Разрушитель божественных замыслов (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 101

Командир стражи хмуро бродил среди трупов, всматриваясь в их снаряжение и лица. Поднял алебарду и осмотрел. Вместе с людьми лежали тела лесных эльфаров, его разведчиков и тело иномирянина в странной полностью закрытой броне. В произошедшем прорыве во дворец, в святое святых леса было много странностей и непонятного. Например, вооружение диверсантов — алебарды.

Зачем отправлять воинов, вооруженных оружием, которое трудно использовать в тесных коридорах дворца? Да и сами воины не производили впечатление умелых бойцов, по всему похоже, что это просто милиция, обыкновенные городские стражники. Для чего их сюда отправили?

Он не ругал командира дежурного подразделения, за то, что те не оставили живых хотя бы одного противника. Воины действовали согласно приказу и положению о защите дворца. Любой проникший незаконно во дворец должен был уничтожен. В плен брать не разрешалось. И это было понятно, потому что любой мог стать точкой привязки для сил вторжения или бомбой замедленного действия. Такое уже было триста лет назад.

Свидетелей не осталось и допросить было некого. Оставалась только одна возможность попросить помощи у темного ковена. Эти некроманты и вызыватели демонов могли допросить мертвеца и шли на сотрудничество за предоставление им убежища в глухих урочищах проклятого участка леса.

— Что можешь сказать? — спросил он стоявшего рядом начальника разведки гвардии лера Шерди-ила. Тут вместе с людьми лежали его специалисты.

— На телах наших воинов и на теле союзника нет следов насильственной смерти. Они просто умерли и все.

— Что, просто так взяли и умерли? — с сомнением в голосе переспросил командующий.

— Я могу только сделать предположение лер Лгови-ил, здесь могла быть использована магия духов. К ним подселили духов и те выпив их жизнь ушли за грань.

— А как они очутились здесь? Это что, намек нам? Чтобы мы поняли, что сами находимся в небезопасности?

— Я осмотрел их личные вещи, мильер, у них забрали все, в том числе и свиток возвращения. Кто-то смог — идимому им воспользоваться и оправил тела сюда вместе с городской стражей.

Командующий еще раз осмотрел тела и спросил:

— Как ты думаешь, что они хотели нам этим сказать?

— Думаю, чтобы мы прекратили охоту за небесной невестой, мильер, — ответил начальник разведки. — Не забывайте, она из рода Гремучих змей и сильная шаманка. Они показали, что им известны наши замыслы, и это, возможно, предупреждение. На нас пойдет только молодежь, но, если мы не отступим, придет вся степь. А в спину нам дышит Лигирийская империя. Она вступит в игру, после того, как нас растерзают орки. И тогда Вы сами представляете, что будет.

— Командующий хорошо представлял, что будет потом. Лигирийский император боялся только мести лесных эльфаров, и, пока они были для него крепким орешком, он не лез в Вечный лес и не задирал первородных. Но стоит только Лесу ослабнуть, империя просто сотрет с лица земли княжество и уничтожит лесной народ под корень, чтобы навсегда устранить угрозу неотвратимой мести.

— Сворачивай операцию, — кратко приказал он. — Думаю, дело не в девушке, а в Правой руке великого хана. Этот орк смог раскрыть сеть агентов Кирсан-олы и изгнать их из племен. Он нам четко дал понять: мы не лезем к ним, он не полезет к нам. А то, что у него есть возможности перебросить войска сразу в лес, он нам показал на примере своих врагов Муйага. И их наказал, и нас предупредил.

— Быр Карам — сторонник равновесия, — ответил разведчик. — Только желание брата нашего князя выпрыгнуть из штанов и быть над всеми, создало эту неприятную ситуацию. — Оба были друзьями и не боялись говорить то что думают. — Не полез бы он в степь не было бы этой войны с орками. — вздохнул начальник разведки.

— Мда! — как бы согласился командующий, — но не нам судить о делах Высокого дома.

Тела уничтожить, о происшедшем не распространяться, — приказал начальник стражи.

— Что делать с иномирцем?

— То же самое, мы ничего не знаем и ничего не видели. — Командующий выбросил из головы происшествие и удалился. Для него все было ясно.

Азанар.

В Азанар я въехал с Гангой, ее новой служанкой и Гради-илом, эльфар всю дорогу ехал молча, не донимая меня вопросами, только орчанка извертелась.

— А куда мы едем?

Я посмотрел на нее и отвел глаза: — в Азанар.

— А где я буду жить?

Я снова посмотрел на нее. — Там, где поселю.

— А где поселишь?

— У себя на постоялом дворе, — мне не хотелось разговаривать, и я отвечал кратко.

— У тебя есть постоялый двор?

— Есть.

— А ты приходить будешь?

— Буду.

— А что я там буду делать?

— Следить за противником.

— А кто наш противник?

— Покажу.

— Ты на меня обиделся?

— Нет.

— А почему не разговариваешь?

— Думаю.

— А о чем думаешь?

— О том, как нам с тобой выжить.

— Нам угрожают? — орчанка подобралась.

— Да.

— Кто?

— Многие.

— Что надо делать?

— Помолчать и не мешать мне думать.

— Я хочу помочь!

— Поможешь. Но потом. А сейчас мешаешь. — Она обиженно засопела носом и тихо прошептала, — чурбан не благодарный.

Гради-ил искоса посмотрел на девушку, легкая улыбка пробежала по его губами сразу исчезла. Рабэ сидела, как положено вышколенной служанке, не вмешиваясь. Только в черных глазах демоницы скакали чертики и по ним можно было понять, что наш разговор ее забавляет.

Трактир встретил нас разноголосым шумом. За стойкой стоял толстый жених Цинеи, дочери Изъякиля.

В это время жених увидел меня, его толстая рожа, до этого бывшая барственно высокомерна, теперь выражала степень крайнего испуга. Он юркнул в дверь за спиной и сразу же оттуда показался идриш. Он увидел меня и бросился на встречу.

— Ваша милость! Ваша милость! Радость-то какая, — причитал он. Подбежал и поклонился. — Мы вас так ждали, так ждали! — он был действительно рад. — Пройдемте в зал для особых персон, Ваша милость.

Я огляделся. За время моего отсутствия кабак преобразился, везде чувствовалась рука Мии. Это был уже, можно сказать, ресторан с картинами, эстрадой и девушками подавальщицами. Кроме того, появился еще один зал для благородных.

Мы прошли туда и расселись в креслах. Только Рабе скромно осталась стоять за спиной своей новой госпожи. Сразу же за нами в зале «нарисовался» Уж. Его рот был растянут до ушей.

— Вы позволите, бос? — солидно спросил он.

— Присаживайся, — махнул я головой. Посмотрел на притихших гостей и спросил, — а где Циня?

— Ах, не рвите мое сердце, босс, оно и так разорвано, — скорбно ответил идриш и чуть не заплакал.

— Что случилось, Изя? — я удивленно посмотрел на него. Он приложил платок к уголкам глаз, промокнул их и со вздохом ответил. — Циня сделала папу сиротой, ваша милость.

— Я откинулся на спинку стула. — Она что, умерла?

— Хуже, Ваша милость — он махнул платком, — она вышла замуж, — и он снова промокнул глаза. — Теперь свою заботу она отдает этому счастливчику, а папа… а папа один.

— Изя, но я видел его за стойкой, думаю, что он и живет здесь… — я смотрел на него, улыбаясь.

— А что вы хотите, босс, родственникам надо помогать, — совершенно искренне ответил идриш. Теперь это был несогнутый ударом судьбы старик, а живой идриш прохвост.

Глядя на него, я вспомнил гуляющий здесь анекдот про идришей. «Умерли богатый человек и богатый идриш и попали на суд к творцу Тот посмотрел на них и недолго думая приказал, — обоих в Преисподню. В Преисподне ямы кипят, магма оттуда вытекает, булькает. Старый демон поучает молодого. — Человека в мелкую яму помести, и можешь не закрывать. А вот идриша засунь поглубже и яму держи закрытой.

— А почему так? — спрашивает молодой.

— Да потому что человек не сможет вылезти, его другие не пустят, из зависти. А идриш если вылезет, то и остальных за собой потащит».

Вот и Изя набрал идришей в обслугу.