Зовите меня Норман (СИ) - Кутейников Дмитрий - Страница 49

Мои платформы, ожидаемо, в пьянке не участвовали по объективным причинам, но с утра по лагерю всё равно поползли упорные слухи вроде «мамой клянусь, это было привидение волуса, и оно летало прямо вот тут, своими глазами видел, вот как тебя». Довольный шуткой Рекс жизнерадостно скалился и кивал очевидцам с преувеличенно понимающим видом.

— Разрешите обратиться, мэм! — Очень официально начал Джейкоб, когда утром все вернулись на борт, приняли душ и переоделись в «мирное». Джейн незаметно поморщилась — больше от не самых приятных ассоциаций, вызванных столь уставным обращением — и кивнула в ответ.

— Прошу разрешения покинуть корабль в связи с возникшими личными обстоятельствами на срок в две недели, мэм! — Ещё более официально продолжил тот.

— Что случилось? И отставить уже косить под тупого сержанта. — Джейн посмотрела на Тейлора весьма неодобрительно, заставив на миг смутиться.

— Я получил сообщение, что был принят сигнал бедствия с корабля «Хьюго Гернсбэк». На нём служил мой отец… пропал без вести десять лет назад. Не думаю, что отец ещё жив, но я должен проверить лично.

— Вы… никогда не упоминали об этом. — Осторожно сказала Шепард. Что-то в интонациях Джейкоба её насторожило.

— Нет, мэм. — Тейлор снова «включил сержанта», и снова на миг смутился. — Мы не были близки… по правде, он был тем ещё засранцем, но всё равно — мой отец.

Джейн задумчиво покивала своим мыслям. Её отношения с родителями сложились удачно, но она видела немало примеров, когда служба… скажем так, мешала нормальной семейной жизни.

— У меня есть идея получше, чем тратить на это две недели. Откуда пришёл сигнал? — Как всегда, Джейн не могла оставить проблемы подчинённых без внимания — только не после Акузы[45].

— Эя, Альфа Дракона, Туманность Розетки. — Чётко доложил самый армейский из церберовских кадров на борту.

— Джокер? — С намёком спросила коммандер в воздух.

— А что сразу я? Я тут вообще ни при чём! Сижу, никому не мешаю, прокладываю курс к Альфе Дракона. — Немедленно отозвался тот.

— Спасибо, мэм! — Джейкоб взял под козырёк на зависть образцовым парадным подразделениям, но благодарность его была искренней. Джейн ответила тем же жестом.

Перелёт… Очередной перелёт, когда есть время немного подумать… и пообщаться с союзниками. От первоначальной схемы барабанного заряжания пусковых установок поросят геты отказались почти сразу — слишком много движущихся деталей, слишком много ценного объёма пропадает зря. Вместо этого последние двадцать метров пусковой трубы стали простейшим магазином, как в помповом дробовике докосмических ещё времён на Земле, вмещающим сразу три десятка поросят. При активации масс-ядра рельсотрон пусковой, подключив очередной сегмент контактов, подхватывал следующего поросёнка в очереди и разгонял его до десяти скоростей света. На полную мощность двигатель включался лишь в паре километров от корабля — чтобы не повредить выхлопом. Продемонстрированные мне предварительные схемы лёгкого торпедного фрегата внушали уважение: короткий по современным меркам, всего девяносто метров длиной, и непривычно толстый, больше сорока метров в миделе, с отчётливо заметной характерной для гетского дизайна трёхлучевой осевой симметрией, слегка подправленной необходимостью иметь хотя бы одну сравнительно плоскую «нижнюю» поверхность для посадки, он нёс в носовой части три сектора по сто двадцать пусковых в каждом. Между секторами располагались по три турели, оснащённые уже знакомыми мне «инвертированными двигателями» — с возможностью настолько их ослабить, чтобы скорость выхлопа лишь чуть-чуть не дотягивала до скорости света, принципиально уступая «генераторам кваркового супа» в разрушительной мощи, зато столь же принципиально превосходя их в дальности эффективного огня, по обоим параметрам оставляя далеко позади «Таниксы» — единственный аналог, доступный остальным расам Цитадели. За секторами пусковых, на миделе, располагались шесть реверсируемых маршевых двигателей и ещё восемнадцать турелей. В кормовой части фрегата располагались ещё девять турелей и три двигателя — эти уже реверса не имели, и предназначались для крейсерского хода или экстренного сматывания удочек. На каком-то этапе проектирования мелькал вариант с кормовыми пусковыми установками, но от него отказались в пользу дополнительной тяги — точно и быстро рассчитать момент выхода поросёнка из сверхсвета, чтобы надёжно поразить врага черенковским излучением, распространяющимся с «честной» скоростью света, не представлялось возможным, даже для используемой в поросятах системы наведения, рассчитанной на работу в масс-поле с коэффициентом не ниже двенадцати порядков[46].

