Тайны волхвов. В поисках предания веков - Джилберт Эдриан - Страница 58

Несмотря на свое раболепие перед римлянами, Ирод нажил себе врагов повсюду. Его совершенно справедливо ненавидели в Месопотамии. Царь Коммагена Антиох попустительствовал — если и не принимал прямого участия — нашествию парфян на Сирию и Палестину в 40 году до н. э. Как бы то ни было, в 38 году до н. э. Марк Антоний организовал экспедицию в Коммаген и осадил его столицу Самосату. Желая снискать расположение того, в ком он увидел нового сильного человека в римской политике, Ирод поспешил к нему на помощь. Этот эпизод описан еврейским историком Джозефом:

«Прослышав о том, что Антоний устроил полномасштабную осаду Самосаты — хорошо укрепленного города у Евфрата, Ирод заторопился еще сильнее, увидев прекрасный шанс продемонстрировать свое рвение и сделать Антония обязанным себе. Так оно и случилось. Сразу же по прибытии он успешно завершил осаду, поубивал массу врагов и добыл огромное количество трофеев, чем укрепил былое восхищение Антония своей удалью, и Антоний воздал ему новые почести, поддержав его надежды на восшествие на трон, в то время как царь Антиох был вынужден сдать Самосату».

Таким образом Ирод принял прямое участие в свержении Антиоха, бывшего, как мы видели, возможным главой тайного общества, найденного Гурджиевым и известного как Сарманское братство. Осложнив и без того сложную ситуацию, Марк Антоний пленился Клеопатрой, царицей египетской. Подобно Ироду, она постоянно сомневалась в прочности своего положения и поэтому отделалась от всех своих родственников. Однако ее амбиции простирались за пределы Египта, и она увидела в Марке Антонии благоприятную возможность реализовать свои планы. Это имело, как пишет Джозеф, плачевные последствия для ее ближних и дальних соседей:

«Антоний, погубленный своей страстью к Клеопатре, стал рабом собственного сладострастия, а Клеопатра умертвила всех своих родственников и, жаждая крови чужаков, принялась порочить правителей Сирии и уговаривать Антония казнить их, полагая, что таким образом станет хозяйкой их богатств. Она даже обратила свою алчность против евреев и арабов и втайне готовила погибель их царей — Ирода и Малиха.

Антоний был достаточно благоразумен, чтобы понять полную аморальность многих ее требований — в том числе убийства честных людей и известных царей, но ранил их в самое сердце, лишив их своего расположения. Он отрезал большие куски от их территорий, в том числе и пальмовую рощу в Иерихоне, где производился бальзам, и отдал их Клеопатре вместе со всеми городами, за исключением Тира и Сидона, по эту сторону от реки Элевтер. Став хозяйкой этих владений, она сопровождала Антония вплоть до Евфрата, когда он отправился на войну с парфянами, а затем прибыла через Апамею и Дамаск в Иудею. Ирод умиротворял ее враждебность богатыми дарами и арендовал у нее отрезанные от его царства земли всего за 200 талантов в год! Затем Ирод проводил Клеопатру, оказывая ей всяческие знаки внимания. Вскоре вернулся из Парфии и Антоний, приведя в подарок Клеопатре пленника — Артабаза, сына Тиграна, который и был немедленно передан ей вместе с деньгами и всей остальной добычей.

Джозеф не пишет о том, как поступила Клеопатра с Артабазом, но скорее всего его водили напоказ по Александрии перед тем, как казнить. Тем временем Мариам пребывала в нежеланном браке с нелюбимым Иродом. Она ненавидела его как врага своей семьи, убившего и ее брата, и ее деда. Согласно описанию Джозефа, она была очень красивой, и Ирод был опьянен ею. Его «любовь» переросла в жестокую ревность. В 29 году до н. э. он отправился в другие страны и оставил Мариам на попечении своего зятя Иосифа, мужа своей сестры Саломеи, дав ему строгую инструкцию немедленно умертвить ее, если с ним самим что-нибудь случится. Излишне говорить, что Мариам прознала про угрозу своей жизни, и по возвращении Ирода совершила глупость, выбранив его за это. Саломея, ненавидевшая Мариам за ее царственное происхождение и красоту, распустила злобный слух, что она вступила в любовные отношения с Иосифом. Поверив, что не бывает дыма без огня, Ирод тотчас же приказал умертвить обоих.

