Level Up. Женский взгляд (СИ) - Корносенко Валерия Юрьевна - Страница 38

— Так, Ира. Я хочу помочь в поиске девочки. Сделаю, что смогу. Давай фотографию ивсе данные. Буду спрашивать людей, может кто-то что-то видел. Понимаю, мала вероятность, — опускаю голову, врать в глаза убитой горем матери, ох как не просто, — но я хочу помочь и сделать хотя бы что-то.

— Да, конечно, спасибо. Вот, возьми листовки. Мы ими все районы города уже, по-моему, закидали. Но нам важна любая помощь, — слова Ирины переходят в тихий плач.

Беру в руки листовку:

«Внимание! Пропал ребенок! Особые приметы… 29 числа была похищена на улице… кто что-либо видел…» Навязчивая зеленая надпись перед глазами не дает нормально прочитать текст листовки:

Квест: «У Зверевой украли дочь. Спасите заложницу».

Внимание! Важное социальное деяние!

Награда: вещи, которые вы купили у Звонаревой, станут принадлежать вам по праву.

+2500 очков опыта.

Квест «Зло должно быть наказано».

Найдите и передайте в руки закона беглую преступницу.

Внимание! Важное социальное деяние!

+2500 очков опыта.

Понимаю, что не время и не место терять глаза из орбит, но вещи в награду за жизнь ребенка?! Что они там курят? Принимаю оба квеста. Нужно поторапливаться, каждая минута на счету. Неловко мнусь, поглаживая её по плечу. Хорошо хоть Ирине не до меня.

— Я пойду.

— Подожди, Жень, а ты что приходила? Что хотела-то?

— А-а… Неважно. Сперва найдем твою дочь, — смотрю ей в глаза, вкладывая в свои слова всю свою уверенность, сжимаю её руку. — Ты держись! Все обязательно будет хорошо. Мы её найдём!

Отношения со Зверевой улучшились до Интерес 10/30.

Ваш показатель эмпатии увеличился (5).

+500 очков за улучшение навыка.

С мыслями о том, что нужно детальнее изучить способ кача этой самой эмпатии, и узнать на что она влияет, выхожу в подъезд, спускаюсь на пролёт ниже, сажусь на подоконник. Изучаю фото девочки и информацию о ней.

С фотографии на меня смотрит глазастый воробышек. Бывают дети в двенадцать лет развитые не по годам. А эта, ну, ей я максимум бы лет девять дала. Сама тощая, две косички тоже возраста не добавляют.

Вздыхаю. Жалко зайку — сил нет — вторые сутки в руках сумасшедшей идиотки. Хоть бы всё обошлось!

Открываю интерфейс. Слава богу, огонёк девочки мерцает зелёным на другом конце города. Зелёным отображаются все живые люди, мёртвые — отмечены серым, случайно наткнулась на останки своей бабули на кладбище.

Местонахождение девочки — старый город, частный сектор. И что делать? Вернуться и сказать родителям я не могу. В полицию идти — откуда у меня информация? Самой спасать девочку — в результате вопросы ко мне родятся, не успею я её вернуть родителям. А, чего доброго, и сама пострадаю, и ребенка под удар подставлю.

Бинго! Анонимный звонок! Надо срочно позвонить! Куда? Где? Откуда звонить-то? Я не знаю ни одного телефонного аппарата. Их и в живых то уже не осталось. Все давно с корнями повыдирали. Мой запал иссяк, опять взгрустнулось, — Чёрт… Как же быть?

Смотрю на листовку: ещё здесь указан электронный адрес. И анонимность гарантируют. Ага. Я оценила.

Нужен доступ в интернет. Срочно. Вспоминаю, что недалеко, в торговом центре, есть интернет-кафе.

Иду быстрым шагом в сторону торгового центра, с каждым шагом меня начинает охватывать паника. Меня опознают и посадят за соучастие. Паника и маразм прогрессируют. До центра я дохожу в уже настолько затравленном состоянии, что дёргается глаз. Убираю волосы в низкий хвост и надеваю очки. Топчусь в нескольких десятках метров от входа. Мне очень страшно. Всюду камеры, и кажется, что они направлены на меня.

Страх начинает переливаться через край, и я начинаю на себя злиться.

