Лжедмитрий. Игра за престол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 3

Банда Хлопка Косолапа была разбита, поставив на земле свыше двухсот человек личного состава. А ведь многие, бежавшие бунтари были ранены. В условиях холодного осеннего леса начала XVII века – практически приговор. Да еще и главарь уничтожен. Поэтому Иван Федорович, собрав трофеи, мог с чистой совестью возвращаться в Москву на доклад. Конечно, погонять по лесам остатки разбойников хотелось, мстя за засаду и тот страх, что пришлось испытать. Но он посчитал куда более важным делом вернуться к царю с докладом...

Уйти от навязчивого гостеприимства Ивана Федоровича Дмитрий не мог, да и не хотел. В конце концов, это выглядело бы весьма подозрительно…. Кроме того, слуг у него не имелось. Вообще. А значит что? Правильно. Оставлять свое имущество без присмотра выглядело глупостью, как и бродить с ним всем, особенно в городе. Ведь только перечень вооружения  по меркам начала XVII века тянул на юного барона из весьма небедной семьи. А уж если коснуться аспекта качества, то и подавно. Такой комплект больше подходил для личных арсеналов самых богатых и влиятельных монархов Европы, чем для простого путника. И стоил невероятно много, даром, что для отвода глаз был практически лишен украшений. Но опытного человека это вряд ли обманет. Бесподобный, даже для XXI века, уровень механической, термической и химической обработки снаряжения просто «резал глаз». Их дополняли высококачественные ткани, сшитые по фигуре на машинке и прекрасно выделанная кожа разных видов. И прочее, прочее, прочее.

Как на Дмитрия до сих пор не напали разбойники, он не представлял. Чудо, да и только! Одинокий путник, перевозящий на себе казну небольшого государства, чем не достойная цель для измученных голодом и нищетой банд? Как бы они потом это все реализовывали – отдельный вопрос. Но нашему герою от тех потенциальных терзаний разбойного люда было ни горячо, ни холодно.

Иван Федорович всю дорогу нет-нет, да косился на своего нового знакомца. Ему отчетливо бросались в глаза удивительные особенности снаряжения этого «Дмитрия из Шильона ». Стрельцы же держались подтянуто и молодцевато, спокойно воспринимая поведение этого «рейтара». Для них слишком дорогое и нарочито небогато украшенное снаряжение парня казалось вполне обычной причудой. Иван Васильевич и не так чудил.

Игру же в «обознались» они последовательно продолжали, с улыбкой смотря на то, как этот парень сам седлает своего коня и чистит оружие. «Тешится» - проносилось в их головах. Так-то попроси, все сделают. Но он хотел сам, отчего же уважить? О том, что перед ними именно царевич Дмитрий, не желающий опознания, никто из них не сомневался, уж больно он был похож на покойного царя Ивана Грозного. Не хочет и не хочет. Что, им сложно слегка подыграть в такой малости?

Дмитрий чувствовал странность поведения служилых, но ничего с этим поделать не мог. Разве что целенаправленно играть свою роль… и пытаться более здраво продумать свою легенду, чтобы не сболтнуть первое, что придет в голову. Конечно, в здешних краях до дедукции и нормального расследования было далеко, но мало ли? Вдруг кто умный попадется и наблюдательный?

Москва Дмитрия встретила проливным дождем. Он и до того, проявлял самое пристальное внимание к этому отряду. Но не суть. Главное то, что из-за излишне дурной погоды, прибытие нашего героя в город прошло очень тихо и спокойно. К счастью. Ему отчаянно не хотелось выполнять возлагаемую на него судьбой роль. Слишком уж она явно пахла собственной кровью и смертью. А жить ему хотелось. Пусть в таких диких и далеких от развитой цивилизации условиях, но все-таки. Да и привыкнет. Куда деваться-то? До возможности сойти с неугодной планеты он пока не  дорос.

Город не впечатлял, хотя чего-то подобного он и ожидал. Везде грязь, конские «яблоки» да потоки мутной воды с помоями и каким-то невнятным мусором. Мощеных участков практически нет. Даже бревнами. Иван сказал, что только в Кремле камнем дороги покрыты. А тут приходилось наслаждаться хлябями.

