Приключения студентов
(Том II) - Минцлов Сергей Рудольфович - Страница 10

— Завтра уже надо в путь!.. — заявил Ян.

— А как ты со своим Бонавентури устроишься?.. Отпустит он тебя?

Лица приятеля Марку видно не было, но в голосе его он уловил что-то новое.

— Плевать!.. — ответил Ян. — Освободим Луиджи, а там котомку на плечи и дальше… свет велик!..

В каморке чуть посветлело и можно стало различить совещавшихся.

— Сбиры, должно быть?.. — тихо проговорил Мартин.

На зрачках у всех наметились светящиеся точки; свет слегка наполнил комнату; Ян осторожно выглянул наружу и увидал пятерых человек, вооруженных копьями; двое несли в руках по большому слюдяному фонарю; отблеск играл на концах копий, на шлемах и кольчугах.

Сбиры прошли, светящиеся точки в глазах погасли.

Ян условился с товарищами о дальнейших действиях и Марк проводил его на улицу; черная ночь опять проглотила молодого подмастерья.

Стараясь тихо ступать, прислушиваясь к каждому звуку, Ян пробирался вдоль стен и через некоторое время заметил, что заблудился. Распознать среди мрака, в теснинах улиц, где он находился, было немыслимо, и на душе у Яна захолонуло… Он принялся гадать и сворачивать то вправо, то влево и вдруг дома расступились и открылась небольшая площадь; на ней пылали факелы, озарявшие две накрененные башни, кучку вооруженных солдат и виселицу; на ней покачивались двое людей со связанными позади руками; один еще дергался и здоровенный палач, весь в красном, схватил его за ноги и повис на них. Свет достигал до окон домов и во всех них различались лица зрителей, в том числе и детей; мужчины выглядывали в ночных колпаках и раздетые, на женщинах белели кофты и чепчики.

Вне себя от испуга, Ян бросился назад, сделал три-четыре поворота и запутался окончательно; весь облитый холодным потом, он, как по подземельям, пробежал по нескольким улицам и очутился перед городской стеной — узнал ее по зубцам, смутно начеканенным на небе. Еще минут десять быстрого хода и впереди глянул желтый огонек; темной громадой ушла в высь башня с воротами; над проходом горел большой фонарь; смотрел огонек и из оконца башни — там находилось помещение стражи.

Какая это была башня, в какую сторону от нее находился дом Бонавентури — плохо знакомый с городом Ян не мог сообразить. Огоньки и тишина несколько успокоили его и он вознамерился попытаться направиться по улице, упиравшейся в ворота. Но и она завела его в какой то тупик, где Яна чуть не обнаружил патруль, прошедший в десятке шагов от него; Ян заметил из-за угла луч света и успел растянуться у стены дома.

Измученный донельзя Ян добрался до какой-то церкви; она была заперта; он подергал за ручку, затем опустился у стены, чтобы отдохнуть и спешить дальше. Но утомление взяло свое; Ян склонялся все ниже и ниже и наконец лег совершенно; крепкий сон оковал его.

Грубый окрик и пинки ногой пробудили ночного скитальца. Был уже день, припекало солнце; над Яном стоял сторож с парой огромных ключей в руке.

— Чего развалился, как боров? — сердито восклицал старик. — Ишь, какую постель нашел себе! Люди в церковь идут, а он всю дверь перегородил!

Ян вскочил, вспомнил все, что происходило с ним, и пустился бегом; на улицах уже царило оживление, раздавался говор, из распахнутого окна какого-то дома неслось пение женского голоса.

Ян затерялся среди прохожих, расспросил про дорогу и добрался до своего жилища. На сердце у него было неспокойно.

Когда он показался в мастерской, она вдруг вся смолкла; ни звука не проронил и даже не глянул на него и Бонавентури, мимо которого он прошел на свой табурет у окна. Ян успел заметить, что отсутствовал только его сосед — подмастерье со сросшимися бровями.

Бонавентури сделал несколько указаний товарищам Яна, затем вышел в кухню и немного погодя Ян услыхал зов его.

Ян встал с места и вся мастерская, как один человек, подняла головы и проводила его глазами.

— Зайди-ка сюда?.. — проговорил Бонавентури, пропуская молодого подмастерья на свою половину. Он плотно запер за собою дверь.

