильными, но я начинала закипать.

- А ты, значит, хочешь, чтобы мы провели остаток жизни на этой скале?

- Только ты и я, - мурлыкнул он, - звучит заманчиво.

- А ты не думал, что прежде, чем ты получишь право так спокойно рассуждать на тему нашего уединения, тебе было бы неплохо заслужить мое внимание? -  я стала на него надвигаться, повышая голос. - Или по-твоему похитить меня, расхаживать в чем мать родила, превратиться в животное и принести тушу козла, которую мне самой же и пришлось разделывать, это то, после чего мое сердце станет твоим навеки? – для красного словца пришлось немного преувеличить, но то как изменился в лице Джек, говорило о том, что мои слова возымели нужный эффект. – Или, может, все-таки поможешь пробиться к этой злополучной двери и станешь для начала верным другом?

Он ненадолго замолчал, после чего глядя в сторону произнес:

- Извини. Я был так рад, что отыскал тебя. И только сейчас понял, что ты моих чувств не разделяешь и разделять не должна, - он поднял на меня два травяных озера грусти. - Конечно, я помогу тебе.

Я почувствовала себя неловко, и, чтобы сгладить ситуацию, я полезла в рюкзак. С максимальным шумом достав карту, я села напротив Джека и развернула карту, разложив ее на коленях.