Записки из тайника - Пеньковский Олег Владимирович - Страница 77

В беседах с советскими людьми китайские коммунисты всегда ссылаются на труды Маркса и Энгельса, чем еще больше раздражают своих оппонентов. Я также слышал, что китайцы, в свою очередь, считают советских людей некультурными и недостаточно цивилизованными. Чем выше положение китайца в обществе, тем ярче проявляется его презрение к нам, тем сильнее он подчеркивает свое превосходство.

Варенцов бывал в Китае несколько раз и, похоже, нашел с китайцами общий язык. Как уже упоминалось мною, какие бы китайские делегации ни приезжали в СССР, они всегда привозили ему две-три пачки лучшего китайского чая.

От полного разрыва с Советским Союзом Китай удерживает только то, что у него нет ядерного оружия. Научные работы в области атомной энергетики там ведутся, и мы уже оказали китайцам существенную помощь. Однако я очень сомневаюсь, что мы когда-либо предоставим в их распоряжение свое ядерное оружие. Того же мнения придерживается и Варенцов. Безусловно, если Китаю понадобится помощь, а Хрущев решит, что ее следует оказать, то он просто пошлет туда ракетные установки с нашим военным персоналом. Полагаю, что года через два-три у Китая будет свое ядерное оружие.

С учетом такого развития отношений с Китаем нашему руководству необходимо помнить, что рано или поздно у китайцев появится собственное ядерное оружие. Как я уже сказал, наши отношения с КНР ухудшаются буквально с каждым днем. Однако мне, члену партии, постоянно твердят, что ничего в этом страшного нет, что наши отношения с Китаем скоро улучшатся.

Хотелось бы предупредить Запад, что серьезные разногласия, существующие сейчас между нами и китайцами, могут исчезнуть, если обстановка в мире резко ухудшится. Споры между Хрущевым и Мао Цзэдуном касаются главным образом одного вопроса — чей способ похоронить мировой капитализм эффективнее. Об этом забывать нельзя.

Хрущеву очень бы хотелось объединить две проблемы: берлинскую и иранскую. На этот счет у него уже выработан следующий план: если ситуация с Берлином и Кубой обострится, советские войска будут введены в Иран. Однако только вводом своих войск в соседнее государство Советский Союз не ограничится — планом предусмотрено начало военных операций и на других направлениях. Сейчас многие сотрудники ГРУ командированы за границу, для того чтобы проинформировать всех наших западных агентов, что кубинская проблема будет решена в Иране.

Вводить войска в Иран прямо сейчас считается нецелесообразным, так как это еще больше осложнит международную обстановку, а может даже, приведет к войне. Тем не менее к вступлению в Иран советские войска уже готовы. Предполагается, что это может произойти уже в октябре.

В связи с этими планами советского руководства в Москву были вызваны резидент ГРУ в Иране Пантелеймонов, главы наших резидентур в странах Среднего и Ближнего Востока.

В Генеральном штабе имеются карты, на которых обозначены ракетные базы западных стран, включая три американские, расположенные в Иране. Об этом мне рассказали Бузинов и Засорин. Их информацию подтвердил и Варенцов.

Касаясь нейтральных стран, я прежде всего должен упомянуть Египет. Хрущев очень недоволен тем, что Насер преследует египетских коммунистов. В настоящее время Коммунистическая партия Египта запрещена. Хрущев как-то в порыве откровения прямо заявил, что Насер — это Тито номер два. Национализм египетского лидера, его независимая политика и весьма сдержанная солидарность с действиями Советского Союза очень беспокоят Хрущева. Советский Союз, в свою очередь, не намерен в ближайшем будущем обострять отношения с Египтом — в противном случае это может отрицательно сказаться и на отношениях СССР с другими арабскими странами. Кроме того, всем известно, что мы в Египте возводим огромную плотину. Так что сейчас было бы весьма неразумно прекратить ее строительство и окончательно испортить советско-египетские отношения. Поэтому тут нам лучше оставить все как есть, нежели лишиться того малого, что мы имеем от политики Насера.

С момента начала суэцкого кризиса Хрущев пытался использовать национализм Насера в своих целях. В настоящее время он желает ослабления позиций египетского лидера или даже его замены. Дружественные отношения, которые сейчас существуют у нас с Египтом, совсем не по нраву Хрущеву.

