Путешествие в Россию - Альгаротти Франческо - Страница 37

Примером в коммерческих делах для России, полагает Альгаротти, может служить торговля европейских стран, главным образом Англии. Осуждая тягу к роскоши в придворных кругах Петербурга, он рекомендует русскому правительству использовать в торговле опыт Дании и Швеции, и с помощью более строгих законов приумножать национальный доход. Автор «Путешествия в Россию» развивает в своей книге идеи, которые пропагандировал в сочинении «О деньгах» («Della moneta», 1751) известный итальянский просветитель-экономист Фердинандо Гальяни.

Все эти сведения Альгаротти приводит, чтобы убедить европейских читателей в том, что Россия — могущественная держава, занимающая выгодное географическое положение, обладающая сильной и хорошо оснащенной армией; преимуществом Русского государства является, по мнению автора «Путешествия», также и то, что население исповедует одну веру и говорит на одном языке.

Величие России, с точки зрения Альгаротти, воплощается в ее столице и в ее правителях. Однако описывая Петербург при Анне Иоанновне и Бироне, он нигде в книге не упоминает их имен. Анну Иоанновну он неизменно именует «царствующей императрицей» и уже не сравнивает ее с римскими императорами и не называет наследницей гения Петра, как в своей оде. Режим Анны Иоанновны — «деспотический» — Альгаротти противопоставляет правлению Петра I. Личность и деятельность русского царя (слово «царь» Альгаротти пишет с большой буквы) вызывают у итальянского писателя огромный интерес и уважение. Петр I показан на страницах книги как преобразователь России, открывший «окно в Европу», как строитель новой столицы и создатель армии и флота, заботящийся о морской мощи и международном престиже России. Деятельность Петра I по созданию отечественного флота Альгаротти, воспитанный на античности, сравнивает с деятельностью Фемистокла в древних Афинах.

Внимательно изучив русскую историю, Альгаротти понял замысел Петра I: чтобы Россия заняла прочное положение в Европе и — шире — в мире, ей требуется обеспечить выход к мировым торговым путям. Выход к Балтийскому морю закрепили победа в Северной войне (1700–1721) и основание Петербурга: «…он увидел, что дело его жизни свершилось. Нация, несколькими годами раньше не имевшая на Балтике даже шлюпки, стала хозяйкою этого моря, а Петр Михайлов, еще недавно плотничавший на амстердамских верфях, за такую победу по праву был произведен в вице-адмиралы русского флота…» (Письмо 4. С. 50–51). И об этом, с иронией замечает Альгаротти, следовало бы знать всем прочим монархам.

Второй этап осуществления петровского замысла, по мнению итальянского литератора, приходился уже на царствование Анны Иоанновны и был связан с борьбой за выход к Черному и Азовскому морям и победой в Русско-турецкой войне 1735–1739 гг. Благодаря этой победе, имевшей «важнейшее значение» для России, был обеспечен выход к южным морям и защищены южные рубежи государства от набегов крымских татар.

Автор «Путешествия в Россию» подробно описывает ход военной кампании и успехи русского оружия, к которым Европа проявляла большой интерес. Альгаротти, очевидно, разделял мнение европейских кругов, которые, опасаясь усиления России, все же питали надежду, что с ее помощью можно изгнать турок из Европы.

Экскурс в военную историю русского государства, полагал Альгаротти, должен был убедить европейцев в необходимости петровских преобразований и обоснованности военной стратегии как Петра I, так и продолжателей его дела.

Характеризуя Петра I как государственного деятеля, Альгаротти стремится сделать его фигуру более понятной европейскому читателю, сообщая интересные подробности из его жизни, мало известные в Европе: под именем Петра Михайлова царь изучал морское дело в Голландии; от бояр, переселившихся в столицу, требовал, чтобы те являлись ко двору не верхом или в карете, а пересекая реки и каналы в лодках, используя не весла, а паруса; он принимал непосредственное участие в строительстве русского флота (по его чертежам построен, например, большой военный корабль «Петр»); он сам любил поработать на верфи, не занимаясь одними лишь рассуждениями о пользе морского дела. В России и пехотинцев обучают гребле, и русские, полагает итальянский писатель, так же любят грести, как любили древние римляне плавать. Даже сани Петра I были устроены наподобие лодки и оснащены парусом. На них при попутном ветре он ездил по льду Финского залива из столицы в Кронштадт и обратно, управляя санями с помощью особого руля, — так создавалось впечатление, говорит с юмором Альгаротти, что он как бы «плыл по земле».