Тем не менее, и отброшенная идея оказалась полезной: отказавшись от связанных квантовым коммуникатором спарок поросят (первый отстаёт от корабля-носителя и обнаруживает противника, второй, получив данные для наведения, в точно рассчитанный момент наносит удар), геты сделали то, чего до сих пор не было в галактике: средства обнаружения, обгоняющие свет… пусть и «жульнически». Взяв за основу кмк, сверхбыстрые системы наведения и масс-кластерные ионно-реактивные двигатели, геты создали очень компактные дроны, обладающие чудовищной манёвренностью и способные летать вокруг движущегося со сверхсветовой скоростью корабля на расстоянии в несколько сот километров, передавая ему данные наблюдения за пространством впереди, вокруг и позади — пусть сами они получали её с запаздыванием из-за скорости света, корабль-матка получал её одновременно с ними, и имел время среагировать… хоть это и были всего лишь считанные микросекунды — для чудовищно разогнанного благодаря в миллион раз увеличенной скорости света гетского процесса этого было достаточно, чтобы принять решение, а поразительная на фоне остальной галактики тяговооружённость новых кораблей позволяла увернуться практически от любой угрозы. Минусом наблюдательных дронов можно было бы счесть ограниченное время работы — топлива хватало всего часов на десять, но на борту их было с запасом, и даже самые сложные эволюции на сверхсветовой скорости не мешали им уверенно возвращаться «домой» для дозаправки.

И самым первым воплощением новых идей (кроме дронов-наблюдателей, ввиду собственных скромных размеров) должен был стать курьер Легиона, переделка которого шла по плану… точнее, уже почти завершилась. Построить новый корабль с нуля было бы и проще, и быстрее, но для этого требовались материалы, которых не было в наличии — при всём своём трудолюбии, даже геты не могут построить корабль из воздуха и благих намерений. Курьер был разобран до силового набора и с него демонтировали почти всё — кроме реактора и топливных баков. Масс-ядро было разобрано до единичных сборок, из которых собрали микрокластеры для замены трёх маршевых двигателей, расположенных треугольником, симметрично относительно оси корабля, на агрегаты новой схемы. Полученного после разборки масс-ядра нуль-элемента хватало ещё минимум на столько же, но переделка каркаса корабля потребовала бы неоправданно больших усилий. Как компромисс, в носу и корме на оси корабля были установлены ещё два кластера нуль-элементных сборок, чьим основным назначением было выравнивание и усиление поля масс-эффекта, функция же четвёртого двигателя зеркально симметричной схемы тяги для них стала вторичной: основные двигатели были реверсируемыми, и «задний» осевой им помогал, а оказавшийся без дела «спереди» просто продувался жидким водородом, сбрасываемым в маршевые… но мог использоваться и как оружие, если уж совсем припрёт — как мы сделали у Мнемозины. По сравнению с исходной схемой тяга выросла не только за счёт простого количественного расширения, но и благодаря электростатическому разгону ионизированного водорода — и тем сильнее, чем больший заряд накапливали кластеры нуль-элемента. Согласно расчётам, заряд должен был стабилизироваться примерно на восьмидесяти процентах от опасного уровня, давая примерно сорок пять процентов дополнительной тяги… это не считая того, что общий коэффициент эффекта массы удалось поднять почти на четверть.