Во время прохождения по городу Дмитрий особенно остро оценил, почему в былые времена все более-менее приличные люди старались ездить верхом. Иван со стрельцами пробирались в грязи по середину щиколотки пешком, а он – восседал на своем жеребце и с жалостью на них посматривал. Утомились, изгваздались, промокли и вообще больше напоминали исхудалых боевых поросят, чем воинов. А ему – хоть бы что. Мокро только. Но четвероногий друг очень сильно облегчал его положение.

Стрельцы по пути «рассасывались», то есть, расходились по своим домам. Поэтому к месту жительства Ивана Федоровича они с Дмитрием добрались вдвоем.

Тепло. Сухость. Какой-никакой, а уют. Сытная еда. Что может быть лучше? Да и омовение организовали, чему наш герой особенно радовался. Практически две недели в пути не добавили чистоты телу….

Утром следующего дня дождь прекратился, и Дмитрий отправился по постоялым дворам с иноземцами. Ему требовалось подобрать себе несколько слуг. Желательно не из местных, чтобы за ними лишних ушей не было и интересов. Деньги были, пусть и изготовленные в XXI веке, но для местных – это не беда. А путешествовать в одиночку стало слишком опасно.

Иван же отправился на доклад, терзаемый смутными сомнениями.

Глава 2

23 сентября 1603 года, Москва

Царь Борис нервно теребил четки и напряженно вглядывался в Ивана Басманова, стоявшего перед ним. Уже три года шла молва, что младший сын Ивана Грозного жив. Так что новость о возвращении царевича Дмитрия в первый день подняла на уши весь город. Гудели все – от холопов до бояр. Думали-гадали, да стремились посмотреть на «чудесно спасшегося». Благо людей, помнящих, как выглядел Иван Васильевич, хватало. А он, Борис Федорович, просто не знал, что делать.

Формально этот молодой мужчина всячески открещивался, называясь Дмитрием из Шильона. Но капитан немецкой роты Жак Маржере  охотно рассказал, где находится Шильонский замок и для чего используют. Так что прояснение этого вопроса подлило масла в огонь, обостряя и без того неприятную ситуацию.

Конечно, царь мог приказать схватить этого «безродного рейтара». Но не решался, опасаясь волнений, из которых его вынесут вперед ногами. Стрельцы, что участвовали в битве с разбойными людьми, уже разнесли по всей Москве истории одна другой краше. Там самое малое – этот рейтар в одиночку несколько десятков разбойников положил. Чью сторону займут стрельцы? Вопрос. А бояре? Засуетились. Забегали. И было с чего. Три года стояла ужасная погода и неурожай. Свирепствовал страшный голод. Что подорвало веру населения в царя Бориса, старавшегося изо-все сил помочь народу выкарабкаться. Но тщетно. Людям было все равно. Не мог же Всевышний просто так взять и наказать Русь? За грехи великие, не иначе. О том не только простой люд уже болтал, но и сам Борис думал, задыхаясь в своей набожности.

- Так он отказывается признавать себя царевичем? – Наконец хмуро спросил царь.

- Да, государь. И злится, когда к нему так обращаются. Когда я назвал его Дмитрием Ивановичем, то он взъярился и заявил, что отчества своего он мне не называл. Да так посмотрел, что, думал, убьет.

- Какой он с виду? – После небольшой паузы поинтересовался Борис Федорович.

- Высокий. Меня головы на две выше. Телом поджарый, крепкий. Волос на голове густой, вьющийся, темного рыжего цвета. Хотя, когда мы встретились, борода едва отросла – неделя от силы. Брил, видимо. Глаза голубые. Когда злится, они становятся необычайно холодными и колючими, словно на смерть свою смотришь. Нос прямой, длинный, тяжелый. Челюсть выдающаяся вперед, мужественная. Губы полные с опущенными уголками, будто чем-то недовольные.

- А нравом? - Поинтересовался патриарх Иов, узнавший, как и Борис, в описании Ивана Васильевича. Очень уж характерная внешность.