Интерес Альгаротти даже к мелким особенностям русской жизни и деятельности Петра I отметил М. Н. Муравьев: «Множество предметов представлялося любопытству его в России. Он удивился духу Петра Великого, которого воспоминание было тогда еще столь свеже. Он измерял в воображении силы Государства, которое вместе касается Швеции и Китая, и отдавал справедливость способностям Российского народа».[600]

Однако личность и преобразования русского царя не заслонили от Альгаротти теневых сторон его деятельности: на строительстве новой столицы погибло 100 тыс. человек — немногим меньше населения самого Петербурга (140 тыс.).[601] Но все же век Петра Великого Альгаротти ставит выше времени Анны Иоанновны. При Петре I господствовали деловитость и умеренность. Начиная же с правления Екатерины I появилась страсть к роскоши, достигшая апогея при «теперешнем правительстве» (Анны Иоанновны). Как он отмечает, теперь придворные тратят больше денег на украшения и дорогие вещи, в то время как при Петре I их тратили на постройку кораблей. Как и другие иностранцы, посетившие Петербург при Анне Иоанновне, Альгаротти обращает внимание на пышность придворных празднеств, богатство одежды представителей знати и на возросшее французское влияние на жизнь света. Об этом пишет и К. Рондо: «Вы не можете себе вообразить, как великолепен сделался этот двор с начала нового царствования…».[602] Между тем исследователи этой эпохи относят тягу к роскоши ко времени более позднему: правлению Елизаветы Петровны и Екатерины II.[603]

В «Путешествии в Россию» Альгаротти дает описание тех сторон русской жизни, которые, по его мнению, должны были вызвать наибольший интерес в Европе. При этом он касается не только политических, социально-экономических вопросов, но и вопросов научных. Будучи писателем и ученым, Альгаротти живо интересовался научными исследованиями своего времени. Так, в письмах к Ш. Маффеи, описывая ситуацию в бассейне Каспийского моря, он обращается к такой важной проблеме, как изменение уровня моря на Адриатике и его влияние на положение прибрежных городов, в первую очередь Венеции. Попутно он говорит об освоении Северного Ледовитого океана, отмечая заслугу русских, доказавших, что «Новая Земля действительно остров, что северный берег Азии очень далеко простирается на Восток, к Америке, но с нею так и не соединяется» (Письмо 12. С. 175).

Остается сожалеть, что в «Путешествии в Россию» Альгаротти не коснулся культурной жизни Петербурга, но, очевидно, это и не входило в его намерения. Тем не менее труды Ломоносова по созданию русской мозаики, о которых он узнал от графа Воронцова, заинтересовали его. Альгаротти сумел по достоинству оценить такие мозаичные работы русского ученого, как «Полтавская битва» и портрет Петра I.

Возможно, работы Ломоносова натолкнули итальянского литератора на мысль обратиться к М. И. Воронцову с предложением отлить серию медалей, чтобы увековечить историческое прошлое России и ее правителей начиная с Петра I. Так, в поле зрения Альгаротти оказались и некоторые стороны культурных связей Италии и России.

Книга Альгаротти, вышедшая в свет несколькими годами позднее «Истории Российской Империи при Петре Великом» (Т. 1–2, 1759–1763) Вольтера, развивает тот же взгляд на Россию как великую державу и на деятельность Петра I как просвещенного монарха и преобразователя Русского государства. Написанное на основании не только личных наблюдений, но также и изучения исторических фактов и документов, «Путешествие в Россию» во многом продолжает лучшие традиции историографической науки Просвещения.[604]