Игра в послушание - Карлов Борис - Страница 100

Наконец принесли горячее, и дети стали с аппетитом есть. Курт тоже был чертовски голоден. Он был готов проглотить разом весь свой запас сушёных хлебцев и выпить весь морковный сок за месяц вперёд. При виде плавающих в супе кусочков копченого гуся, сосисок, буженины и копченого языка у него началось головокружение.

Чувство блаженного восторга, охватившее его с первой же ложки, заставило забыть обо всём. За то время, пока дети успели вычерпать свои порции только до половины, Курт уже сидел с пустой миской, сверкающей мельхиоровым донышком.

- Я хочу ещё, - сказал он, и дети подозвали официанта.

Томно прикрывая глаза, немец выкушал вторую порцию.

Он вспомнил о девятнадцати годах проведённых в аскезе, и ему стало обидно. Разумеется, конечно, он больше туда не вернётся. Чего стоят Мумрик, его отец и святая Ева здесь, в этом прекрасном и радостном мире!

- Я хочу обедать и ужинать здесь каждый день, - сказал он, и Катя повторила его слова по-русски. - Я возьму все медали и останусь жить здесь.

Дети зааплодировали и чокнулись с ним минералкой.

Потом были куриные котлетки "деваляй", десерт и безалкогольное шампанское, потом Славик пригласил Катю танцевать (саксофон играл отвратительно), а Маринка и Курт остались за столом, увлечённые десертом: свежей клубникой, покрытой шапкой взбитых сливок.

Только после одиннадцати Курт с идиотски счастливым лицом расплатился с официантом кредитной картой. (У Славика при этом словно камень свалился с души.)

- Я хочу спать, - заявил Курт, поднимаясь из-за стола. - О! - он заулыбался. - Надо немного отпустить...

Никого не стесняясь, он задрал полу пиджака и отпустил на несколько дырочек свой брючный ремень.

- Теперь хорошо.

Дети проводили Курта до гостиницы и распрощались, пообещав утром за ним заехать.

- Завтра я плыву четыреста метров и беру золотую медаль, потом прыгаю с шестом и беру другую, - пообещал немец. - Ауфвидерзеен.

Маринка пошла домой одна, а Славик отправился провожать Катю.

4

Международный скандал?..

В какие куклы играет майор Мракобесов.

Мальчик или подопытный кролик?

Дети закончили рассказывать о том, что сами знали, и в кабинете наступила тишина. Генерал Потапов и майор Мракобесов смотрели на них во все глаза. Затем Потапов казённым голосом проговорил на одной ноте:

- Подите вон и ждите в приёмной.

Как только дверь закрылась, генерал вскочил с места и заходил по кабинету.

- Мракобесов, я убью этих детей, я не могу больше с ними возиться. Убью и застрелюсь из табельного оружия. В это дело они втянули дочку губернатора; ты понимаешь, что это значит?

Мракобесов молча курил.

- Ты понимаешь, что это значит?! - наклонившись, закричал Потапов ему в лицо.

- Ну, так... - рассеянно отвечал Мракобесов.

- Так вот я тебе скажу сейчас, что будет. Международный скандал, бойкот, экономические санкции, железный занавес!...

- Ну-ну, - очнулся Мракобесов. - Это вы чересчур.

- Чересчур? А как тебе нравится такая картинка: губернатор руками своей малолетней дочери выводит из игры самого перспективного спортсмена. Да как только эта пакость просочится в СМИ, половина участников и гостей разъедется по домам. Позор будет на весь мир, ещё хуже, чем в 1980-м!

- Знаем только мы двое. Детей надо изолировать.

- Изолировать? Как?

- Надо подумать.

- Хорошо, допустим, во избежание международного скандала мы, с согласия губернатора, спрячем детей от репортёров. Но ведь были и другие свидетели, есть, в конце концов, сам пострадавший, которому вы не сможете заткнуть глотку!

- Курт будет молчать.

- Почему?

- Всё станет понятно из доклада лейтенанта Яблочкина.

- Допустим. Но другие - повар, официант? У них было достаточно времени, чтобы растрепать о вчерашнем направо и налево.

- У них не было времени. Повар и официант у меня и дают показания. Лично мне всё представляется нелепой случайностью.

Мракобесов включил один из мониторов, и Потапов с ужасом увидел пыточную камеру, в которой на дыбе, в отблесках пламени с заломленными за спинами руками висели две голые окровавленные фигуры. Палач в красном колпаке и клеёнчатом фартуке делал своё дело, зажав в клещах раскалённое до красна железо.

Потапову показалось, что в нос ему ударил запах палёного мяса, и он отрывисто приказал "уберите!". Затем распахнул окно и долго смотрел перед собой.

Мракобесов выключил монитор и произнёс:

- Я думаю, в их действиях не было злого умысла. Но сейчас они признаюся в том, что убивали людей и кормили посетителей человеческим мясом.

- Мракобесов, - генерал Потапов наконец обрёл дар речи. - Сегодня же вы пойдёте под трибунал. А затем я уйду в отставку.

- Вы это серьёзно?

- Более чем. Я откладывал это решение, полагая, что так будет лучше для пользы дела. Однако то, что я сейчас увидел, не дает мне права ни дня более находиться в должности руководителя Петербургской милиции. Гражданин майор, вы арестованы.

- Не правильно сказали. Это вы уйдёте в отставку, генерал, а я сяду на ваше место.

Потапов медленно обернулся, одновременно расстёгивая кобуру с табельным орудием.

В кабинете никого не было.

Он ослышался? А если не было и никакой пыточной камеры? Ему сегодня же необходимо обратится к врачу; возможно, сказывается переутомление последних дней.

В кабинет без стука просунулся чрезвычайно взволнованный секретарь:

- Михал Михалыч! - выкрикнул он. - Яблочкин на связи!..

Тем временем Мракобесов спустился в Секретный отдел, прошагал по пустым скрипучим коридорам, по гремучим железным ступенькам спустился ещё ниже, в котельную, миновал ещё один коридор, тёмный и обшарпанный, остановился и навалился плечом на тяжёлую дверь пыточной камеры.

В дыму и в чаду, в отблесках пламени, на дыбе висели замученные повар и официант ресторана "Разгуляй".

Мракобесов натянул кожаные перчатки, вынул из кармана изящный перочинный ножик с перламутровой ручкой и приблизился к несчастным вплотную.

- Что говорят?

- Всё, что хотите, патрон.

- Чем кормили немца? - спросил Мракобесов, обращаясь к официанту. - Без фантазий.

- Солянка сборная, котлеты деваляй, десерт, - прошептал официант.