Мариам родила Ироду пять детей, включая двух сыновей, выживших в детстве, — Александра и Аристобула. Хотя старший из них — Александр был наследником трона, они оба ненавидели отца за то, что он сделал с их матерью. В свою очередь, их ненавидел Антипатр, старший сын от первой жены Ирода — Дорис. Антипатр организовал заговор против своих сводных братьев и убедил Ирода, что они собираются отравить его. Юношей отправили на суд в Рим, но они были оправданы по всем пунктам обвинения тогдашним цезарем Августом. Но этим дело не кончилось, ибо происки против них продолжались, и в конце концов по приказу отца Александра и Аристобула задушили. К тому времени Ирод уже состарился и не доверял никому из своей большой семьи с многими женами, сожительницами и детьми. Уже находясь на смертном ложе, за несколько дней до собственной кончины в 4 году до н. э., он приказал умертвить и Антипатра, ставшего его наследником.

Если иметь в виду характер этого Тирана — Саддама Хусейна своего времени, то легко можно вообразить, как он должен был отреагировать на известие о рождении ребенка, ведущего свою родословную от самого Давида, а не от сравнительно новой династии Асмонеев. Он наверняка подумал об опасности повторения истории. Сами имена Марии и Иосифа — если бы он узнал о них — вызвали бы у него страшные воспоминания о событиях двадцатилетней давности, когда он убил Мариам и ее опекуна, тоже носившего имя Иосифа. Он определенно не сожалел об избиении младенцев в Вифлееме, надеясь устранить таким образом возникшую для него угрозу.

Такова была политическая реальность конца I века до н. э. В таком свете миссия волхвов приобретает ярко выраженный политический оттенок. Какое бы символическое значение ни имели события, описанные Матфеем в его захватывающей истории, волхвы того времени должны были прекрасно знать недавнюю историю Иудеи и, в частности, роль Ирода в свержении царя Коммагена Антиоха Епифания. Они знали, насколько области к востоку от Евфрата были беззащитны перед посягательствами Рима, и вполне могли надеяться на то, что рождение Иисуса станет новым началом, что, возмужав, он изгонит римлян не только из Иудеи, но и из всей Азии. Есть и нечто большее в легенде о волхвах, нежели обычная печальная история войн, политики с позиции силы и династических амбиций. Рассказ Матфея проясняет, что эти люди были астрологами и что они увидели на небе что-то особенное, побудившее их совершить путешествие в Иудею. Этим «чем-то» была звезда — столь большая и яркая, что оставалась видимой еще долго после рассвета. Именно этот важный знак, столь значимый для любого сведущего в вопросах магии, побудил их отправиться в путь, и именно он привел их сначала в Иерусалим и затем в Вифлеем. Что это была за звезда, оказавшаяся гораздо ярче любой другой звезды, и почему она показалась столь значимой?

Современные астрономы, способные составить точный гороскоп для любой даты в последние десять тысячелетий, склонны согласиться с тем, что речь скорее всего шла о наибольшем кажущемся сближении небесных тел. Похоже на то, что увиденное волхвами и предсказанное волхвами было сближением двух крупнейших планет солнечной системы — Юпитера и Сатурна, так что излучаемый ими свет удвоился и их нельзя было различить друг от друга. Такое весьма редкое событие произошло на протяжении лета 7 года до н. э. Большинство астрономов соглашается с тем, что это — единственное небесное явление той эпохи, которое соответствует описанию Матфея. Узнав об этом, я посчитал возможным восстановить гороскоп Иисуса и узнать из него многое о выпавшей ему участи.

Волхвы явились с востока, следовательно, из Парфянского царства. Оно было гораздо более свободным конгломератом, нежели его великий соперник — Римская империя. Как мы видели, Месопотамия и Анатолия насчитывали ряд более или менее независимых царств, народы которых считались «парфянами». То были государства-сателлиты, которые во время рождения Иисуса образовывали буфер между двумя империями. Самыми крупными из них, во всяком случае с точки зрения истории о волхвах, были Коммаген, Осроэн (княжество, в которое входили и Эдеса, и Харран) и Армения. Памятники Эдесы указывают на таинственное предание с египетским оттенком, когда-то существовавшее в регионе. Оно, как мы уже знаем, свидетельствует о связях между пирамидами, созвездием Ориона и тайным символизмом, заключенным в историях о Самсоне, Иове и пророках. Оно же позже перекликается с преданиями об Иоанне Крестителе.