Ян впервые очутился в хозяйской спальне; она была большая, полутемная; над двумя деревянными кроватями с горами подушек были устроены выцветшие синие балдахины с позолоченною резьбой на столбах. Около окна сидела и с сердитым видом вязала чулок седая хозяйка; она устремила на Яна негодующий взгляд, а пухлые пальцы ее продолжали проворно бегать и жить самостоятельною жизнью.

— А ну-ка, садись, дружок!.. — проговорил Бонавентури, указывая на свободный стул и грузно опускаясь рядом. — Я тебя очень люблю и ценю: будет из тебя прок, всем это говорю, а вот все же приходится расстаться с тобой!.. Не потому, что ты ночью ушел тайком и дом оставил открытым — мало ли ведь кто мог бы забраться и обокрасть нас?., ну, да ты это не подумав сделал; ты влюблен, твое дело молодое, все в твои годы сумасбродствуют! Но ты ударился в политику…

— Я?!.. — изумился Ян.

— Да, ты! Ты связался с партией врагов господина епископа, а он сила! Ты участвовал в выпуске разбойников из тюрьмы…

— Я участвовал?.. каких разбойников?!.. — Ян онемел и глядел на старика вытаращив глаза.

— Потом джостра!.. — продолжал ювелир. — Оруженосец-то оказывается твоим другом и теперь схвачен и сидит под замком! Это все знаю пока я, да еще один человек… он следил за тобой и сегодня предупредил меня… Человек он скверный, опасный!.. не поручусь, что нынче же не явятся ко мне сбиры и не отведут тебя в тюрьму, а я этого не хочу допустить! Собирай скорей свои вещи и уходи из города… того прохвоста я нарочно по будто бы очень спешному делу услал подальше, чтоб не успел донести на тебя! Вот тебе заработанное… — он достал из кармана и протянул собеседнику кошелек. — Тут немного больше, ну, да когда-нибудь сочтемся: пройдет год-другой, опять буду ждать тебя к себе!..

Ян поцеловал у него руку и старик растрогался.

— Ну, а теперь час добрый… живо укладывайся!..

Бонавентури поднялся со стула.

Старый ювелир вышел и скрылся в мастерской, плотно притворив за собой кухонную дверь. По дороге он оглянулся на занавеску, за которой помещалась кровать служанки: оттуда доносились заглушенные всхлипывания Моники, подслушавшей разговор.

Ян побежал наверх и, когда спускался обратно со своим дорожным мешком в руках, то услыхал разговор внизу.

— Гуся-то ты завернула ему?.. — озабоченно говорила старушка Бонавентури.

— За-вер-ну-ула!.. — отвечала Моника. — Хле-еба еще на-до!..

— Побелей который, возьми свежего… Да полотенце положи с мыльцем!.. — Ян вошел в кухню. Мешок его набили битком; хозяйка вызвала мужа из мастерской и произошло прощанье. Бонавентури обнял своего бывшего помощника и все трое, желая ему счастливого пути, проводили его до порога кухни.

Ян оглянулся на них в воротах, махнул беретом и скрылся. Толстый Бонавентури стоял, обняв одной рукой за плечи жену, и кивал ему головою; Моника выскочила на улицу и долго глубоко вздыхала и смотрела вслед приворожившему ее сердце подмастерью.

Тронутый, озадаченный и встревоженный, Ян прежде всего побывал в «Двух львах».

Траттория была пуста совершенно; хозяин уселся с гостем в уголке за столом и Ян рассказал все вновь приключившееся. Одноглазый слушал внимательно, ни в какие пояснения не вдавался и, как всегда, был скуп на слова.

— Бонавентури — умный человек!.. — проронил он. — Когда собираются тучи — надо прятаться!..

— Но кто же этот мой враг?.. — спросил Ян.

— Тот, кто завидует!

— Ведь он все наврал про меня!!

— Наврал или нет, а скоро не возвращайся: повесят, потом поди, доказывай, что не виноват! И я скажу: не возвращайся; забери с собой птицу и ослика синьора Мальвио: с ними легче идти будет!.. Если попытка не удастся — выпустите ворона — он вернется сюда!

Хозяин и Ян вышли на двор и первый указал своему спутнику на черную птицу, сидевшую под навесом на балке; она чистила себе клювом перья на крыле.

— Ворка, Ворка?.. — позвал кривой. Ворон каркнул, перелетел на плечо к позвавшему и потерся головой об его ухо.