Когда в июле 1958 года американские войска вторглись в Ливан, командующим Закавказским военным округом был назначен маршал Рокоссовский. Туда же был направлен Варенцов, хотя никакого официального статуса в данном случае не получил. Сделано это было вовсе не потому, что мы якобы собирались начать войну, а только для того, чтобы показать всему миру: «Смотрите, какого выдающегося военачальника мы назначили! Так что поосторожнее — мы готовы к войне!» И Хрущев действительно отдал приказ привести вооруженные силы страны в боевую готовность, но он вовсе не собирался направить войска в Ливан.

А теперь несколько слов по поводу международных инцидентов в воздухе.

Инцидент с самолетом «РБ-47». Самолет «РБ-47» был сбит по приказу Хрущева (1 июля 1960 года). Он летел не над территорией СССР, а над нейтральными водами. Обнаруженный радарами самолет был сбит по личному указанию Хрущева. Когда о действительном местонахождении сбитого самолета доложили Хрущеву, тот сказал: «Ничего, ничего. Наши ребята отлично поработали. Пусть все знают, как приближаться к нашим границам».

Вот так мы соблюдаем международные соглашения. Однако Хрущев испугался открыто признать тот факт, что самолет «РБ-47» воздушного пространства СССР не нарушал. По поводу этого инцидента в его заявлениях, а также в средствах массовой информации содержалось много лжи. Я точно знаю, что наше военное руководство уже подготовило текст официального извинения за допущенную ошибку, но Хрущев сказал: «Нет. Пусть все знают, что мы сильны».

Когда стало известно о прорытом в Берлине туннеле и прослушивании западными спецслужбами телефонных разговоров, которые велись советским командованием в Восточной Германии, в Москве, и особенно в ГРУ и КГБ, возникла паника[62]. Расследование этого случая было проведено сотрудниками КГБ, и многие военные и гражданские лица из числа советского персонала понесли наказание. Об этом мы узнали из лекций, которые нам читали в Военно-дипломатической академии. Нам сообщили, что в результате прослушивания телефонных разговоров на Запад уплыло много очень важной и совершенно секретной информации. Этот случай расценивался как серьезный провал в работе нашей контрразведки.

На юбилее Варенцова в беседе со мной Чураев похвастался, что и ему кое-что известно о разведке. «Один американский промышленник, пропустив несколько рюмок спиртного, предложил Никите Сергеевичу свои услуги в качестве информатора. А у этого американца предположительно был друг, который занимал в Штатах довольно важный пост», — сообщил он.

Инцидент с «У-2». Еще до полета Пауэрса американские самолеты «У-2» летали над СССР в киевско-харьковском направлении. Однако об этом Хрущев помалкивал, потому что тогда у нас еще не было на вооружении ракет, способных поразить цель на такой большой высоте.

Когда над Свердловском сбивали Пауэрса, то запущенная нами ракета в американский «У-2» не попала, а сбила его взрывной волной. Самолет развалился в воздухе. Спускаясь на парашюте, летчик несколько раз терял сознание. Так, в бессознательном состоянии, он и был подобран. Инцидент этот произошел 1 мая, в тот самый день, когда я был дежурным по ГРУ. Так что я был первым, кто узнал об этом и доложил о случившемся начальству. Тем временем американского летчика доставили самолетом в Москву. В тот момент в КГБ не нашлось переводчика, а поскольку я оказался единственным, кто владел английским языком, то мне, доложившему руководству об инциденте, предстояло участвовать в его допросе. Однако в последний момент кагэбэшники нашли своего переводчика, так что потребность во мне отпала.

Из КГБ мне позвонили и сказали, что помощь моя им не требуется и что их Председатель, тогда еще совсем молодой Шелепин, сам доложит Хрущеву о сбитом американском самолете. Итак, найдя собственного переводчика, Шелепин забрал Пауэрса себе. Однако летчика сбили военные, а он сам считался тоже военным. Поэтому в первую очередь Пауэрсом должен был заниматься Генеральный штаб. Тем не менее сотрудники КГБ увезли его к себе на Лубянку, там допросили и подготовили свой собственный доклад. Все это время Пауэрс находился под наблюдением врачей, поскольку все еще пребывал в шоковом состоянии.