Грозные версты
(Днепропетровщина 1941-1944 гг.) - Суворов Рем Николаевич - Страница 74

74

Здесь каждый был героем

Б. Д. Номинас,

Герой Советского Союза,

бывший командир 5-й Днепропетровской

механизированной понтонно-мостовой бригады

В 1940 году я окончил военное училище и был направлен командиром роты в 11-й понтонный батальон, затем в составе 35-го понтонно-мостового батальона участвовал в освободительном походе в Бессарабию.

Там вместе с воинами своего подразделения пришлось наводить переправы через лиман для знаменитой 25-й Чапаевской дивизии, с которой вновь пришлось встретиться на Днепре, у Войскового.

В первые дни войны мне довелось участвовать в боевых операциях в составе 9-й армии. За успешную организацию переправы через Днестр в районе Дубоссары — Кошинцы шесть человек из нашего батальона были награждены боевыми орденами и медалями. Там и я получил свой первый орден Красной Звезды.

Во время отхода на восток были бои на Южном Буге, на Днепре, на Северском Донце, на Дону и Кубани, где нам, понтонерам, приходилось обеспечивать переправы нашим войскам. За это время только наш, 35-й понтбат, 123 раза подвергался бомбежкам с воздуха. Однако все время не терял своей боеспособности. За ночную операцию по форсированию Терека получил орден Отечественной войны 1 степени. За обеспечение переправы через Кубань у станицы Крымской батальон заслужил наименование Таманский. Впоследствии, действуя уже в составе 5-й бригады, батальон был награжден орденами Кутузова III степени и Александра Невского.

В сентябре советские войска вышли к Днепру и в ночь на 25 начали форсировать его в районе Войсковое — Вовниги. Наша бригада обеспечивала переправу подразделений и частей 6-й и 12-й армий, а затем — на плацдарм в районе Разумовка — Беленькое, под Запорожьем. Первым из района Петрово-Свистуново начал переправлять штурмовые батальоны 25-й и 333-й стрелковых дивизий наш 100-й понтонно-мостовой батальон под командованием майора Я. Т. Клочкова. В небольшой бухте сосредоточились катера, полуглиссера, паромы. Шла посадка пехоты, погрузка вооружения и боеприпасов. Тысячи людей на берегу, но ни одного огонька. Весла, уключины и те обматывали тряпками.

Катера тихо крались к противоположному берегу. Затем сразу включили двигатели, началась стрельба, в воздухе засветились ракеты, штурм начался. Вслед за катерами с разведчиками и первыми десантниками двинулись паромы с основными штурмовыми подразделениями.

Комбат Клочков шел на одном из катеров, буксирующих паром. Очень хорошо помню этого спокойного, уравновешенного, всегда подтянутого, уже немолодого командира. Он мне казался даже немного флегматичным, и никогда не думалось, что в минуты, когда многое зависит от поведения командира, он проявит мужество и бесстрашие, позволившие шагнуть в бессмертие Героем Советского Союза.

…Третьи сутки под губительным огнем врага шла переправа войск на плацдарм. Понтонеры несли потери. Трудно в бою пехотинцу, нелегко танкисту и летчику, но они воюют. В какой-то мере от них зависит исход боя и сохранение собственной жизни. Надежда же понтонеров, переправлявшихся до двадцати раз в сутки через кипящую от разрывов реку, лишь на маневр катера или мотобот. Труднее всего приходилось катеристам, они стояли за штурвалом, защищенные лишь легким козырьком из плексигласа.

28 сентября случилось так, что в резерве не осталось ни одного катериста. Паром уже загружался бойцами, вооружением, и ждать водителя не было возможности. Вражеская авиация неистовствовала, и каждая минута стоянки парома могла стоить жизни десяткам людей. Раздумывать было некогда. И Клочков сам прыгнул в катер. На середине реки он был ранен осколком. Но, превозмогая боль, офицер вел катер вперед. При подходе парома к берегу майор был ранен вторично, на гимнастерке выступили пятна крови. Но комбат продолжал крепко держать в руках штурвал.

— Разрешите вас сменить! — подскочил к Клочкову начальник переправы.