— Соберись, тряпка! Ребёнок там мучается. А ты как дура тут мнёшься стоишь! Никому ты не нужна. Никто тебя разыскивать не станет.

Успокаиваюсь, выравниваю дыхание, собираюсь с мыслями. А если и станут… Никто меня, если будут опрашивать свидетелей, не вспомнит. На мне серая футболка и джинсы — наряд лучше, чем на мне сейчас, для маскировки в толпе придумать сложно. И сама я серая масса, каких тысячи. Хоть какая-то польза от моей внешности.

Решительно направляюсь ко входу. Но с каждым следующим шагом мои ноги будто наливаются свинцом. Когда я дохожу до кафе с ноутбуками на столах и интернетом в открытом доступе, ноги меня практически перестают слушаться.

Издалека просматриваю наличие камер в округе, замечаю лишь одну. Ну ничего, очки я снимать не буду. Выбираю столик так, чтобы сесть спиной к камере.

Подошедшей официантке заказываю эспрессо. Когда делаю заказ, не узнаю свой голос, он перешёл на фальцет. Это меня веселит и немного отрезвляет.

Быстро открываю поисковик. По-любому, должно что-то быть. Ввожу различные варианты в строку поиска, наподобие «отправить почту анонимно». Нахожу нужный сайт. Надеюсь, моё письмо дойдёт.

Отсылаю письмо с содержанием адреса и пояснениями, чтобы срочно спасали малышку. Подчищаю историю. На миг меня снова переклинивает от страха. Тру рукавом клавиатуру. Будто это должно помочь. Кладу на стол деньги за ещё не принесенный кофе и драпаю с «места преступления».

На улице осознаю, что всё это время практически не дышала. Идущие мне навстречу люди косятся и обходят стороной. Наверное, зверское у меня сейчас лицо.

Всё. Получилось! Меня начинает раздирать нервный смех. Надо где-нибудь посидеть, успокоиться. Жалко, кофе не успели принести. Точно. Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь отвлек. А кто меня на сегодняшний день может отвлечь? Только Лев. Извини, мужик, ничего личного, но у меня стресс.

Глава 17. Самая героическая

Озираюсь по сторонам. Да вон же она, больница, отсюда даже угол здания видать. Хорошо жить в маленьком городе — всё рядом. Добрела до здания больницы. Зачем я сюда пришла? Нет ответа. Ноги сами привели. Что я ему скажу? Буду плясать от обстоятельств. Хочу его увидеть, и точка. Ну не прогонит же он меня?

Прохожу мимо старушки-цербера. Она меня помнит — вот она популярность. Расшаркиваемся в приветствиях и едких улыбочках. И почему все вахтёрши такие подозрительные личности?

Подхожу к кабинету. Почему не позвонила ему заранее? Всё у меня не как у людей. Вздыхаю, набираясь решимости, стучу. В ответ слышу сухое «Войдите». Приоткрываю дверь и засовываю голову в кабинет.

Лев сидит за столом, в ворохе бумаг. Вид сосредоточенный и хмурый. Но при виде меня хмурые складки разглаживаются, взгляд теплеет, губы растягивает улыбка. Скромно улыбаюсь в ответ, потупив глазки:

— Можно тебя потревожить?

— Нужно! Может быть, ты уже вся войдёшь? — от его серьёзности не осталось и следа. Лицо озаряет широкая открытая улыбка.

Не могу сохранять спокойствие в присутствии этого мужчины — отвечаю ему взаимным всплеском гормонов и, на мой взгляд, глупейшим блаженным выражением лица.

Лев подрывается со стула, стремительно подходит ко мне и стопорит в шаге от меня, будто не зная, с какой стороны ко мне подойти. Наконец, берёт меня за руку, подносит ту к губам, лёгким касанием целует пальцы. От этого мимолетного прикосновения моё сердце затрепетало, а щёки окрасил предатель-румянец.

— Здравствуй, — прозвучало немного хрипловато, наверное, из-за усталости.

— Здравствуй, — мой голос звучит незнакомо. Либо это у меня кровь, прилившая к голове, в ушах гудит? Понимаю, что пауза затянулась и нужно что-то сказать, с трудом подбираю слова: