Валлиста (ЛП) - Браст Стивен - Страница 55

- Откуда вы...

Я хлопнул плоской стороной лезвия по ладони. Он сглотнул и резко передумал.

- Таков был приказ лорда Атранта, господин.

- Но как?

- Это было нетрудно. Я держался в стороне от театра и ее покоев. А она не любитель гулять без дела. Тогда или ее навещал лорд Атрант, или она сама выбиралась в деревню.

- И все?

- Да, господин.

- И долго так продолжалось?

- Не очень, господин. Примерно до тех пор, пока в особняк можно было вселяться, а это случилось меньше ста лет назад. В основном, как вы понимаете, работали с магией, а не с самим строительством. Как только хозяйство - то есть сам лорд Атрант, и лорд Армарк, и Гормен с Доррит, перебрались в особняк, он отменил то, прежнее распоряжение. И тогда мы с Хевликой впервые встретились на самом деле.

Я кивнул.

- Хорошо. Осталось всего девятьсот девяносто девять.

- Господин?

Я покачал головой.

- Теперь объясните вот что: почему?

- Почему - что, господин?

- Почему Атрант не хотел, чтобы вы двое встретились?

- Но я не знаю, господин.

- Хм. Доставьте уж мне удовольствие. Попробуйте догадаться. Я не стану злиться на вас, если вы ошибетесь. Потому что уже настолько на вас зол, что дальше все равно некуда.

Он развел руками.

- Почему? - повторил я.

Лашин с задумчивым видом проговорил:

- Я не знаю, однако в те дни он был очень скрытным. Всегда следил, кто кому что говорит, и мы подозревали, что Армарк по его приказу иногда накладывает на нас подслушивающие заклинания. Может, поэтому?

- Хм, - только и мог сказать я. - А теперь, значит, он не таков?

- Сейчас все иначе, - ответил он.

- Продолжайте.

- Сейчас он просто ограничивает взаимодействие между этим местом и старым замком. Слуги, которые носят еду, все глухие, а нам запрещено путешествовать туда. Я даже не знаю, как именно это делают, но слугам-то путь открывается.

- Значит, поэтому здесь нет стражников. Он не желает приводить их из прошлого. Но почему бы тогда просто не нанять местных, из этого времени? А заодно и поваров?

- Не знаю, господин. Может, так и будет сделано, ведь особняк только что закончен.

- Ладно, - заметил я. - Думаю, от вас я узнал все, что мог.

- А что теперь будет со мной, господин?

Я пожал плечами.

- По-хорошему, конечно, стоило бы прикончить вас, просто чтобы положить конец вашему жалкому существованию.

На это внятного ответа он не дал.

- Вы хотите жить, Лашин?

- Господин? - Он сглотнул. - Да, господин.

- Хорошо. Потому что я останусь здесь. Ну, я имею в виду, что в особняке буду ровно до тех пор, пока не выясню, как отсюда выбраться, но и потом я никуда не денусь. Если вдруг случайно кто-то начнет предпринимать законные шаги, чтобы быть принятым обратно в Дом, и если в процессе вам зададут вопросы - вы будете всячески сотрудничать со следствием и не станете лгать. Ибо если солжете, то умрете. Мы друг друга хорошо поняли?

- Да, господин.

- Хорошо. А теперь скажите мне вот что. Почему вы остались? Чтобы быть рядом с ней, потому что вам нравится работа, или просто по инерции?

- Пожалуй, верны все причины, - сообщил он, обращаясь к полу. Пол не казался впечатленным.

Я смотрел на него, он же пытался не смотреть на меня.

- Неважно, - проговорил я. - Думаю, вы сумели сделать свою жизнь еще более жалкой, чем все, что могу придумать я. Продолжайте в том же духе.

Ничего не говорите, просто идите прочь и занимайтесь тем, чем вам там полагается. Если мне что-то будет нужно, я позвоню.

Лашин не сказал даже "да, господин", что может дать намек на состояние, в котором он пребывал.

Дверь за ним закрылась. Я надеялся, что все скоро закончится, а то я уже проголодался.

16. Этюд в медовых тонах

Я дал Лашину время убраться с горизонта, затем пошел обратно к бальной зале, поднялся на балкон и остановился перед дверью в театр. Вдох, выдох, открыть...