— Нет, — отрезал майор, — занимайтесь своими делами, их у вас хватает.

Через несколько минут катер Клочкова повел паром обратно, ныряя в пенные буруны разрывов.

У Клочкова хватило воли выйти на берег, сказать, что переправа идет нормально. Потом он пошатнулся, кто-то крикнул: медсестру — к комбату! Но она уже и сама бежала, на ходу расстегивая медицинскую сумку. Майор упал. Сестра склонилась над ним и вдруг всхлипнула:

— Да он же умер…

Так погиб комбат майор Я. Т. Клочков, мужественный человек, пламенный патриот. Похоронили мы его в Синельниково, где он родился и где воевал.

Старший лейтенант П. С. Зачиняев во время переправы заменил раненого командира роты и сделал шесть рейсов через Днепр. Во время последнего рейса был смертельно ранен. Ему также посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого же высокого звания были удостоены я и старший сержант Г. А. Ветошников.

За участие в этой боевой операции по форсированию Днепра 5-й понтонно-мостовой бригаде было присвоено наименование Днепропетровской, а 100-й отдельный понтонно-мостовой батальон награжден орденом Красного Знамени.

Дни мужества

Одновременно с частями 25-й и 333-й Синельниковских стрелковых дивизий в ночь на 26 сентября на правый берег севернее села Звонецкого стал переправляться усиленный отряд 47-й гвардейской Ульяновской стрелковой дивизии гвардии генерал-майора Ф. А. Осташенко. Ему удалось с боем занять одну из высот, но дальше продвинуться вперед отряд не смог из-за ураганного артиллерийского огня противника. Пришлось закрепляться на захваченных рубежах.

Следующей ночью на плацдарм стали переправляться части 35-й Лозовской гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майора И. Я. Кулагина и с ходу вступали в бой в районе села Войсковое. За ней — полки 57-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А. П. Карнова и 203-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. С. Здановича. Все эти воинские соединения прошли до Днепра славный боевой путь, участвовали в Сталинградской битве, освобождали Левобережную Украину. Теперь они форсировали Днепр, сражались с врагом на плацдарме, а затем продолжили свой победный путь по днепропетровской земле.

Фронтовые судьбы

М. Г. Вайнруб,

Герой Советского Союза,

генерал-лейтенант танковых войск

Погожим сентябрьским днем 35-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. Я. Кулагина вступила в Лозовую. Потом были освобождены Павлоград, Синельниково, и к концу сентября гвардейцы вышли к Днепру.

В полку формировался отряд добровольцев, которые должны первыми пойти на правый берег. Возглавлял отряд старший лейтенант Поцелуев. С его отрядом шел и расчет Александра Шаповалова.

Противотанковые орудия погрузили на сбитый из бревен плот, его буксировала лодка, в которой сидел расчет. Ночной Днепр мирно катил свои воды. Ближе к середине реки сильное течение начало разворачивать лодку и плот. И тут немцы открыли беглый огонь. Зарево вспышек озаряло оба берега, а между ними, среди водяных столбов, изо всех сил работая веслами, пробивался десант. Лодки бросало на высокие волны, осколки шмякались в мокрые борта. И сразу в пробоины хлынула вода. Досантники тряпками затыкали дыры.

— Ребята, смотрите, плот кренится! — закричал Леня Коваленко и первым бросился в воду.

Следом за ним, сбросив сапоги, прыгнул сержант Шаповалов. Схватившись за трос, соединявший лодку с плотом, добрались до него, переложили снарядные ящики на другую сторону, и плот выровнялся. Привязанная растяжками к бревнам «сорокапятка», готовая нырнуть в Днепр, успокоилась.

Слева и справа приставали к берегу другие лодки и плоты — их было гораздо меньше, чем отчаливало от левого берега. Не оказалось и второго орудия: утонуло.

— Быстрее, быстрее! — торопил старший лейтенант Поцелуев: нужно было как можно скорее занять оборону, обеспечить высадку очередной группы. Расчет сгрузил орудие, ящики со снарядами, выкатил «сорокапятку» на прибрежный бугорок.