И вот я уже сидел.

К таким переносам труднее всего привыкнуть. Я оказался не в том же месте, что в прошлый раз, но почти - где-то на один ряд впереди и двумя креслами правее, примерно так. Что само по себе могло многое значить для кого-то, у кого мозги работают не так, как у меня.

Хевлики не было, и я настроился на ожидание. Почему я был настолько убежден, что рано или поздно она тут непременно появится - трудно сказать, но я был убежден, и примерно через полчаса оказалось, что я прав, потому что она появилась - просто взошла на сцену. И сразу заметила меня, ведь она всегда обращает внимание на зрителей. Она так сказала.

Она спрыгнула со сцены, подошла и опустилась на сидение рядом со мной. И словно по протоколу, смотрела прямо вперед.

- Вы меня правда не узнали? - спросил я.

- Узнала, конечно. Вы ведь были здесь вчера.

- Я имел в виду, раньше.

- Не понимаю.

- Мы встречались раньше, под вывеской семи самоцветных камней.

Она на миг свела брови, потом повернулась ко мне.

- Так это были вы?

Я кивнул.

Какое-то время она изучала меня, явно не узнавая - для некоторых драгаэрян мы действительно все на одно лицо; затем покосилась на мою левую руку и кивнула.

- Да, теперь вспомнила.

Я кивнул.

- Но как это возможно?

- Это трудно объяснить.

- Однако выходцы с Востока... - она замялась, а я кивнул:

- Да, мы обычно столько не живем. Я сжульничал.

- Я не понимаю.

- Я тоже, вот честно. Однако помните ту беседу несколько сот лет назад? Для меня это было несколько часов назад.

- Особняк.

- Ага.

- Кто вы такой?

- Владимир Талтош, граф Сурке милостью Ее Величества, бывший джарег, а ныне путешественник, нехикста и ценитель доброй еды и выпивки.

- Одно слово я не поняла. Это на сариоле?

- Нет, это из языка котавров. Меня так однажды назвали. Она это перевела как "тот, кто порезался дважды одним и тем же ножом".

- Непохоже на комплимент.

- Я так понял, этим словом обычно называют детей, которые никак не научаться не совать свой нос куда не следует. Я уверен, должен быть какой-нибудь осквернитель культурных учений, способный объяснить всю их важность, причем совершенно неправильно.

- Я не слишком хорошо помню ту, прошлую беседу. Только что вы тогда задавали очень много вопросов.

- И еще предупредил вас не доверять Лашину.

Она нахмурилась.

- Да, было что-то такое. И я и правда не доверяю ему.

- Это он устроил, чтобы Гормена изгнали из Дома Иссолы.

Она снова взглянула мне прямо в глаза, на сей раз не отворачиваясь.

- Зачем он это сделал?

- Он влюбился в вас.

Лицо ее преисполнилось отвращения с некоторым оттенком неверия. Я отвернулся, разглядывая сцену, чтобы дать ей придти в себя.

- Зачем вы рассказываете мне об этом?

- Честно говоря, сам не уверен. Но мне показалось, вам следует знать.

Кроме того, Гормен мне даже нравился - до того, как он подсыпал мне зелье и попытался допросить меня.

- Не верю, что он так поступил.

- Ему приказали.

- Когда это случилось?

- Несколько сот лет назад. Или еще сегодня, смотря как считать.

- Гормен, - повторила танцовщица. - Он...

- Это ведь нелегко, жить под одним кровом?

Она кашлянула и отвернулась к сцене.

- Это несколько личный вопрос.

- Я задавал и более личные, тогда, в прошлом.

- Правда? Не помню. И не понимаю, с чего бы мне на них отвечать.

- Я тоже, кстати, потому что это не в духе иссол.

- Возможно, тогда все было ближе к... - она словно подыскивала слова, чтобы сказать то, о чем не хотела говорить, - к тому, что случилось с Горменом. Я тогда была сама не своя. Что это?

- Хмм? О чем вы?

- У вас пальцы дрожат.

Я усилием воли убрал эту дрожь.

- Просто мне хочется кого-то прикончить, но здесь нет никого, кто этого заслуживает. Лашин - гад, но для меня одного этого маловато, чтобы всадить кинжал ему в глаз.